Во флигеле "Руина" Московского музея архитектуры открылась экспозиция молодых французских художников "Паранойя", посвященная одержимости массмедийными образами. Побывавшей на выставке ИРИНЕ Ъ-КУЛИК осталось, увы, только подтвердить диагноз, который вынесли себе художники.
Проект "Паранойя" придуман молодой французской галереей Екатерины Ираги. Открытая в 2003 году, эта галерея не имеет собственного помещения, существует только в формате интернетовского сайта и выставки устраивает в номадическом режиме — в разных местах, городах и странах. "Паранойя" должна была собрать всех художников галереи. Но молодые художники, даром что принадлежат к одному поколению и работают преимущественно с живописью, вновь становящейся самым актуальным форматом современного искусства не только у нас, но и на Западе, не нашли общей для всех темы и придумали проект-игру, намеренную инфантильность которой они не отрицают.
Каждый из участников должен был принести в общий котел несколько изображений на свой выбор — будь то картинки, найденные в старых журналах или Интернете, репродукции классических произведений искусства или снимки, сделанные самими художниками. Голосованием из этой кучи были выбраны семь изображений, а каждый из художников должен был написать две картины, использующие образы из общего банка данных. Среди них оказались постер классической американской мыльной оперы "Даллас", леонардовская Мадонна, гологрудая pin-up girl, облепленный датчиками участник какого-то медицинского эксперимента, пасущиеся на лугу олени, пасмурный урбанистический пейзаж и почти абстрактный орнамент, образованный, кажется, компьютерной микросхемой.
Изображения кажутся рутинными, но в то же время неизбежно цепляют внимание. Столь же банально-соблазнительной кажется и сама идея проекта, напоминающая то ли игры, которым предавались сюрреалисты, то ли те анонимно-коллективные выставочные проекты, которые были популярны где-то в начале 1990-х. Казалось бы, художники оказались в предельно выгодной ситуации. Раздраконивая ту или иную картинку, можно и продемонстрировать живописное мастерство, и проявить индивидуальность, и отметиться по всем пунктам обязательной школьной программы — высказаться по поводу поп-арта и постмодернизма, телесности и технологических утопий и даже не забыть про актуальный политический контекст: ковбойские шляпы техасских нефтяных магнатов-героев "Далласа" как нельзя кстати напоминают президента-ковбоя Джорджа Буша.
Художники очень старались и чего только не придумали. У Акселя Паклави сиамские Мадонны вырастают из тела зеленого здоровяка, напоминающего Халка, а микросхема оказывается внутренностями несчастного подопытного. У Рафаэля Рено оленьи рога, все те же ковбойские шляпы и фрагменты леонардовского младенца парят в сюрреалистическом строгом беспорядке на фоне синего неба. Флоренс Обрехт облепляет датчиками героиню японской манга. Но результат поверг в растерянность и самих художников. Вычислить, кто именно сделал какую работу, решительно невозможно. На выставке доминируют не художники, а образы, взятые почти наугад из медийного коллективного бессознательного.
Главными героями выставки оказались герои "Далласа", воплощение китчевого американского империализма. Они то магриттовскими человечками сыплются на городской пейзаж, то застилают небеса за спиной Мадонны, то систематически совокупляются друг с другом. Кто-то из авторов пририсовал героям сериала лица самих участников выставки и снабдил их подписями по-арабски. Но на самом деле именно персонажи со старого постера заняли место художников.
Если у вас паранойя, это еще не значит, что вас никто не преследует. Если современное искусство по крайней мере полвека работает с массмедийными образами, это не значит, что оно преодолело зависимость от них. Молодые участники "Паранойи", вновь вступившие в борьбу с демонами общих мест, победили их разве что пирровой победой, аннигилировав их чары ценой утраты собственной индивидуальности. Если художник и в состоянии подчинить навязчивую банальность картинки, то лишь той, которую он сам выбирает. Выбор картинки, которого были лишены участники проекта, оказывается куда существеннее, нежели то, что можно с ней сделать при помощи всего арсенала современного искусства. И не стоит списывать результат лишь на неопытность молодых французов из галереи Ираги, поставивших над собой столь самоубийственный эксперимент. Если попробовать подсчитать "исходные" картинки, на основании которых работают герои местной арт-сцены, то, возможно, не найдется и семи различных изображений.