Заместитель председателя правления банка МКБ Александр Казначеев отмечает, что для него и его многих коллег по работе коронакризис был уже четвертым по счету, затронувшим финансовый сектор. Именно уроки прошлого помогли им определить верную стратегию для банка. В МКБ ни на один день не прекратили клиентскую работу. В результате на фоне пандемии и локдауна банк получил серьезный прирост комиссионного дохода в результате роста кредитного и депозитного портфелей корпоративных клиентов. Ну а поскольку, как полагает Александр Казначеев, нынешний кризис не последний, нужно проанализировать кризисы прошлых лет и понять, чему они научили банкиров.
Зампред правления банка МКБ Александр Казначеев
Фото: Андрей Ильин
Зампред правления банка МКБ Александр Казначеев
Фото: Андрей Ильин
Кризис-1998
Немаловажной частью банковского бизнеса того времени были валютные форвардные сделки, с использованием которых иностранные инвесторы в ГКО перекладывали на российские банки свои валютные риски. Отдельной вишенкой на торте были банковские векселя — суррогатные деньги, использовавшиеся и в расчетах, и в кредитовании, и для разного рода непрозрачных схем.
Весь этот карточный домик рухнул, когда государство объявило дефолт по своим обязательствам.
Валютный курс скаканул за 1998 год в три раза. В результате пропало доверие между различными участниками финансового рынка. Это был не просто шок банковской системы — разлом бизнес-модели.
Кризис 1998 года затронул значительную часть банковской системы России. Хотя доля средств населения в пассивах большинства банков была ничтожной, паника среди населения мгновенно подкосила ликвидность банков с розничной составляющей бизнеса. Тогда рецепт спасения банка был в наличии реального капитала, взвешенной политики управления рисками и возможности доступа к источникам ликвидности даже в кризисной ситуации. К сожалению, капитал многих жертв кризиса-1998 был сформирован искусственным образом, зачастую за счет кредитов самого же банка. А прибыль, зарабатываемая банками в тучные предкризисные годы, направлялась на выплаты бонусов и дивидендов, покупку и ремонт дорогих офисов, машин, вилл, картин.
В большинстве банков не было даже понятия управления рисками. В части доступности пассивов в 1998 году выиграли те банки, которые смогли воспользоваться ситуацией и перетащить на себя бюджетные средства и средства предприятий из падающих банков.
Кризис-2008
В кризис 2008 года внешние проявления были те же, что и десять лет назад: девальвация, падение цен на сырьевые товары, бегство капитала из России, обвал на фондовом рынке. Но у банков были принципиально иные бизнес-модели, и прочность госфинансов не вызывала сомнений.
За десять лет российская промышленность получила мощное ценовое преимущество на внешних рынках, ценовая конъюнктура на большинстве сырьевых рынков била рекорд за рекордом. Ситуация практически непрерывного роста на протяжении нескольких лет перед 2008 годом подогревалась мощным притоком западных денег в Россию. Предприятия смогли получать прямые кредиты на внешних рынках, выпускать еврооблигации. В первой десятке российских банков появились три банка с иностранным капиталом. Бурно развивалась M&A-активность, подкрепленная банковским кредитом и искренней верой, что активы могут только дорожать.
Но мировой финансовый кризис, бегство капитала с развивающихся рынков резко сдули пузырь на сырьевых рынках, за счет которого развивались российская экономика и банковская система. Отток капитала с российского рынка обрушил капитализацию российского фондового рынка, уничтожив для банков залоговую базу по сделкам репо. И критически повлиял на рост курса доллара.
Почти все российские банки столкнулись с риском пробития нормативов достаточности капитала: переоценка валютных кредитов бухгалтерски увеличила кредитные портфели на десятки процентов при отсутствии хоть какого-то роста на стороне капитала банков. Более того, капитал просел под влиянием переоценки портфелей ценных бумаг и резервов по ссудам. Банки второй раз наступили на грабли валютного риска, активно хеджируя риски иностранных инвесторов в рублевые активы. Убытки по срочным валютным сделкам очень болезненно отразились на финрезе банков за 2008 год.
Как результат банки сорвали стоп-кран корпоративного кредитования. И это был не столько вопрос ликвидности и ставок, сколько вопрос риска отзыва лицензии вследствие нарушения нормативов достаточности капитала.
Отсутствие кредита при провалившейся выручке абсолютного большинства предприятий запускало маховик неплатежей и банкротств. Население бросилось снимать деньги с вкладов, покупать валюту и экономить. В результате такого поведения клиентов многие предприятия, завязанные на потребительский сектор, просели даже больше, чем экспортеры сырьевых товаров, получившие небольшую компенсацию в виде более высокого курса доллара на свою продукцию.
