Нынешний сезон в академическом молодежном театре «Глобус» закроется премьерным показом спектакля «Белая овца» по Даниилу Хармсу. Об этом вчера сообщила «Ъ» директор театра Татьяна Людмилина. Постановка режиссера Елены Невежиной — это попытка исследования личности писателя через его тексты, его время и среду.
Как известно, Хармс почти не занимался драматургией, в его наследии всего две абсурдистские пьесы «Елизавета Бам» и «Елка у Ивановых», значительно опередившие творения родоначальников европейского театра абсурда Эжена Ионеску и Сэмьюэля Беккета. Режиссер Театра «Сатирикон» Елена Невежина, впервые приглашенная в новосибирский «Глобус», увлечена Хармсом, по ее признанию, столько, сколько себя осознает. В спектакле не будет ни одной реплики, не принадлежащей Даниилу Ювачеву (такова подлинная фамилия Хармса, изобретавшего для себя новые псевдонимы едва ли не каждый день), в его основу положены десятки рассказов, дневниковые записи, анекдоты, стихи и прочие литературные опусы. Между тем сюжетная линия «Белой овцы» всецело придумана режиссером, ее фантазией сотворены и многие персонажи, среди которых Хармс–старуха (ее сыграет Илья Паньков) и молодой человек Даня Ювачев (актер Денис Малютин). Разумеется, подобная премьера не могла бы состояться нигде в мире: Елена Невежина сочинила ее всем своим жизненным и художественным опытом, благодаря уникальному совпадению собственного мироощущения с причудливым миром Хармса.
Хармс декларировал: «Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении. Меня интересует только чушь, только то, что не имеет никакого практического смысла. Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт — ненавистные для меня слова и чувства. Но я вполне понимаю и уважаю: восторг и восхищение, вдохновение и отчаяние, страсть и сдержанность, распутство и целомудрие, печаль и горе, радость и смех». Из концентрации этих сильных, крайних, подчас парадоксальных человеческих проявлений и собирается грядущая премьера.
Елена Невежина поселила хармсовских героев в коммунальной квартире. Художники–постановщики Анастасия Глебова и Владимир Мартиросов своей сценографией придали Большой сцене «Глобуса» камерность, уют обжитого жилья и одновременно ощущение разомкнутого пространства, помеченного приметами сталинской помпезности. Музыкальное оформление совсем негромкое — в нем использованы мелодии со старых патефонных пластинок. Им будут созвучна полифония световой партитуры Евгения Ганзбурга. Все выразительные средства настроены на воссоздание образной атмосферы 20–х годов, времени, которое режиссер считает милым и очень интересным. «У людей того времени была большая честность перед собой, внятные цели и ощущение перспективы, — рассказывает госпожа Невежина. — Сегодня принято все беды российского государства списывать на революцию. Это удобно. Это многое извиняет. На самом деле, мы далеко не все завалы своей истории разгребли. Отчасти в спектакле я стараюсь восстановить объективную картину и опираюсь в том на воспоминания бабушки, других родственников».
У Даниила Хармса глубоко трагичная судьба: он прожил всего 36 лет, писал без малейшей надежды быть опубликованным, голодал, подвергался репрессиям, закончил дни в психушке (по одной из версий, он умер в новосибирской тюремной больнице в 1942 году). Елена Невежина, используя реальные биографические мотивы в своей инсценировке, трактует их иначе: «Зато он относился к процессу писания как к празднику и сочинял не только тексты, но и собственную манеру поведения. Сам себе придумывал маски, раскрашивал свою жизнь играми с переодеваниями, изобрел собственный алфавит и стихотворные заклинания. И мы сегодня на репетициях продираемся к его личности, к его смыслам посредством любви, и это почти невыносимое счастье».
Режиссер призналась, что не умеет работать, не испытывая сердечной, сентиментальной привязанности к актерам. Все участники «Белой овцы» — Ольга Цинк, Ульяна Кирпиченко, Павел Харин, Юрий Буслаев и другие артисты — ей дороги и интересны. А сама «белая овца» — дуальный образ. С одной стороны, если перевести это понятие с хармсовского на общечеловеческий язык, получится «белая ворона», символ чудачества. С другой стороны, «белая овца» — это агнец Божий, невинно убиенный. В этом смысловом диапазоне, в эмоциональных полюсах от юмора до лиризма и выдерживается премьерный спектакль. Сожаление вызывает лишь то обстоятельство, что в завершающемся сезоне он будет представлен только один раз: 1 июня.
ИРИНА УЛЬЯНИНА