На этой неделе более 20 стран, одна за другой, приостановили использование вакцины от AstraZeneca на фоне сообщений о смертельно опасных побочных эффектах. Однако ситуация, казавшаяся кошмаром для британско-шведского производителя, в итоге обернулась очередным признанием самой популярной в мире вакцины эффективной и безопасной.
Фото: Bob Edme, AP
Фото: Bob Edme, AP
Британско-шведская AstraZeneca не была первой фармацевтической компанией, начавшей разработку вакцины от COVID-19. Препарат AZD1222 не был первым, кто получил одобрение регуляторов на его использование для массовой вакцинации. Тем не менее компания получила заказы на 3 млрд доз вакцин — больше, чем у кого-либо из конкурентов. Однако путь фармацевтического гиганта к положению мирового спасителя оказался куда труднее, чем предполагалось. Вот уже несколько месяцев вакцину компании преследуют проблемы: то AstraZeneca приходилось приостанавливать испытания из-за выявления серьезных побочных эффектов у одного из пациентов, то возникали проблемы с поставкой вакцин вовремя заказчикам. А на прошлой неделе AZD1222 заподозрили в том, что она провоцирует тромбоэмболию.
Ложная тревога
Эффективность вакцины AstraZeneca оценивается в 70% — на 20–25% ниже, чем у ее аналогов
Фото: AP
Эффективность вакцины AstraZeneca оценивается в 70% — на 20–25% ниже, чем у ее аналогов
Фото: AP
Первыми забили тревогу власти Дании, заявившие о смерти одного вакцинированного от возникновения тромбов и приостановившие вакцинирование населения препаратом от AstraZeneca. За датскими властями последовали еще около 20 европейских стран. А затем паника перекинулась и на другие континенты — о приостановке вакцинации заявили Камерун, ДР Конго, Таиланд, Индонезия. Обеспокоенность выразила Индия.
На территории ЕС и Великобритании за все время было выявлено порядка 40 случаев возникновения тромбов у привитых пациентов при том, что как минимум одна доза была получена 20 млн жителями Европейской экономической зоны и Британии.
Как отмечала сама AstraZeneca, процент случаев возникновения тромбов у привитых ничтожно мал и этот показатель даже ниже среднестатистического по Европе среди людей, не прививавшихся вакциной от COVID-19.
Тем не менее осторожные европейцы решили подождать результатов расследования регулятора — Европейского агентства по лекарственным средствам, EMA.
EMA, взяв на изучение улик несколько дней, в четверг пришло к выводу, что AZD1222 эффективна и безопасна, а явной связи между ее использованием и случаями возникновения тромбоэмболии нет. К таким же выводам пришли Британский медицинский регулятор (MHRA) и нидерландский центр побочных эффектов Lareb. Теперь европейским властям ничто не мешает возобновить масштабную вакцинацию при помощи препарата от AstraZeneca.
А для компании паника европейских властей стала чуть ли не идеальной пиар-компанией: регуляторы сразу нескольких стран заявили о ее эффективности и безопасности, а премьер-министр Франции Жан Кастекс поспешил заверить общественность, что на следующий же день лично привьется вакциной AstraZeneca.
Причем заявил он об этом в тот самый день, когда французов вновь, уже в третий раз, отправляют на карантин, притом что Великобритания, активнее всех пользующаяся вакциной AstraZeneca, постепенно готовится к снятию коронавирусных ограничений. Для сравнения: в Соединенном Королевстве вакцинированы уже 40,5 человека на каждую сотню жителей, в ЕС — только 11,8. При этом темпы вакцинации в Британии примерно вдвое превышают этот показатель даже таких стран, как Германия и Франция.
Впрочем, ситуация с массовой приостановкой вакцинации если и была неприятной, то критичной для AstraZeneca точно быть не могла. Во-первых, пока действует режим пандемии, вакцины раздаются правительствам стран по себестоимости — компания ничего на этом не зарабатывает. То есть, сколько бы вакцин она ни поставила, на финансовых результатах компании по итогам 2021 года это никак не отразится. И инвесторы это прекрасно осознают: с 11 по 18 марта (период от первого отказа до решения EMA) акции фармацевтического гиганта не только не обвалились, а, наоборот, выросли в цене на 2%. А на заявление EMA и вовсе не отреагировали.
Скупка акций AstraZeneca — это вообще игра в долгую. Например, за последний год акции компании просели на 6%, притом что негативных новостей в ходе испытаний и развертывания вакцины было предостаточно. Зато за последние пять лет котировки гиганта выросли в цене на 75%.
После пандемии компания сможет поднять цены на свои вакцины, а годовой объем их выпуска AstraZeneca намерена довести до 3 млрд доз. Тогда-то компания и будет подсчитывать выручку.
