актив
Вчера президент России Владимир Путин в Салехарде провел заседание президиума Госсовета по государственной политике в отношении северных территорий. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ был ошарашен двумя заявлениями: главы "Газпрома" Алексея Миллера и губернатора Чукотки Романа Абрамовича. По его мнению, люди, делающие такие заявления, решили для себя многое, если не все.
После короткого вступительного слова, главная информация в котором была исключительно о том, что на Севере в жестких природных условиях "живут, трудятся и создают семьи одиннадцать миллионов человек", Владимир Путин предоставил возможность высказаться руководителю рабочей группы по подготовке заседания Владиславу Штырову. Эта группа возникла еще до того, как господин Штыров стал президентом Якутии. Эта должность перешла к нему по наследству от предшественника. Надо полагать, что и господин Штыров передаст ее своему преемнику. Ведь даже по вчерашнему обсуждению было ясно, что в ближайшие годы решить ее не под силу человеку или группе людей, даже если этот человек — президент России, а группа людей — члены президиума Госсовета. Ясно, что чем шире состав участников, тем безнадежней выглядит проблема Севера (подозреваю, что если бы те же государственные люди обсудили проблему Юга, результат не сильно отличался бы от вчерашнего). Главный докладчик господин Штыров, видимо, понимал, что, читая доклад, который и так есть на руках у всех членов президиума, он только отнимает у всех время.
Поэтому он тараторил так быстро, что лично я был морально сломлен на первой же минуте доклада и с облегчением перестал вникать в его смысл. Правда, под конец президент Якутии прервал свое быстрочтение для того, чтобы обсудить одну важную проблему.
— Система управления,— сказал он,— не может быть простой. Об этом говорили еще великие экономисты прошлого. Она должна быть настолько сложной, насколько сложен сам объект управления.
Возможно, президент Якутии решил, что он не очень убедителен, и решил проиллюстрировать эту мысль убедительным примером. И он рассказал, от чего 70 млн лет назад вымерли динозавры:
— У них был мозг такой маленький, что он (мозг.— А. К.) не мог руководить своим телом.
Интересно и неожиданно, что губернатор говорил это, чтобы покритиковать решение о роспуске комитета по проблемам северных территорий.
Неизвестно, читал ли доклад господина Штырова президент. Он, во всяком случае, никак не отреагировал на все эти мысли. Да и что тут, в самом деле, скажешь? Но вот министр экономического развития и торговли Герман Греф доклад явно читал. По его мнению, президент Якутии сильно сгустил краски.
— В центре,— сказал федеральный министр,— делается гораздо больше, чем перечислил господин Штыров. Четыре федеральные программы... О проблеме северного завоза вообще забыли...
Более того, господин Греф перешел в контратаку на президента Якутии. Он заявил, что деньги, которые центр выделяет регионам, тратятся неэффективно.
— Трансфертное ценообразование, толлинг, вымывание средств в офшоры... Надо, наверное, с этим заканчивать,— раздраженно произнес он.
Я по понятным причинам с интересом взглянул на президента. И я был поражен его реакцией. На словах про толлинг и офшоры господин Путин широко зевнул.
— Нужно показывать активы, собственность,— уже не так, как показалось, уверенно продолжил господин Греф.
Оказалось, что в своем докладе господин Штыров коснулся проблемы изменения закона "О недрах" и волнующей темы ухода от плоской шкалы налогов на добычу полезных ископаемых. С одной стороны, эта шкала, как известно, дестимулирует добычу.
— Но с другой,— сказал господин Греф,— все нефтяные компании платят по нынешней шкале.
Впрочем, министр заявил, что практически со всеми заинтересованными лицами согласована новая, дифференцированная шкала.
И тут я обратил внимание на то, с каким огромным интересом слушает министра губернатор Чукотки Роман Абрамович. Было такое ощущение, что только с ним и не согласовали.
Член президиума Госсовета, губернатор Краснодарского края Александр Ткачев, в то время как господин Греф рассказывал про все эти увлекательные вещи с дифференцированной шкалой, увлеченно рисовал в своем блокноте какие-то бантики. Даже издали было видно, что человек не увлекается нефтью.
Решив проблему налога на добычу полезных ископаемых, господин Греф неожиданно перешел к гораздо более масштабному проекту. Он заговорил о сети опорных аэропортов в стране.
— Они позволят вытащить на Россию спрямленные маршруты из Европу в Азию. Это можно сделать в течение трех-четырех лет. Потратить на это придется где-то один миллиард долларов. Не такие уж большие деньги для такого проекта,— пожал он плечами.
Губернаторы приняли это известие близко к сердцу и стали оживленно перешептываться. Было очевидно, что эта идея нашла живой отклик в их черствеющих от неблагодарной работы душах.
Господин Греф еще рассказал про то, что достроен наконец-то атомный ледокол "30 лет Победы" ("дважды по ходу дела переименовывался") и что с его помощью можно решать критическую для Севера проблему Северного морского пути.
Господин Греф отметил, что нужно как можно больше инициативы в решении северных проблем отдавать регионам.
— Как только мы спустили вниз проблемы северного завоза, губернаторы прекрасно с ней справляются.
Я увидел, как один губернатор на этих словах постарался нервно рассмеяться господину Грефу прямо в лицо. Но тот уже смотрел на президента, ожидая от него, видимо, моральной поддержки.
Губернаторы, в свою очередь, как всегда, ждали от президента материальной. Никому ничего в этот раз не досталось. Президент только дал слово — министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову. Меня поразило, с какой горячностью господин Зурабов воспользовался им.
— Вы не улыбайтесь так иронично! — заявил он господину Штырову, когда тот продемонстрировал свою, как ему, видимо, казалось, издевательскую реакцию на информацию о том, как хорошо работают новые районные коэффициенты, по которым начисляются "северные" надбавки к пенсиям.
— Я могу вам все сказать в глаза! И все вам могу напомнить! — говорил господин Зурабов.— Вы про это, видимо, забыли! Как были у нас в Москве, все согласовали, со всем согласились, а потом уехали и стали говорить совсем другое; а потом в 2004 году опять приехали, с новым предложением... Мы шли вам навстречу, вы соглашались... Несправедливо говорить, что люди в Москве не хотят решать вопросы! Владимир Владимирович, извините меня за такое...
Господин Путин кивнул (извинил, как человек из Москвы?) и выразительно посмотрел на господина Штырова. Тот, в свою очередь, добродушно взглянул на господина Зурабова. Было видно, что человек, в отличие от амбициозных и заносчивых москвичей, необидчивый, потому что хорошо знает цену себе и своему региону.
— Новые районные коэффициенты,— спокойно сказал он,— были введены год назад. Регионы теперь ни на что не имеют права. А раньше мы могли сами решать вопросы.
Казалось, это накал. Господин Зурабов сделал паузу, чтобы собраться с силами. Президент с интересом смотрел уже на него.
— Да, Владиславу Анатольевичу удалось поставить меня в замешательство,— нервно сказал он.— Дело в том, что мне ничего не известно про это. И тем более правительство ничего не принимало.
Михаил Зурабов имел в виду, что президент Якутии вводит всех тут в заблуждение. Господин Штыров огорченно развел руками. Он ничего на это не смог возразить. Победа, таким образом, неожиданно осталась за Михаилом Зурабовым.
После господина Штырова выступал глава Ямало-Ненецкого округа Юрий Неелов. Речь его была хоть и горячей, но крайне лояльной по отношению к центру. В конце он, правда, деликатно сказал, что весь российский газ добывается на Ямале, а налоги на 100% уходят в федеральный бюджет. Ему кажется, что это несправедливо. Но все-таки, несмотря ни на что, он, как честный человек, сказал, что Север был, есть и будет опорой России.
Мгновением раньше господин Греф взял было в руки бутылку с водой, но тут же и выронил ее. Владимир Путин несколько секунд пытался сдержать смех, но тщетно.
