концерт классика
Исполняющий обязанности главного дирижера "Новой оперы" Феликс Коробов вместе с солирующей пианисткой Элисо Вирсаладзе представил публике программу, придуманную Евгением Колобовым. Придумку оценила ВАРВАРА Ъ-ТУРОВА.
Лишившись в 2003 году (когда скоропостижно скончался Евгений Владимирович) не просто главного дирижера — основателя, худрука и идейного лидера, "Новая опера" пока не оправилась от потери. Единственная громкая премьера последнего времени — "Искатели жемчуга" в версии Романа Виктюка — не смогла поднять ошарашенный переменами театр на былой уровень. Наибольшие надежды руководство театра возлагает на молодого дирижера Феликса Коробова, исполняющего обязанности главного дирижера.
Выпускник консерватории по двум специальностям — виолончели и оперно-симфоническому дирижированию, дирижер Госоркестра и Театра Станиславского и Немировича-Данченко, господин Коробов часто демонстрирует удивительное превосходство опыта и профессионализма над возрастом. В нынешнем концерте, однако, бросались в глаза и качества, свойственные именно юности,— максимализм, порывистость и бескомпромиссность. Особенно это было заметно в "Шотландской" симфонии Мендельсона. Увлекаясь красотами одного из лучших опусов композитора, дирижер время от времени недостаточно точно показывал вступления инструментов, создавая ощущение напряженного ожидания, что оркестр вот-вот разойдется и остановится. Можно было заметить, что чем более громкий нюанс стоит в партитуре, тем быстрее становится темп исполнения, что тоже является типичным недостатком молодых музыкантов. Впрочем, третья часть симфонии, Adagio, прозвучала на порядок лучше других частей — наполненно, умиротворенно, но в то же время с движением, воздухом и полетом.
Но все претензии к дирижеру исчезли без следа во втором отделении. Аккомпанемент к Третьему фортепианному концерту Бетховена с солирующей Элисо Вирсаладзе Феликс Коробов исполнил безукоризненно. Такое внимание к каждому движению солиста, как физическому, так и душевному, редко можно наблюдать у маститых дирижеров, погруженных в собственные концепции и воспринимающих солиста чуть ли не как раздражающую помеху на пути к реализации своих личных идей. Благодаря чуткости оркестра публика имела возможность услышать игру Элисо Вирсаладзе в наилучшем виде.
Один из самых ярких фортепианных концертов был исполнен ею, пожалуй, несколько отстраненно, вне событий, как бы от автора. Собственно, именно эта позиция рассказчика и стала наиболее удачной находкой пианистки в этот вечер. По степени азарта, живости образов и почти разговорных фраз — то вопросительных и растерянных (как короткие фразы в конце первой части), то пытающихся напугать и показать силу (как в начале финала), то свободных, летящих и душистых (как во второй части), это исполнение являлось не классическим концертом, а просто-таки детективом. Каждую секунду было невероятно интересно, что произойдет в следующую. А остроумие, с которым пианисткой велся рассказ, напоминало ироничный юмор Эркюля Пуаро. В том, что в финале Элисо Вирсаладзе раскроет все тайны и запутанности сюжета концерта, можно было не сомневаться. Все многообразие характеров, а также безупречную технику, логичные, точно отмеренные темпы Элисо Вирсаладзе объединила в единую, идеально выдержанную композицию: ни убавить, ни прибавить было нечего.