Но главное отличие в 2008 году от кризиса 1998 года — реакция государства. Правительство выделило более 70% из беспрецедентного объема антикризисных мер в 1,1 трлн руб. на укрепление именно финансового сектора. Тогда как объем помощи реальному сектору экономики был в разы меньше. Деньги в капитал крупных банков потекли щедрой рекой в обмен на настойчивые рекомендации по кредитованию предприятий, испытывающих трудности.
Таким образом, банковская система была перезапущена.
Рецепт выживания для банков периода 2008 года — это тесное взаимодействие с государством. Как на стороне пополнения капитала за счет антикризисных мер, так и на стороне ликвидности, например за счет доступа к средствам Минфина. А также через механизмы господдержки системообразующих предприятий в целях поддержания качества кредитного портфеля.
Кризис-2014
Кризис 2014 года — в первую очередь валютный кризис. В целом все внешние проявления кризиса — падение фондового рынка, цен на нефть, отток капитала, рост ставок на денежном рынке — были стандартны.
В новинку были санкции Евросоюза и США, которые привели к оттоку капитала. С 2014 года практически вся внешняя задолженность российских предприятий и банков погашалась без возможности возобновления.
Финансовые институты мира, за исключением американских банков, оказались не готовы к промышленной обработке платежей в условиях принципиально нового вида ограничений — разнообразных секторальных санкций. В комплаенс-подразделения на ручной разбор посыпались десятки тысяч платежей: требовалось проверять, не связан ли этот платеж с глубоководным бурением или не несет ли он в себе отсрочку платежа свыше 30 дней и т. п. Стоимость администрирования комплаенс-рисков, связанных с Россией, превысила доходность от работы с российскими клиентами. В результате многие инобанки были вынуждены принять решение о сворачивании бизнеса с Россией.
Как и в 2008 году, банки столкнулись одновременно с кризисом ликвидности и резким падением достаточности капитала. Правительство отреагировало по уже показавшему себя неплохо в 2008 году сценарию докапитализации банков. ЦБ со своей стороны в декабре 2014 года принял ряд мер по стабилизации ситуации на валютном рынке, в том числе остудив спекулянтов за счет резкого подъема ключевой ставки с 10,5% до 17% годовых. Во второй половине декабря на денежном рынке ставки доходили до 30% годовых. Период экстремально высоких ставок длился недолго, но корпорации, имевшие свободные средства, в тот период обогатились. Чего нельзя сказать о заемщиках.
Для корпоративного бизнеса было важно, что банки, получившие господдержку, брали на себя обязательство наращивать кредитный портфель в отраслях из утвержденного списка на 12% в год. Для выполнения этого требования за качественными заемщиками из целевых отраслей разгорелась настоящая охота.
Важно отметить, что в 2014 году Банком России через различные инструменты на рынок была добавлена необходимая ликвидность, что вкупе с господдержкой позволило банковской системе без фатальных последствий пережить удар 2014 года.
Кризис-2020
Кризис 2020 года — это также обвал на фондовом рынке, падение цен на биржевые товары впервые до отрицательных значений, высокая волатильность курса, отток капитала. Для банков в России 2020 год был непростым, но менее болезненным, чем кризисы прошлых лет. Докапитализации со стороны правительства не потребовалось, было достаточно временных регуляторных послаблений со стороны Банка России.
В 2020 году господдержка была нацелена не на банки, а на сохранение занятости, поддержание работоспособности предприятий из пострадавших от коронавируса отраслей и системообразующих предприятий. Хотя эффективность мер господдержки-2020 вызывала немало дискуссий, нельзя не отметить оперативность их ввода, количество запущенных программ поддержки и частоту обновления в 2020 году.
В этот раз банки стали проводниками мер правительственной поддержки через различные инструменты льготного кредитования.
Этот кризис показал, что в очередной раз под ударом оказался малый и средний бизнес. В то время как заемщики из числа крупных предприятий не без проблем, но смогли остаться на плаву.
Стратегия преодоления кризиса 2020 для банков была в ориентации на крупный корпоративный бизнес.
Опыт прошлых кризисов показал, как важно не паниковать, не поддаваться инстинктам, а, трезво просчитывая разные сценарии, не останавливать работу с корпоративными клиентами ни на минуту, вести проактивный постоянный диалог с клиентами, предлагать им решения и оперативно их реализовывать.
И при финансировании клиентов вдумчиво использовать предлагаемые правительством инструменты господдержки.
На примере МКБ видно, что подобная стратегия позволила не только увеличить количество крупных и действительно знаковых клиентов, но и показать рекордные темпы роста всех показателей корпоративного бизнеса.