— Вы так расстроили Германа Оскаровича,— не выдержал он, обратившись к господину Неелову,— что он бутылками начал бросаться!
Стало ясно, что именно эта шутка и пришла в голову президенту несколько секунд назад. Именно она его и смешила.
Впрочем, президент среагировал и на замечание господина Неелова про газ Ямала и налоги в федеральный бюджет, и по существу:
— Вы говорите, что налоги не поступают. Но весь внешний вид вашего города говорит об обратном. Он так выглядит потому, что, наверное, у вас есть деньги.
Скорее всего, это был все-таки комплимент.
Губернатор Иркутской области Борис Говорин предложил немедленно передать в собственность регионам малые аэропорты.
— Немедленно! — взволнованно воскликнул он.— Это надо немедленно сделать. В том весь смысл и заключается!
Производит, конечно, впечатление, когда губернатор говорит, что надо немедленно отдать ему немаленькую собственность. Причем все должно быть ясно: вчера рано, завтра — поздно. И ведь очень убедительно сказал.
Губернатор Тюменской области Сергей Собянин для себя ничего не просил. Он рассуждал об общих проблемах Севера, вспомнил, что сам является северянином в третьем поколении и что прошла необходимость принудительного расселения людей на Севере квадратно-гнездовым методом. Он считает, что Север создан для того, чтобы добывать здесь ископаемые, а не строить швейные фабрики.
С губернатором категорически не согласился господин Путин. Он не постеснялся привести в пример Финляндию, тоже по всем признакам северную страну. В этой стране, несмотря ни на что, есть фирма Nokia, производящая высокотехнологичные телефоны. Ямалу есть, таким образом, с кого брать пример.
После этого президент дал слово главе "Газпрома" господину Миллеру. Нечасто в последнее время услышишь из уст этого человека какой-нибудь рассказ. Алексей Миллер рассказал, что "Север был, есть и будет главным добычным плацдармом России, а освоение новых месторождений должно идти вахтовым методом".
Затем господин Миллер перешел к гораздо более важным вещам. Он заявил, что на крупных месторождениях не должно быть никаких конкурсов по поводу того, какая компания станет недропользователем. Такие решения должны приниматься только правительством России.
Можно с уверенностью сказать, что это было сенсационное заявление. Господин Миллер, видимо, готовился к нему и выбрал, как ему казалось, удачный момент. Невинное совещание по северам... К тому же тема: госполитика в развитии северных территорий... Отдавать месторождения решением правительства без всякого конкурса — разве это не госполитика?
— Речь идет ведь об энергетической безопасности России,— закончил господин Миллер.
Между тем президент России сразу среагировал на эту мысль господина Миллера и заявил, что надо осторожнее относиться ко всякого рода безопасности.
— Последнее время много о ней любят говорить: экологическая, энергетическая,— буквально поморщился президент.
Это означало, что идея господина Миллера не очень ему нравится.
Последним на этом совещании решил высказаться, как ни странно, губернатор Чукотки Роман Абрамович. Он никогда до сих пор вообще не выступал на такого рода совещаниях, по крайней мере в открытой их части. А тут решил, видимо, что неудобно молчать да молчать.
Короткая речь его, впрочем, была чрезвычайно сумбурна. Он говорил что-то насчет того, что малые народы Севера не уедут на материк ни при каких обстоятельствах, хорошо они будут жить или плохо.
— Нужно учесть, что виды отраслей, где работают коренные северные народы, не могут быть с экономической точки зрения обоснованны. Это надо учесть и к этому внимательно отнестись,— словно смущаясь, говорил господин Абрамович.
— Вы хотите сказать, что эти народы нуждаются в государственной поддержке,— с неожиданным сочувствием (к господину Абрамовичу) уточнил господин Путин.
— Да! — сказал губернатор Чукотки.
— Спасибо,— кивнул президент.
Эти люди, казалось, с полуслова понимают друг друга.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