Вчерашнее решение Страсбургского суда по правам человека по делу "Владимир Гусинский против РФ" — первое в отношении крупного бизнесмена, преследовавшегося в России по политическим мотивам. Рассмотрение аналогичных дел, в первую очередь ЮКОСа, может иметь более серьезные последствия для России. Пока в Страсбурге рассмотрено всего десять "русских" дел, не имеющих прямого отношения к бизнесу. Но судебная практика Страсбурга позволяет добиваться серьезной финансовой компенсации за нарушения, допускаемые правоохранительной системой в конфликтах с предпринимателями.
Сейчас в очереди на рассмотрение судом жалобы другого опального олигарха — Бориса Березовского, экс-совладельца Красноярского алюминиевого завода Анатолия Быкова и адвокатов ЮКОСа.
Основным условием при обращении в Страсбургский суд является исчерпанность возможности судебной защиты в стране, присоединившейся к Европейской конвенции по правам человека. В этой связи стремление российских судов как можно быстрее и по формальным поводам выносить отказы по апелляционным и кассационным жалобам в делах, связанных с бизнес-конфликтами, является для потенциальных жалобщиков хорошим подспорьем. А практика "неаккуратных" арестов неугодных бизнесменов, в свое время стоившая свободы и Анатолию Быкову, и Владимиру Гусинскому, и Якову Голдовскому, практически всегда нарушает статью 5 конвенции, описывающую основание для ареста. Апеллируя именно к этой статье, выиграл дело и Владимир Гусинский. Процессуальные нарушения в судах также часто осуждаются в Страсбурге. Так, в 2003 году суд признал нарушения прав бывшего сотрудника Таганрогского таможенного терминала Сергея Посохова, осужденного по обвинению в пособничестве контрабанде.
Весьма вероятно, что целый ряд нарушений, отмечавшихся адвокатами Михаила Ходорковского и Платона Лебедева при их аресте и санкционировании его судом, будут крайне негативно оценены Страсбургским судом. Правда, в большинстве случаев выигрыш дела по нарушению 5-го пункта конвенции, а также по 3-му пункту, запрещающему пытки и унижающему достоинство обращению, не позволяют получить компенсацию, превышающую €3-5 тыс. (таможенник Посохов, например, получил €500).
Перспективы компенсации материального ущерба, понесенного бизнесменами в ходе таких конфликтов с государством, более туманны. Владимир Гусинский заявил суду в жалобе собственный ущерб, включая судебные издержки, в €1,4 млн, из них €446 тыс.— расходы на юристов, однако не требовал прямой компенсации потерь от снижения стоимости активов "Медиа-Моста", кроме $1 за моральный ущерб. В $1 суд ему отказал, признав, впрочем, сам факт морального ущерба, а в тексте решения признал, что арест был необходим государству для совершения сделки "Газпрома" с олигархом по своей цене.
Выплаты по решениям Страсбургского суда в случае, если нарушения конвенции серьезны, могут быть очень велики. Так, в 1994 году суд заставил правительство Греции выплатить бизнесмену Стратису Андреатису и компании Stran Refineries $26 млн из затребованных ими $40 млн. Stran с 1972 года, когда в Греции у власти находился режим "черных полковников", строила в стране несколько нефтеперерабатывающих заводов, которые позже были фактически национализированы. Суд не убедила ссылка на то, что в компенсации ущерба Stran отказал греческий парламент, принявший по этому поводу особый закон.
Хотя большую компенсацию через Страсбургский суд получить сложно, решения, осуждающие "воспитательную работу" с предпринимателями, суд принимает регулярно. Так, последнее подобное дело 2004 года — Тодор Янков против Болгарии — касалось бизнесмена, обвиненного в незаконных финансовых трансакциях. Господин Янков выиграл дело о своем незаконном аресте в 1997-1998 годах, причем одним из основных аргументов суда была попытка правоохранительных органов Болгарии организовать над ним "показательный процесс". Это стоило стране €15 тыс. и указания на неприемлемость такой практики — прецедент, особенно показательный в свете готовящихся "показательных процессов" по делу Ходорковского.
Из 8 тыс. дел из России, находящихся в Страсбургском суде в очереди на рассмотрение, не менее 500 касаются проблем бизнеса. А это значит, что в течение ближайших двух-трех лет Россию как государство ждет множество судебных поражений: редкое дело, связанное с конфликтом бизнеса и власти, рассматривается в соответствии с буквой российских законов.
ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН