Александр Скидан Контаминация
Порядок слов
Фото: Порядок слов
Фото: Порядок слов
Новый сборник поэта Александра Скидана кажется книгой исчезающе маленькой. Он и правда небольшой, но дело не в размере, а в своего рода анорексии письма, ощущаемой в этих стихах. У поэзии Скидана две особенности. Первая: она эротична (в том числе когда речь идет о политике) и политична (в том числе там, где дело касается любви). Вторая: она коллажна. Жест Скидана — повторение, присвоение, передразнивание и столкновение чужих слов: слов другого поэта, философа, друга, возлюбленной. При своей иллюзорной простоте такой коллаж таит в себе аналитическую мощь и чувственную страсть. В новой книге эта сила теряется, привычные движения речи обнаруживают неспособность достичь желаемого — ни объяснить, ни объясниться. Оттого свои-чужие слова вызывают не только нежность, но и раздражение, злость. Стихи становятся способом выговорить разочарование, отплеваться от него. Но не избавиться — наоборот: становясь методом, разочарование переходит в меланхолическое очарование, рождает смешную и трагическую осколочную красоту.
«когда подымется вода / я буду никогда / когда опустится земля / я лягу так и быть / но обменяемся с Тобой / словечком <так> и <быть>»
Ларс Ли Ленин
АИРО-XXI
Перевод Ирина Давидян
Фото: АИРО-XXI
Фото: АИРО-XXI
Бум книг о русской революции прогремел три года назад, с тех пор волна интереса схлынула, и 150-летний юбилей Ленина прошел в русском книгоиздании почти незамеченным. Перевод работы американского историка Ларса Ли — исключение. Жанр ее — «критическая биография», то есть акцент стоит скорее не на жизненных обстоятельствах, а на текстах и идеях. В предисловии Ли отмечает: человека, которого звали бы Владимир Ильич Ленин, не существовало. Это посмертное наименование, имя мифа. Был человек и политик Владимир Ильич Ульянов, был публицист и теоретик, подписывавшийся псевдонимом В. Ленин. Ли пытается проследить путь обоих. Ключом к ленинской биографии становится для него «героический сценарий» — сюжет, которым был одержим Ленин,— сюжет о ступенчатой революции, совершаемой под руководством русского пролетариата и приводящей к мировому торжеству коммунизма. Книга эта не то чтобы очень глубокая, несмотря на ряд остроумных моментов. Это скорее введение в тему. Помимо того, работа Ли отличается от большинства своих западных аналогов крайне апологетическим по отношению к герою тоном, иногда доходящим до наивной восторженности.
Льюис Г. Сигельбаум Не расстанусь с коммунизмом
Библиороссика
Перевод Андрей Разин
Фото: Библиороссика
Фото: Библиороссика
Автобиография еще одного специалиста по советской истории, автора книг о стахановском движении, рабочем активизме на Донбассе эпохи перестройки, истории советского автомобиля (последняя, «Машины для товарищей», выходила по-русски). Среди американских советологов Льюис Сигельбаум стоит особняком из-за своих политических взглядов. В отличие от большинства историков своего поколения он был убежденным адвокатом Советского Союза, несмотря на все преступления и перегибы (искренний марксизм, впрочем, роднит его с Ларсом Ли). Сигельбаум не раз бывал в СССР с начала 1970-х, и от его мемуаров ждешь нестандартного взгляда на советскую действительность. В этом смысле «Не расстанусь с коммунизмом» ожидания обманывает. Это автобиография невротичного гуманитария, в которой не так много о мире вокруг и гораздо больше — о неуверенных попытках найти свой путь (в науке, активизме, семейной жизни, спорте). Тем не менее для интересующихся историей научных отношений Запада и России это местами любопытное чтение.
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
ИМИ
Фото: ИМИ
Фото: ИМИ
Проект недавно основанной организации «Институт музыкальных инициатив» — в сущности, попытка перезапустить русскую музыкальную критику. Профессия эта переживает сейчас не лучшие дни. Слушатели больше не нуждаются в профессиональных рекомендациях, а исполнители — в авторитетных представителях. Все делают социальные сети. В других областях культуры ситуация сходная, но в отличие от кино, театра и литературы музыка не считается в русской традиции предметом, достойным интеллектуальной рефлексии, говорящим нечто существенное о состоянии общества. Именно это ИМИ и пытается изменить — сделать современную русскую поп-музыку предметом серьезного разговора. Его начало — сборник, вышедший под редакцией журналиста Александра Горбачева. Он собран на основе конкурса заявок, многие работы тут выглядят немного ученическими, но все равно очень любопытны. Сюжеты самые разные: формы музыкальной ностальгии по советскому миру (от «Гражданской обороны» до электронных стилизаций стиля sovietwave), роль группы «Тату» в истории отношений государства и ЛГБТ-сообществ, рефлексия городского пространства в хип-хоп-лирике и т.д.
Дмитрий Солопов, Каролина Гладкова 10 заповедей коммуникационной войны
Альпина паблишер
Фото: Альпина паблишер
Фото: Альпина паблишер
По своему жанру книга журналиста, основателя «Коммерсантъ FM» Дмитрия Солопова и медиаисследовательницы Каролины Гладковой — нечто вроде бизнес-пособия, хотя предназначена она для более широкого круга читателей: политиков, медиадеятелей, активистов и прочих публичных людей. «10 заповедей» устроены как правила ведения боя в информационной среде — «меняй угол атаки», «держи позицию до конца». При этом книгу Солопова — Гладковой можно читать и не как практическое пособие. Ее основное содержание: подробный анализ пары десятков случаев — самых громких российских информационных конфликтов последних лет. Разброс кейсов — от расследований Навального и борьбы дальнобойщиков против системы «Платон» до разных курьезов вроде бушевавших пару лет назад дискуссий о допустимости кормления грудью в кафе и скандала с запрещением на перевозку толстого кота в пассажирском салоне самолета «Аэрофлота».
Владимир Перц Эпизоды
Издательство Ивана Лимбаха
Фото: Издательство Ивана Лимбаха
Фото: Издательство Ивана Лимбаха
В книгу искусствоведа, художественного критика и куратора Владимира Перца входят многочисленные заметки, рецензии, интервью, обширный блок текстов, связанных с историей знаменитого кафе «Бродячая собака» (с этих разысканий начинался его научный путь), забавные воспоминания о рижском детстве и ленинградской юности, но самая любопытная часть — рассказы о встречах со старшими, известными и не очень, деятелями большой модернистской культуры: Павлом Кузнецовым, Виктором Шкловским, Идой Наппельбаум и другими. В середине 1960-х Перц был одним из тех ленинградских юношей, что начали заново открывать полузапрещенное или просто забытое искусство высокого модернизма 1910–1920-х, искать выживших — затаившихся мастеров, учеников и друзей погибших титанов, потихоньку устраивать выставки и публиковать их наследие. Его заметки интересны прежде всего как свидетельство этого восстановления связи эпох.