выставка видеоарт
В Берлине в выставочном зале Дойче Гуггенхайм открылась выставка Нам Джун Пайка "Global Groove 2004", что можно перевести как "Мировая колея". Великий кореец — изобретатель видеоарта предложил публике что-то вроде мемуаров, но не в обычной форме, а в виде инсталляции из 64 экранов и одной горящей свечи. В откровения пророка экранного искусства вглядывалась и вслушивалась МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Дойче Гуггенхайм — совместный проект фонда Гуггенхайма и Дойче банка. Зал был открыт в 1997 году в здании банка, в нем показывались такие громкие выставки, как "Супрематизм Казимира Малевича" и "Амазонки русского авангарда", доехавшие и до Москвы. Инсталляцию Нам Джун Пайка в Москву везти не собираются, зато обещают осенью показать в Москве в ГМИИ имени Пушкина выставку из художественной коллекции банка, считающуюся самым большим корпоративным художественным собранием в мире.
Инсталляция Нам Джун Пайка, которого американцы называют "Джорджем Вашингтоном видеоарта", обошлась Дойче банку в пару-другую миллионов евро, но главной сенсацией выставки стала отнюдь не ее стоимость. Здесь все понятно — такое количество аппаратуры плюс статус мировой звезды первой величины дорогого стоят. Больше всего организаторы выставки гордятся, что в Берлин приехал сам автор. После перенесенного в 1998 году тяжелейшего инсульта Нам Джун Пайк не покидал свою нью-йоркскую студию.
На вернисаже он появился в инвалидной коляске, в сопровождении жены и помощников, одетый в изумрудное кимоно. Публика, вся в черном и белом, встретила его овацией, и вернисаж стал напоминать аудиенцию царственной особы. Из кресла доносились отрывистые фразы-выкрики — не стесняясь своей слабости, 72-летний классик пытался по мере сил высказать свое отношение к Германии, в которой он провел свои молодые годы. "Вы видите, все, что ни делает господин Пайк, становится перформансом",— изящно прокомментировал происходящее куратор выставки, глава отдела медиаискусства Гуггенхайма Джон Ханхардт.
Профессор прав. Карьера Нам Джун Пайка началась в 60-е именно с хулиганских перформансов, которыми прославилась интернациональная группа молодых авангардистов, назвавшихся странным словом "флаксус". Уже тогда приехавший из Кореи в Европу художник был неравнодушен к телевидению и пытался найти ему неожиданное применение — например, использовал телеэкраны как чашечки бюстгальтера, в котором появлялась на публике его коллега, виолончелистка Шарлотта Мурман. (Дайджест лучших перформансов Нам Джун Пайка этого времени шесть лет назад показывала московская ТВ-галерея.) Но настоящий прорыв произошел в конце 60-х, когда различные эксперименты с изображением привели Нам Джун Пайка к созданию специального устройства — видеосинтезатора. Возможности своего изобретения художник продемонстрировал в работе 1973 года "Global Groove", ставшей этапной в развитии видеоискусства и пророческой в смысле развития телевидения. Огромный экран, на котором одновременно показываются разнообразнейшие ролики, по мысли художника, символизировал телевидение завтрашнего дня, "когда вы сможете подключиться к любой телестанции на земле и ТВ-гид будет таким же толстым, как телефонная книга Манхэттена".
Берлинская выставка, представляющая собой авторский ремейк той эпохалки, подтверждает, что пророчества отчасти сбылись. Спустя 30 лет технические новации художника стали будничным делом — подобные "инсталляции" из множества телевизоров можно увидеть в любом магазине электронной техники, а фокусы с изменением изображения вошли в обиход производителей телерекламы и видеоклипов. Искажение картинки магнитом, техника "синего ящика" (под изображение "подкладывается" новый фон), всяческие "зумы", эффект негатива — в каталоге выставки дотошно описаны все использованные в Global Groove приемы. Но также сухо описать собственно содержание инсталляции вряд ли получится.
То, что сделал для Берлина Нам Джун Пайк (вместе с коллективом своей студии), более всего напоминает мемуары. Но крайне необычные — как если бы в голову мемуариста была вмонтирована специальная камера, которая фиксирует не только возникающие в сознании образы, но и сам процесс воспоминания, те самые пресловутые волны памяти, что-то вроде интеллектуального эфира. Лица знаменитых учителей и коллег (документальные съемки художника Марселя Дюшана, композитора Джона Кейджа, поэта-битника Аллена Гинзберга) Нам Джун Пайк микширует с обрывками телерекламы 60-х годов, па знаменитого танцовщика Мерса Каннингема перемежаются шажками младенца, рок-н-ролл сменяется "Лунной сонатой", образы кривятся, пульсируют, меняют цвет и очертания — документ оборачивается чистой фикцией, абстракцией, россыпью цветных точечек и полосок.
С синтезированными образами на 64 экранах конкурирует горящая в углу темного зала свеча. Но даже ее художник не оставил без видеонаблюдения — к огоньку приставлена камера, которая в реальном времени проецирует языки пламени на стены зала, буквально раздувая из маленькой свечки большой пожар. Эта простая конструкция выглядит метафорой всего творчества видеоартиста, этакой дзенской загадкой: что более реально — сама свеча или ее изображение? Но на дзенские загадки, как известно, нет правильного ответа.