По мере подготовки к российско-американскому саммиту, который ожидается в середине июня, Москва и Вашингтон обмениваются не только привычными критическими заявлениями, но и впервые за долгое время позитивными сигналами. Обозреватель “Ъ” Максим Юсин считает это поводом для сдержанного оптимизма.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
К тому, что в отношениях между Россией и США все плохо и с течением времени становится только хуже, мы уже давно привыкли. И научились воспринимать это чуть ли не с фатализмом, как какую-то неизбежность. Тем неожиданней звучат позитивные сигналы, от которых в Москве и Вашингтоне за последние годы успели отвыкнуть.
Первым таким сигналом стал телефонный разговор между Джо Байденом и Владимиром Путиным, инициатива которого поступила от США. Затем, несмотря на очередной раунд американских санкций, Путин не только не отказался от участия в организованном Байденом климатическом саммите, но и выступил там с речью, которую хозяин Белого дома назвал «воодушевляющей».
Проявились и явные признаки той самой «деэскалации», о необходимости которой говорил президент США, в первую очередь на украинском направлении. Начало положили американцы, отменив анонсированный заход в Черное море двух своих военных кораблей. Казалось бы, чисто символический жест.
Но в дипломатии и геополитике подчас важны именно символы.
А затем свой шаг, гораздо более существенный, сделала Москва. Министр обороны Сергей Шойгу объявил об окончании масштабных учений и о начале отвода от границ с Украиной стянутых туда войск.
Понятно, что этих позитивных шагов и жестов пока недостаточно, чтобы переломить тенденцию. Слишком сильны инерция, взаимное раздражение и недоверие. Слишком много в Вашингтоне и Москве, причем часто на ключевых постах, сторонников жесткой линии, считающих конфронтацию естественным состоянием двусторонних отношений.
Но даже этих людей, несмотря на их фобии и предрассудки, жизнь иногда заставляет быть прагматиками. А прагматизм диктует свою логику поведения, согласно которой ни Москва, ни Вашингтон сейчас не заинтересованы в обострении конфронтации, в доведении ее до опасной черты, когда две ядерные державы могут в результате любой непреднамеренной ошибки скатиться к прямому военному столкновению.
Это явно не входит в планы Кремля и Белого дома. Москва хотела бы также избежать и дальнейшей санкционной войны с США, которая болезненно сказывается на российской экономике, несмотря на все бравурные заявления наших депутатов и пропагандистов. Конечно, при желании США всегда найдут повод для новых санкций, но лучше бы не облегчать работу американским «ястребам» и самим этих поводов им не давать.
Что же касается Вашингтона, то там, несмотря на грозную риторику конгрессменов и сенаторов в адрес Москвы, все больше приходит осознание, что на ближайшие десятилетия главный, самый опасный и принципиальный противник США — вовсе не Россия, а Китай. А учитывая экономические показатели и растущую военную мощь Пекина, нет никаких гарантий, что это глобальное соперничество в итоге завершится в пользу Америки и в целом Запада.
Значит, в высшей степени неразумно толкать сейчас Россию в объятия Китая, усиливая тем самым позиции основного оппонента
Сегодня отношения с Москвой для американцев в какой-то степени становятся производными от отношений с Пекином. Для национальной гордости и для имиджа великой державы это, может быть, и не очень хорошо. Но, с другой стороны, так жить было бы гораздо спокойнее — в кои-то веки не быть главным оппонентом, главным козлом отпущения. Конфронтация слишком изматывает, хорошо бы взять тайм-аут, передохнуть.
Пусть даже ненадолго. Пусть даже до российско-американского саммита, который ожидается в середине июня. Не факт, что он пройдет гладко, нет уверенности, что после него основной тенденцией станет эта самая деэскалация, но шанс все-таки есть. И есть надежда, что и в Москве, и в Вашингтоне прагматики все-таки возьмут верх над «ястребами», для которых конфронтация, даже бессмысленная, стала самоцелью.