«Если рынок оживится, стоимость ферросплавов будет расти»

Прошлый год стал периодом испытания на прочность для металлургов. Потребители сократили объемы закупок, из-за логистических проблем возникли трудности с поставками. Все это коснулось и рынка ферросплавов, цены на которые из-за коронавируса существенно снизились. “Ъ-Южный Урал” побеседовал с генеральным директором Челябинского электрометаллургического комбината Павлом Ходоровским о том, когда может восстановиться ценовая конъюнктура, от чего это будет зависеть, а также о разделе собственности между учредителями предприятия и кадровых проблемах.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Павел Яковлевич, как пандемия коронавируса повлияла на рынок ферросплавов? Какова ситуация на сегодняшний день? Можно ли сказать, что худшее позади, и восстановился ли спрос со стороны металлургов?

— Пандемия отразилась на всей мировой экономике, в том числе оказала значительное негативное влияние на металлургическую отрасль. Это в свою очередь ударило по спросу на ферросплавы, поскольку их покупателями являются как раз крупные металлургические предприятия. Уже весной прошлого года некоторые компании, которым мы поставляем продукцию, например, такие как Магнитогорский металлургический комбинат, стали запрашивать у нас примерно на треть меньше некоторых видов ферросплавов. К концу года поставки почти вернулись к прежним объемам, но цены на мировом рынке, которые падали весь прошлый год, остаются низкими. Сейчас мы отмечаем, что на некоторые виды ферросплавов они стабилизировались, и допускаем возможность их роста. В цифрах динамику прогнозировать трудно, потому что год только начался, и все будет зависеть от дальнейшего развития ситуации с коронавирусом в мире.

— Те проблемы, которые сейчас испытывают металлургические компании, вызваны только пандемией, или она усугубила ранее наметившиеся тенденции?

— В основном это все-таки пандемия. До этого были определенные колебания, но каких-то явных предпосылок для кризиса не было, отрасль находилась на среднем уровне, на котором можно работать с прибылью. А пандемия привела к тому, что остановились транспортные потоки, сообщение между странами. Кроме того, было заморожено строительство многих объектов, что привело к падению спроса на конструкционные стали. Надеемся, что ценовая конъюнктура улучшится. Если рынок оживится, будут более уверенно себя чувствовать конечные потребители (восстановятся отрасли строительства, машиностроения, активизируется малый и средний бизнес), то стоимость ферросплавов будет восстанавливаться.

— Недавно из состава учредителей Челябинского электрометаллургического комбината вышли Александр и Елена Кретовы, зять и дочь Александра Аристова. Сейчас предприятие полностью принадлежит Юрию Антипову. Как смена структуры учредителей повлияла на управление компанией, стратегическое планирование?

— Никак. Раздел собственности — личное дело учредителей, на работе компании он не отразился. Структура управления осталась той же, команда не поменялась, активы в группу ЧЭМК входят все те же.

— В прошлом году стало известно о проблемах одного из активов ЧЭМК — предприятия «Метагломерат». Удалось ли решить вопросы с сотрудниками, их трудоустройством, выплатой компенсаций?

— На сегодняшний день для нас проблема с «Метагломератом» закрыта. На предприятии было около 400 сотрудников. Половина из них написала заявления об увольнении по соглашению сторон с выплатой двух–трех окладов. 35 человек, которые не согласились, попали под сокращение со всеми положенными по трудовому законодательству в таких случаях выплатами. В январе к ним добавились еще 14 сотрудников. Остальные работники остались заниматься консервацией оборудования, около 100 человек согласились перейти на работу на другие предприятия группы.

— В дальнейшем «Метагломерат» будет вести какую-то деятельность?

— В теплое время года — с апреля по октябрь — планируется сезонная работа по переработке отходов, накопленных за десятилетия, на которую будет привлекаться около 90 человек. Но она временная, зимой такая деятельность невозможна.

— Какова на сегодняшний день обеспеченность группы ЧЭМК собственным хромовым сырьем? Какая работа ведется по изучению новых месторождений?

— Тот объем производства феррохрома, который мы имеем сейчас, полностью обеспечивается собственной рудой. Со стороны мы хромовое сырье не закупаем вообще. В дальнейшем планируется увеличение объемов добычи. Работает шахта на Сарановском месторождении в Пермском крае, которая, по планам, должна давать порядка 300 тыс. т руды в год. Началось проектирование по Южно-Сарановскому месторождению. Когда оно будет завершено, проект пройдет Главгосэкспертизу, будет планироваться начало освоения месторождения. Это произойдет не раньше, чем через год–два. Запасы там большие, но надо понимать, что освоение будет постепенным, с наращиванием объемов в течение нескольких лет. В Ямало-Ненецком автономном округе у нас есть четыре лицензии на разработку участков с так называемыми тощими рудами (требующими обогащения.— “Ъ-Южный Урал”). Там уже закончена геологоразведка, по некоторым полям готовы технические проекты. Требуется время, чтобы выполнить все требования, предписанные лицензионными соглашениями, и, возможно, через год–другой мы начнем добычу на этих участках. Обогащать будем там же, на севере.

— В 2019 году комбинат начал поставки хромовых руд сначала на российский рынок, а затем на экспорт. Но с тех пор об этом направлении деятельности ЧЭМК больше ничего не сообщалось. Вы продолжаете поставки?

— Сейчас мы никому не поставляем хромовые руды. Все, что добываем, используем только для собственного производства. В тот период у нас образовался излишек руды, мы часть отправили на предприятия в Оренбургской области, а другую — производителям феррохрома в Казахстан. Но пока продажу хромовых руд мы не планируем, по крайней мере, в этом году точно.

— Власти Челябинской области внедряют в регионе экологический стандарт. Вы руководитель крупного промышленного предприятия, как оцениваете эту инициативу? Насколько это эффективный инструмент решения экологических проблем?

— Наверное, это полезное дело. Экостандарт — это некие договоренности, параметры по отчетности о выполнении экологических мероприятий, которые дополняют заключенные предприятиями четырехсторонние соглашения с областным правительством, Минприроды и Росприроднадзором. Думаю, он будет стимулировать производственников.

— Говорилось, что соблюдение экологического стандарта для предприятий будет добровольным. Это действительно так?

— Пока мы этот стандарт еще не видели, но когда до нас доведут условия, мы будем их соблюдать.

— Какие суммы ЧЭМК за последние годы вложил в экологические мероприятия? Какие проекты были реализованы?

— Экологические мероприятия обозначены в четырехстороннем соглашении, о котором я уже сказал. Каждый квартал мы предоставляем отчетность по ним в министерство экологии. За два прошедших года ЧЭМК инвестировал в экологию почти два миллиарда рублей.

— Вы вошли в состав попечительского совета Челябинского театра оперы и балета имени Глинки. Комбинат планирует оказывать учреждению финансовую поддержку?

— Да, мы планируем в этом году выделить около 5 млн руб., но сразу подчеркнули, что готовы финансировать исключительно обновление материально-технической базы театра. Это покупка оборудования, ремонтных материалов, реконструкция. Список будет обсуждаться, будем рассматривать, укладываются ли запросы театра в обозначенные нами рамки, и помесячно выделять финансирование.

— В этом году исполняется 20 лет, как вы возглавляете Челябинский электрометаллургический комбинат. Насколько и чем, по-вашему, сегодняшняя металлургия на Южном Урале отличается от той, что была два десятилетия назад и ранее?

— Если совсем коротко, то всем. То, что есть сейчас, и то, что было 20 лет назад, — небо и земля. Это касается и нашего комбината, и других металлургических предприятий. 20 лет назад половина печей у нас на заводе стояла, не были решены вопросы с сырьевой обеспеченностью. У нас отсутствовало четкое понимание, кто будет покупать продукцию, потому что производства, созданные при советской власти, в 90-е годы претерпели кардинальные изменения. С этого времени шло восстановление, развитие, для нас стала понятна схема обеспечения сырьем, расширилась рудная база, мы имеем долгосрочные контракты по поставкам нашей продукции как на экспорт, так и на внутреннем рынке. У нас полностью модернизировано основное оборудование, которое производит ферросплавы.

— Руководство Челябинской области периодически поднимает тему диверсификации экономики региона, чтобы она меньше зависела от крупных металлургических предприятий. Насколько это, по-вашему, возможно в обозримом будущем?

— Процесс диверсификации важен, это нужно делать, но надо понимать, что металлургия в любом случае останется здесь главной отраслью — это Урал. Экономика Челябинской области зависела, зависит и будет зависеть от металлургических предприятий, по-другому никак, вне зависимости от того, как будут развиваться другие сферы.

— С модернизацией металлургических производств обострился вопрос поиска квалифицированных кадров для работы с новым оборудованием и технологиями. Насколько сегодня научная, образовательная база в регионе соответствует современным требованиям и запросам отрасли?

— Это самый тяжелый для всех металлургов вопрос. Базы нет. К сожалению, сегодня мы теряем возрастных специалистов, которые уходят из-за достижения пенсионного возраста и по состоянию здоровья, а заменить их зачастую некем. Наблюдается приток неквалифицированных кадров из сельской местности, но их надо учить, а делать это негде. Особенно остро ощущается отсутствие базы по подготовке среднего звена: крановщиков, шихтовщиков, электриков, слесарей-ремонтников и так далее, ну и плавильщиков, естественно. Я уже не говорю о подготовке инженеров: у нас в ЮУрГУ есть металлургический факультет, но кадров мы от него почему-то не видим. Я знаю, что те же проблемы испытывают и другие металлургические компании. У нас работает свой учебный центр, мы там проводим обучение, чтобы как-то решить проблему, но извне, от образовательной системы, я решений не вижу. Раньше рядом с нами находилось профтехучилище, там конкретно для нашего завода обучали крановщиков, слесарей, плавильщиков, и оттуда был постоянный приток кадров. Мы готовы инициировать совместные образовательные проекты с учреждениями. Уже выходили с предложениями в вузы, делали презентации, но пока результата никакого не было. Почему-то в нашем металлургическом регионе все хотят быть социологами, менеджерами по продажам, но никак не плавильщиками и не крановщиками.

Беседовал Артур Якушко