Во-вторых, вакцина от COVID-19 сейчас — проект скорее имиджевый. Препарат AZD1222, каким бы важным он ни была для мира, не самый важный продукт для самой компании. Куда важнее для финансовых показателей компании восемь препаратов из ее портфеля, которые приносят более $1 млрд выручки ежегодно каждый, начиная с почти банальных Pulmicort и Crestor и заканчивая противораковыми Tagrisso и Imfinzi.
Что написано пером
10 марта EMA заявило, что на территории Европейской экономической зоны среди 5 млн человек, получивших инъекцию вакцины AstraZeneca, было зафиксировано 30 случаев тромбоэмболии. Вероятность возникновения заболевания, таким образом, составляет лишь 0,0006%
Фото: EPA / Vostock Photo
10 марта EMA заявило, что на территории Европейской экономической зоны среди 5 млн человек, получивших инъекцию вакцины AstraZeneca, было зафиксировано 30 случаев тромбоэмболии. Вероятность возникновения заболевания, таким образом, составляет лишь 0,0006%
Фото: EPA / Vostock Photo
Наконец, приостановка вакцинации в ЕС — проблема скорее ЕС, чем AstraZeneca. Дело в том, что, учитывая различия контрактов компании с властями Британии и ЕС, ей важнее обеспечить вакцинами Великобританию.
Это объясняется в том числе и различиями правовых систем, в соответствии с которыми контракты составлялись. Контракт с Британией, составленный на основе английского права, предусматривает, что его исполнение сторонами основывается на буквальном тексте самого контракта. Контракт же с ЕС, составленный на основе законодательства Бельгии, акцентирует внимание на том, насколько стороны старались выполнить свои обязательства. Это автоматически дает Британии большую возможность следить за эффективным выполнением компанией своих обязательств.
Как отмечает британское издание Politico, это, в частности, подтверждает представление о том, что британский контракт был составлен людьми, имеющими опыт в составлении контрактов о закупках, особенно в фармацевтической области.
Что же до контракта с Брюсселем, то он демонстрирует «отсутствие коммерческого здравого смысла, с точки зрения юриста».
Фактически «британский» контракт — набор детально прописанных обязательств, базирующийся, кроме того, на более раннем соглашении и столь же детальном соглашении, в котором подробно описываются обязательства компании в обмен на получение £65 млн помощи для разработки и запуска производства вакцины. «Бельгийский» же контракт скорее представляет собой лишь обещание AstraZeneca делать все возможное, чтобы поставить странам союза вакцины в обговоренные сроки и установленном контрактом количестве.
Проблемы с поставкой вакцин странам ЕС у AstraZeneca возникли еще в конце прошлого года. Компания объяснила это сложностями при производстве субстанции (самой вакцины), которые наблюдались и на заводе в Британии, и на заводе в Бельгии, откуда вакцина должна поставляться в страны ЕС.
Теперь власти ЕС пытаются надавить на власти Британии, требуя от них поделиться вакцинами AstraZeneca (а единственная имеющаяся ей альтернатива сейчас — вакцина от Pfizer/BioNTech) и угрожая заблокировать экспорт в Британию других вакцин, в частности той же Prizer/BioNTech. Кроме того, европейские власти грозят компании судебными разбирательствами. Угрозы, правда, выглядят странно. В контракте с компанией ЕС однозначно отказался от права подавать на AstraZeneca в суд, сделав основным рычагом давления право не платить компании за непоставленные вакцины.
Впрочем, даже если не учитывать положения контракта, судебная тяжба представляется бессмысленной.
Суды могут длиться годы, а вакцина Европе нужна уже сейчас. Потому попытки европейских властей оказать давление как на Британию, так и на саму компанию выглядят как проявление паники.
А паника в истории с вакцинами, как выясняется, играет AstraZeneca только на руку. Учитывая то, каким непростым был путь вакцины AZ1222 (а тут были и сомнения в корректности испытаний, и в безопасности ее для лиц пожилого возраста, и уже описанные проблемы с производством и поставками) публичное заявление ведущих регуляторов о безусловной безопасности вакцины, их же слова о необходимости ее применения и изображение улыбающихся ведущих политиков, получивших вакцину,— лучшая реклама для компании. Можно сказать, что если бы паники не было, ее стоило бы придумать.
Проигравшей стороной оказалась сама идея вакцинации. Паника, пусть и беспочвенная, нанесла, по мнению экспертов, огромный вред — не компании, но населению и программам массовой вакцинации. «Есть вероятность возникновения реальной проблемы. Вероятность того, что некое случайное совпадение испугает людей и сорвет программу (вакцинации.— “Ъ”), куда выше»,— говорит директор Института безопасности вакцин при университете Джонса Хопкинса Дэниел Салмон.