Книги с Лизой Новиковой
Ежи Сосновский. Апокриф Аглаи / Перевод с польского Л. Цывьяна. СПб: Азбука-кл
Ежи Сосновский. Апокриф Аглаи / Перевод с польского Л. Цывьяна. СПб: Азбука-классика, 2004
Польский писатель Ежи Сосновский посвятил свой роман "Апокриф Аглаи" Станиславу Лему, Филиппу Дику, Жюлю Верну и братьям Коэнам. В списке не хватает только Джона Фаулза, чей "Волхв" в романе присутствует и чью загадочную атмосферу польский прозаик пытается имитировать.
Возможно, этот роман следует начинать читать со второй части — уж так настойчиво автор в ней оправдывается за первую. И действительно, в неторопливом начале вступление следует за вступлением, а действие все никак не закручивается. Герой очень долго переживает, что от него ушла жена, потом долго привыкает к новой работе школьным учителем литературы. Потом так же долго подступается к учителю музыки, потом они хорошенько выпивают — и только тогда следует собственно история. Оказывается, что когда-то учитель музыки был подающим надежды пианистом. Но имел неосторожность влюбиться — и конец карьере. Так нечеловечески хороша была его избранница. Тут действие оживляется: выясняется, что "нечеловеческая" девушка на самом деле робот, причем советской сборки. Еще задолго до премьеры фильма "Матрица" наши спецслужбы демонстрировали в социалистической Польше чудеса виртуальной техники. Пианиста соблазнила кагэбэшница, которая управляла куклой... с советской подлодки. Новое орудие психологической борьбы пробовали на скромном пианисте — а метили на самом деле в польских оппозиционеров Адама Михника и Лешека Мочульского. Помешать операции удалось лишь агентам ЦРУ, которые утешили жертву двумя веселыми кукольными историями: про механическую возлюбленную Мирабель из сказки Гофмана и про Брежнева, у которого, по слухам, тоже были батарейки.
А во второй части "Апокрифа Аглаи" перед нами предстает сам автор, теперь всеми силами пытающийся оправдаться за странную историю и показать, что он вполне успешный беллетрист, а такое написал вовсе не от тяжелой жизни. Поэтому он еще раз пересказывает историю об "эротическом киборге родом из КГБ" — на этот раз якобы от лица реальных прототипов, той самой теперь уже старушки с советской подлодки и спившегося пианиста. А всю эту историю писатель затеял только потому, что в детстве ему казалось, что на ночь няня выключает его, словно робота.
Берил Бейнбридж. Грандиозное приключение / Перевод с английского Е. Суриц. М.: Росмэн, 2004
Роман англичанки Берил Бейнбридж "Грандиозное приключение" извлекли из краткого списка Букеровской премии 1990 года. Роман за это время немного запылился, "приключение" девушки Стеллы уже не выглядит столь "грандиозным". Но тем не менее любителям "театральных романов" на этот текст обратить внимание стоит. Потому как английская писательница вовсе не боится сказать "масло масленое" и утверждение "весь мир — театр" доказывает на примере одной ливерпульской театральной труппы.
Именно сюда попадает юная Стелла — и все потому, что имела неосторожность в бытовой речи то и дело цитировать Шекспира, и вообще постоянно ломала комедию. Ее дядюшке все это надоело — и вот он пристроил племянницу в театр. Правда, пока дело дошло до эпизодических ролей, Стелле пришлось еще перепробовать все технические театральные профессии. Зато героиня пожила в настоящем театральном ритме: с репетициями, антрактами, прогонами и немыми сценами. За кулисами, конечно, разыгрывались настоящие трагедии — но "никакие ляпы, разбитые сердца, склоки и обмороки не могли погасить огней рампы".
Польский писатель Ежи Сосновский посвятил свой роман "Апокриф Аглаи" Станиславу Лему, Филиппу Дику, Жюлю Верну и братьям Коэнам. В списке не хватает только Джона Фаулза, чей "Волхв" в романе присутствует и чью загадочную атмосферу польский прозаик пытается имитировать.
 |
А во второй части "Апокрифа Аглаи" перед нами предстает сам автор, теперь всеми силами пытающийся оправдаться за странную историю и показать, что он вполне успешный беллетрист, а такое написал вовсе не от тяжелой жизни. Поэтому он еще раз пересказывает историю об "эротическом киборге родом из КГБ" — на этот раз якобы от лица реальных прототипов, той самой теперь уже старушки с советской подлодки и спившегося пианиста. А всю эту историю писатель затеял только потому, что в детстве ему казалось, что на ночь няня выключает его, словно робота.
 |
Роман англичанки Берил Бейнбридж "Грандиозное приключение" извлекли из краткого списка Букеровской премии 1990 года. Роман за это время немного запылился, "приключение" девушки Стеллы уже не выглядит столь "грандиозным". Но тем не менее любителям "театральных романов" на этот текст обратить внимание стоит. Потому как английская писательница вовсе не боится сказать "масло масленое" и утверждение "весь мир — театр" доказывает на примере одной ливерпульской театральной труппы.
Именно сюда попадает юная Стелла — и все потому, что имела неосторожность в бытовой речи то и дело цитировать Шекспира, и вообще постоянно ломала комедию. Ее дядюшке все это надоело — и вот он пристроил племянницу в театр. Правда, пока дело дошло до эпизодических ролей, Стелле пришлось еще перепробовать все технические театральные профессии. Зато героиня пожила в настоящем театральном ритме: с репетициями, антрактами, прогонами и немыми сценами. За кулисами, конечно, разыгрывались настоящие трагедии — но "никакие ляпы, разбитые сердца, склоки и обмороки не могли погасить огней рампы".