Поиск опоры для восстановления

О возможных путях постэпидемического восстановления экономики России и о том, каких реформ потребует углубление ее интеграции в глобальные цепочки добавленной стоимости, в статье для “Ъ” рассуждают специалисты Всемирного банка Апурва Санги, Иан Гилсон и Дебора Уинклер.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Усугубляя ущерб от потерь человеческих жизней и здоровья от COVID-19, пандемия нанесла сильный удар по российской экономике. Как ожидается, в 2020 году валовой внутренний продукт России сократится на 4%, а затем возобновит рост и в 2021–2022 годах будет расти темпами от 2% до 3%. Пандемия не пощадила и рынок труда: с ее начала безработица растет во всех регионах России. Эффекты кризиса преимущественно сосредоточены в секторах, меньше всего способных адаптироваться к требованиям социального дистанцирования, в частности в сфере услуг. Обрабатывающая промышленность и добыча полезных ископаемых также пострадали от слабого мирового и внутреннего спроса.

Российское правительство быстро отреагировало на кризис, приняв ряд мер бюджетно-налоговой, денежно-кредитной, регуляторной и социальной политики, позволивших избежать наихудших последствий. Обнадеживает то, что, как отмечается в последнем докладе Всемирного банка «Рост экономики России замедляется на фоне второй волны COVID-19: надежды на улучшение ситуации связаны с появлением вакцины», страна располагает определенным фискальным пространством для принятия мер, необходимых для дальнейшего управления кризисом.

В ближайшей перспективе восстановление будет зависеть от наличия безопасной и эффективной вакцины. Однако в долгосрочной перспективе восстановление российской экономики потребует ускорения темпов ее потенциального роста.

В этом контексте один из вопросов звучит так: в какой степени Россия может — и должна — интегрироваться с остальным миром? После нескольких лет санкций страна стала более изолированной и менее интегрированной в глобальную экономику, чем ее ближайшие конкуренты. В параллельном исследовании Всемирного банка «Россия интегрируется: более глубокая интеграция страны в мировую экономику мы приходим к выводу, что в результате усиления интеграции в глобальную экономику Россия выиграет больше, чем потеряет.

Глобальные цепочки создания добавленной стоимости (ГЦС), в которых производство разбивается на мероприятия и задачи, выполняемые в разных странах, дают России чрезвычайно важную возможность извлечь максимальную пользу из своей квалифицированной и талантливой рабочей силы и богатых природных ресурсов.

Канада и Австралия служат вдохновляющим примером крупных стран—экспортеров сырья, выигравших от глубокой интеграции в ГЦС.

Мы предполагаем, что для углубления интеграции России в ГЦС потребуются реформы в трех областях: торговой политике, секторе услуг, а также в сфере прямых иностранных инвестиций (ПИИ).

Что касается торговой политики, следует помнить, что экономические успехи России стали результатом повышения открытости ее экономики, включая присоединение к ВТО в 2012 году. В действительности, с тех пор в России сильно снизились ввозные таможенные пошлины на готовую продукцию и сырьевые товары. Однако притом что ставки этих пошлин ниже, чем в Индии и Китае, они по-прежнему в два раза выше пошлин, взимаемых в ЕС, США и особенно Турции.

Либерализация торговли, включая снижение нетарифных барьеров, будет способствовать улучшению доступа к высококачественным исходным ресурсам, а также стимулировать участие и модернизацию в рамках ГЦС.

России необходимо с осторожностью подходить к политике, дискриминирующей импорт иностранных товаров,— так называемой политике импортозамещения, проведение которой расширялось с 2014 года в целях сокращения зависимости от импорта, особенно из стран Запада. Результаты этой политики неоднозначны. Например, хотя по некоторым направлениям удалось добиться небольшого роста, особенно в экспорте сельскохозяйственной продукции, он сопровождался повышением цен на продовольственные товары для россиян.

Торговля услугами — сфера, в которой Россия имеет хорошие возможности, чтобы конкурировать на глобальных рынках, однако в настоящее время торговля услугами сдерживается ограничительной регуляторной политикой. Снижение этих барьеров особенно важно для интеграции России в более сложные ГЦС, опирающиеся на использование импортируемых услуг. Цифровизация — одно из направлений, которое открывает возможность для ускорения восстановления России после нынешнего кризиса. Согласно рейтингу ОЭСР, охватывающему 46 экономик, Россия многого добилась в области цифровой трансформации, но является шестой страной по степени ограничетельности режима регулирования цифровых услуг, в частности вычислительных услуг.

В этой сфере действуют довольно существенные ограничения в отношении входа на рынок иностранных компаний, а также обременительные нормы регулирования найма иностранных специалистов, включая перевод сотрудников внутри компании и привлечение независимых исполнителей услуг и поставщиков услуг на контрактной основе.

Хотя многие из ныне действующих ограничений были призваны помочь России конкурировать с иностранными поставщиками, фактический результат оказался противоположным.

Даже наиболее динамично развивающиеся российские компании стремятся привлекать иностранных специалистов, которые могли бы передавать навыки своим российским коллегам, и сталкиваются при этом с большими трудностями. В результате они оказываются менее способными конкурировать с компаниями США, стран ЕС и Индии.

Увеличение объемов ПИИ — еще один путь, который позволит России воспользоваться преимуществами ГЦС. В настоящее время основным движущим фактором поступления ПИИ в Россию является наличие природных ресурсов, а источником инвестиций в значительной степени служат налоговые гавани. Санкции обусловили низкую траекторию роста ПИИ. Однако, несмотря на негативное воздействие санкций на ПИИ, есть меры, к которым Россия может прибегнуть для стимулирования притока иностранных инвестиций. Один из примеров касается сложной правовой базы ПИИ, которая включает в себя закон об иностранных инвестициях, закон о стратегических инвестициях и новый закон об инвестициях. Сводный закон об осуществлении инвестиций, разъясняющий институциональную базу, порядок вхождения инвесторов и защиты их прав, был бы проще и понятнее для инвесторов.

Также в России велико количество споров между инвесторами и государством: о 26 таких спорах известно из общедоступных источников. Нарушение, о котором инвесторы заявляют чаще всего,— экспроприация.

При этом количество доступных иностранным инвесторам вариантов урегулирования споров ограничено, и получение Россией полноценного статуса договаривающегося государства по Конвенции об урегулировании инвестиционных споров ИКСИД/ICSID (Международного центра по урегулированию инвестиционных споров) могло бы помочь в этой ситуации.

Несмотря на то что в нашем анализе Россия представлена в постсанкционном контексте — как страна, заметно менее связанная с мировыми рынками, в меньшей степени инновационная и страна с препятствующими справедливой конкуренции неравными условиями для государственного и частного сектора, полученные результаты указывают на наличие у России неосвоенного потенциала для дальнейшей интеграции в ГВЦ, мировую торговлю и глобальную сеть ПИИ. Пандемия COVID-19 повышает актуальность и ускоряет осуществление таких изменений в ГЦС, как возвращение производства из-за рубежа (решоринг) и цифровизация, уже происходивших до начала пандемии. И здесь для России открывается возможность стратегически позиционировать себя в постковидном мире и таким образом способствовать достижению своих национальных целей развития до 2030 года.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран