выставка графика
В Музее современной истории России, который в обиходе все еще называют на прежний лад Музеем Революции, проходит выставка "Поклонение Пикассо". Масштабную экспозицию из графики Пабло Пикассо и десятков художников Европы и Америки, вдохновлявшихся его творчеством, осмотрел СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Бамбергская галерея "Кунстгалериен Боттингерхаус" уже известна в Москве куда больше, чем многие аналогичные заведения Германии. Как и фирма Gamma GMBH, регулярно привозящая оттуда в российскую столицу очередные пачки графических листов, надписанных известными именами. Эти пачки составили уже три выставки: сначала "Сальвадор Дали: Золотой век" в Музее Революции, потом офорты Гойи в подземельях Музея археологии Москвы, потом, недавно, библейские иллюстрации Марка Шагала опять в Музее Революции. Стилистика одна: нетривиальные, но выгодно расположенные выставочные площадки, полное отсутствие сколько-нибудь адекватного кураторства и 200 рублей за входной билет.
Случай с "Поклонением Пикассо", однако, особенный. Во-первых, выставка не нова. То есть совсем не нова. В первый раз ее основную часть показали (в ФРГ) аж в 1973-м, и с тех пор проект немало поездил по миру (Берлин, Ганновер, Вена, Рим, Мадрид, Амстердам, Нью-Йорк, Варшава), в какой-то момент дополнившись еще и произведениями американских художников 70-х. Во-вторых, у "Поклонения Пикассо" (особенно нынешнего, московского) все-таки есть своя затейка, пускай и не особенно вычурная, но все-таки выгодно смотрящаяся на фоне бессловесного простодушия прежних выставок привезенной из Бамберга графики. Тут есть работы самого Пабло Пикассо, а вокруг них строится какое-то подобие широкого контекста из графики 70-х, в которой даже то и дело обнаруживаются, в самом деле, вариации на темы уже покойного к тому времени Пикассо в самые разные его периоды. Причем часть работ Пикассо попала на выставку вовсе не из Бамберга, а из московского Музея современного искусства. То есть если верить слухам о том, что все привозы графики из "Кунстгалериен Боттингерхаус" оборачивались не только выставками, но и последующей продажей, то, выходит, эта деятельность оказалась достаточно выгодной, чтобы к этим трудам на благо московских коллекционеров начали подключаться и московские фонды. Если, конечно, несколько офортов из ММСИ вошли в состав экспозиции на общих основаниях.
От самих "поклоняющихся" представлено по одной работе — так что всего их 69, почти все датированы близкими годами из начала 1970-х. Впечатление все это производит диковатое. С одной стороны, вроде как получается панорама из доброго десятка художественных направлений того времени, где есть и абстракционизм, и сюрреализм, и оп-арт, и поп-арт, и много чего еще. Причем все представлены первейшими именами. Можно буквально наугад перебирать известных мастеров и всякий раз быть уверенным, что среди экспонентов это имя отыщется. Ники де Сен-Фалль? Пожалуйста. Энди Уорхол? Как же, есть. Джорджо Вазарели? Вот он, Вазарели. Генри Мур? Найдется. Джакомо Манцу? И даже Джакомо Манцу есть.
Но интересно не получается. Имена-то громкие, но вот сами работы далеко не всегда сгодятся на иллюстрацию соответствующих статей в художественных энциклопедиях. Или, если это работы действительно впечатляющие, они никак не годятся на роль комплимента Пабло Пикассо (обычнейший, скажем, Генри Мур, обычный Вазарели). Посетители на выставку идут довольно активно, не смущаясь ценами на билеты, и маловероятно, чтобы на широкую публику разношерстный и разнокалиберный винегрет "поклоняющихся" произвел глубокое, затрагивающее сокровенные тайники души впечатление.
Но если бы — как в варианте тридцатилетней давности — не было бы еще и самого Пикассо, дело обстояло бы еще хуже. Несколько десятков его офортов все-таки придают этой выставке сердцевину, которой ей страшно не хватает. Но это довольно неожиданная сердцевина. Основной кусок этой прослойки — многочисленные иллюстрации к "Неведомому шедевру" Бальзака — выглядит очерком на удивление камерной, головной, кабинетной по своему характеру мутации, совершенно не вяжущейся с громким и помпезным названием выставки. Вначале — что-то приземисто-фигуративное в духе иллюстраций к "Метаморфозам". В конце — причудливые сочетания жирных точек, соединенных прямыми и кривыми линиями. Как происходит так, что одно переходит в другое, непонятно — получается черный ящик, мистической начинке которого, пожалуй, лучше на всякий случай действительно поклониться.