выставка биография
В Музее кино Франкфурта и соединенном с ним подземным переходом Немецком архитектурном музее проходит выставка "Стэнли Кубрик". Из Франкфурта — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Первый взлет карьеры юного Кубрика, уроженца Бронкса, совпал со смертью другого великого американца — Франклина Рузвельта. Будущий режиссер снял убитого горем продавца газет, который вынужден распространять печальную новость, и предложил фотографию журналам Life и Look. Последний заплатил больше, целых $25. Это и стало первым гонораром Стэнли Кубрика. На выставке можно увидеть десятки фоторабот из нескольких тысяч отснятых им за период с 1945 по 1951 год. 900 из них были опубликованы — от автопортретов до пейзажей Лиссабона, от фотосессий с актером Монтгомери Клифтом и боксером Уолтером Картье до бытовых сцен в поездах и парках с аттракционами. Мальчик обливается водой из кружки. Спящие мужчины, курящие женщины. Репортаж с джазового концерта: Jazz Is Hot Again.
Первый большой киносценарий Стэнли Кубрика назывался "Поцелуй убийцы" (1955). Его оригинальный экземпляр тоже выставлен во Франкфурте вместе с конвертом, в котором он был послан на киностудию; почтовый штамп на конверте удостоверял копирайт автора. С каждым дальнейшим фильмом режиссера, чья слава росла, для франкфуртской выставки оставалось все больше материальных свидетельств и культовых реликвий. Коробка с искусственными гладиолусами и пачки бутафорских долларов из фильма "Убийство" (1956). Поп-артовский диван, знаменитый хулахуп, пачка сигарет Drome и халатик в горошек из "Лолиты" (1962). Декорации штабной комнаты, выполненные изысканнейшим дизайнером Кеном Адамом к антивоенной сатире "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу" (1964). Голубые кружевные платья, белые носочки и черные туфельки убитых девочек-близняшек, а также макет мистического садового лабиринта из "Сияния" (1980).
Правда, со съемок исторического боевика "Спартак" (1960) можно увидеть только фотоизображения режиссера, командующего в Испании целыми армиями статистов с высоченного крана. Это единственный фильм, над которым Стэнли Кубрик не сумел до конца сохранить контроль, уступив его продюсерам. "Лолитой" он был тоже не вполне доволен, но по другой причине: по словам Кубрика, если бы ему представилась возможность переснять картину, он сделал бы ее столь же эротичной, как у Набокова, и, вероятно, сменил бы актрису.
С шедевра философской фантастики "2001: космическая одиссея" (1968) начинается новый этап творчества Стэнли Кубрика. Специальная техника киномузея (слайды, зеркала, отражающий экран) позволяет каждому посетителю выставки увидеть себя в центре декорации. Другая разновидность музейной оптики предлагает сравнить кадры из "Убийства" с вывешенными рядом работами Отто Дикса об ужасах войны, а маньеристский мир "Барри Линдона" (1975) — с вдохновившими его полотнами Гейнсборо, Ватто и ла Тура.
Мечтой всей жизни Стэнли Кубрика был фильм о Наполеоне. Обладая дьявольски точным умом, режиссер разработал для этого проекта подробнейшие, финансово просчитанные планы съемок во Франции, в Австрии, в России (Кремль и Березина), на островах Эльба и Святой Елены (все эти разработки представлены на выставке). "Невозможно объяснить, что именно я собираюсь сделать, достаточно сказать, что это должен быть лучший фильм в истории кино",— говорил Стэнли Кубрик.
Эту картину он так и не снял. Как не снял и "Арийские документы" — фильм о еврейском мальчике Мацеке и его тетке по имени Таня из краковского гетто. Это было задолго до "Пианиста" Романа Поланского и как раз в тот момент, когда Стивен Спилберг задумал "Список Шиндлера". Стэнли Кубрик уже выбрал для главной женской роли чудесную голландскую актрису Иоганну тер Стейхе (ее кинопробы — один из самых эффектных экспонатов выставки), но, узнав о планах Спилберга, был вынужден отказаться от проекта. Его комментарий по этому поводу скуп: "Холокост — это шесть миллионов погибших. 'Список Шиндлера' — это шесть сотен, которые спаслись".
Со времени смерти Стэнли Кубрика прошло пять лет. Когда перед глазами посетителей выставки оживают "скелеты" всех его фильмов и замыслов, становится очевидно, что он никогда не снимал сугубо драматические истории, из которых вытекали бы те или иные идеи. Идеи рождались из каждого кадра, каждого движения камеры, чуждого в то же время спонтанной импровизации и самовыражению. Даже его живописный автопортрет вписан в чисто кубриковскую среду: аквариум, птицы, зимний пейзаж за окном. Все очень конкретно, никакой поэзии. Он не похож на режиссера-автора в том значении этого слова, которое было принято в его эпоху. Скорее на хирурга, архитектора, инженера, изобретателя, стратега ЦРУ — словом, в сегодняшнем понимании на художника-концептуалиста.