выставка дизайн
В конгресс-центре Карлсруэ Nancy-Halle открылась выставка легендарного дизайнера Луиджи Колани, приуроченная к пятидесятилетию его творческой деятельности. Побывавшая на выставке ИРИНА Ъ-ШИПОВА обнаружила, что личность этого изобретателя, приложившего руку к продукции десятка мировых марок — от Canon и Adidas до Alfa Romeo и Ferrari, ухитрившегося поработать даже для СССР, не менее фантастична, чем его футуристические объекты.
Сверкающие ярким пластиком изощренно выгнутые кресла, похожие на рыбу-меч поезда на магнитной подушке, хищные птицы-самолеты, круглая космическая капсула-кухня или медузообразные машины-амфибии, заполнившие просторные залы шестидесятнического стеклянно-бетонного Nancy-Halle, создают ощущение, что все это — реквизит для съемок очередной серии фильма про Джеймса Бонда или Бэтмена, где действие будет проходить на какой-то далекой планете, а если уж на Земле, то не в начале, а скорее в конце третьего тысячелетия.
Все, что делал этот дизайнер на протяжении полувека, от детской коляски до суперскоростных самолетов и гоночных машин, является, с одной стороны, материальными носителями духа ушедших десятилетий, полных утопических надежд, идеалов, бунтарской бравады, визионерства и иллюзий. С другой стороны, даже созданные Колани десятки лет тому назад формы воспринимаются сегодня как гости из будущего. Когда же он рассказывает о себе и своих изобретениях — о самолете, сделанном для Саддама Хусейна, о суперлегких и экономичных пластиковых машинах, на которых он одерживал мировые рекорды, развивая скорость до 200-300 км/ч, о том, что с середины 80-х годов он сформировал всю дизайнерскую философию Японии, а сегодня в Китае по его проекту строится город, раскинувшийся на 50 кв. км, грань между реальностью и фантастикой в сознании собеседника окончательно размывается.
Тем не менее все это не вымысел. Луиджи Колани, изучавший в начале 50-х аэродинамику в Сорбонне, действительно на протяжении десятилетий работал над созданием экономичных и легких гоночных машин, динамичная и экспрессивная форма которых была не стилизацией и не самоцелью, а следствием кропотливой исследовательской и экспериментаторской деятельности. Уже в юном возрасте он четко сформулировал свою дизайнерскую философию, развивающую положения антропософии и натурфилософии начала ХХ века: наблюдение и изучение устройства "биомеханизмов", созданных природой, и приспособление их для человека с учетом его анатомического устройства и психологии.
В 60-70-х годах благодаря своим техническим изобретениям, футуристическому дизайну, эффектной внешности и экстравагантной манере поведения Луиджи Колани стал наряду с известнейшими киноактерами и музыкантами одним из поп-идолов эпохи. Фоторепортажи из старинного замка Harkotten недалеко от Мюнстера, в котором дизайнер поселился с командой своих помощников и где на фоне барочных фасадов он экспонировал свои яркие, ультрасовременные поп-объекты и машины, обошли страницы мировых журналов. С 1982 года господин Колани со своей командой переместился из Европы в Азию. В 1985 году он назван дизайнером года в Японии; здесь в течение многих лет он был арт-директором фирмы Canon, а также разрабатывал продукцию марок Sony, Nissan, Honda, Mazda и многих других. В Европе он сотрудничал с такими концернами, как Alfa Romeo, Lancia, Ferrari, Mercedes, Volkswagen, BMW. Сегодня дизайнер живет в Карлсруэ, где работает над проектом скоростных грузовиков для Mercedes, является консультантом НАСА и профессором факультета урбанистики Шанхайского университета.
Луиджи Колани внес свои усовершенствования практически во все сферы предметного окружения человека. Он создал соответствующие форме руки зажигалки, приспособленные под пальцы шариковые ручки, "ложащиеся в руку" фотоаппараты, легкие и удобные оправы очков — предметы, становящиеся продолжением человека в пространстве. Он проектировал фарфоровые сервизы для Rosenthal, сантехнику для Villeroy & Boch, создавал модели спортивной одежды и обуви для Adidas.
Многократные визиты в СССР вдохновили Луиджи Колани на эскизную разработку летающей мегалодки "Леда" и суперскоростного локомотива для Байкало-Амурской магистрали. Естественно, все это осталось неосуществленным: советская система, в которой даже само слово "дизайн" было заменено на скучную "техническую эстетику", не могла переварить столь эксцентричной индивидуальности. Впрочем, маэстро Колани не теряет надежды сделать что-нибудь для России, он по-прежнему верит, что это страна, где можно осуществить любую утопию.