фестиваль кино
Сегодня в сочинском зимнем театре пройдет церемония открытия XV Российского кинофестиваля "Кинотавр". Первоначально организаторам юбилейного фестиваля нравилась идея, чтобы и в конкурсной программе было 15 фильмов. В процессе отбора получилось на два фильма больше, что не сильно осложнит фестивальную жизнь кинокритиков: многие конкурсные картины уже были представлены в Москве. ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ удалось посмотреть фильм Валерия Огородникова "Красное небо", стоящий одним из первых в сетке кинотавровских просмотров.
Выход "Красного неба" в прокат намечен на конец сентября, но ясно, что это кино скорее фестивальное, нежели зрительское. А с точки зрения фестивальной судьбы, возможно, картину было бы целесообразно отдать в завершающий сезон Выборг, где она могла бы стать одним из фаворитов. Теперь же, будучи расположено в начале "Кинотавра", долгожданное и выстраданное автором "Красное небо" рискует потеряться и забыться к 15 июня, когда будут раздаваться призы.
Фильм Валерия Огородникова не вызывает сомнений в качестве режиссуры, но сам выбор тематики несколько озадачивает. Непонятно, какова (пусть даже не очень широкая) адресная аудитория этой картины, снятой по повести умершего в 2001 году новосибирского писателя Василия Коньякова "Не прячьте скрипки в футляры" и рассказывающей о жизни уральского тыла в 1943 году. Дополнительную странность фильм приобретает от принудительного переформатирования: в конкурс "Кинотавра" включен стоминутный прокатный вариант, а на самом деле "Красное небо" длится около четырех часов и представляет собой сериал эпизодов на восемь, который пока не нашел покупателя среди российских телеканалов.
В процессе драматургического уплотнения, повлекшего перекос всей конструкции, кого-то из главных героев пришлось разжаловать во второстепенные: прежде всего персонажа Игоря Скляра — директора трех уральских заводов Зальцмана, о масштабе личности которого остается судить по паре эпизодов. В одном из них советский фабрикант выбивает немецкую рабсилу у полковника (Александр Панкратов-Черный), который любит собаку Найду больше, чем жену в папильотках (Галина Бокашевская), употребляющую в постельном обиходе соответствующие духу времени метафоры: "Я сама донос напишу, а ты только подмахни". Наверняка эта полковничиха — дико колоритный персонаж, однако в киноварианте актрисе Бокашевской оставлена еще только одна хорошая сцена, в которой ей в разных туфлях и безумных бусах с криком "Ненавижу!" придется гонять по двору гусей.
Но это будет ближе к финалу, когда угрюмый эротизм "Красного неба", снятого оператором Дмитрием Долининым в грязноватой индустриальной гамме и озвученного ритмичным лязгом раскаленного железа, примет опасные для жизни героев формы. В начале фильма из поезда почти выпадает эвакуированная ленинградка (Елена Панова) с красивым серым лицом, скрипичным футляром и ребенком в руках. В нее упирается остекленевший взгляд капитана-эпилептика (Алексей Девотченко): потом выяснится, что зеленовато-бледная, как русалка, героиня Пановой практически одно лицо с его утонувшей невестой.
Еще одна питерская театральная звезда Петр Семак (пробовавшийся на все картины Валерия Огородникова, а ради "Красного неба" даже ушедший из театра) играет местного пахана, а по совместительству гробовщика, которого режиссер охарактеризовал как "Квазимодо, которому до войны не давали". Поднявшись на спекуляции в военное время, демонический гробовщик имеет все основания заслать к приезжей красавице свою подручную-воровку с мало поношенными туфлями в подарок — делать предложение. Но той недосуг: обнаружив кражу хлебных карточек, она самоотверженно открывает свой футляр со скрипкой баварского мастера XIX века: "Я знаю, как достать деньги на еду". Скрипку выменивают на гуся, которого жарят на день рождения эпилептичного персонажа Девотченко, впадающего в очередной транс и лепечущего непослушными губами бессвязное: "Небо красное, вино черное, девочка с черными косичками, глаза голубые, лицо белое".
Видимо, это становится последней каплей для воспитанников капитана, с которыми он занимался строевой подготовкой. Устав совать ему в челюсти нож во время припадков и напоминать, что у него на ухе осталась мыльная пена, они на прощание разгружают вагон с замороженными трупами блокадников и в полном составе уходят на фронт. Оба претендента на героиню Пановой гибнут, а молодой сосед целует ее через тюль и завещает записать ребенка на него.
По духу и стилистике вся эта "блатота уральская" напоминает предыдущий фильм Валерия Огородникова "Барак", выгодно отличающийся компактностью и сбалансированностью. Между тем как киноверсию "Красного неба", даже не зная заранее о его сериальной природе, смотришь с ощущением, что большинство сюжетных линий были сокращены и скручены в пилотный клубок, дразнящий приблизительным представлением о целом. Но не приносящий удовлетворения.