На 65-м году жизни после тяжелой и продолжительной болезни — итальянская пресса уверена, что речь идет о раке легких,— скончался Паоло Росси. Он был классным нападающим. Но именно футбольной легендой его сделал, по сути, один турнир — чемпионат мира 1982 года, на который Росси приехал, пропустив два года из-за дисквалификации, но на котором полудюжиной голов в главных матчах дотащил сборную Италии до золота.
Футбольной легендой Паоло Росси сделал чемпионат мира 1982 года, на котором он, забив шесть голов в трех последних матчах своей команды, дотащил сборную Италии до золота
Фото: AP
Футбольной легендой Паоло Росси сделал чемпионат мира 1982 года, на котором он, забив шесть голов в трех последних матчах своей команды, дотащил сборную Италии до золота
Фото: AP
Это одна из тех историй, которые идеально описывают иррациональность, загадочность футбола, которые заставляют верить в то, что иногда залог успеха в нем — не поклонение логике, канонам, а борьба с ними. Потому что логика, каноны и идущие за ними след в след итальянские журналисты, эксперты кричали, что Паоло Росси не должно быть в том составе, что отобрал для участия в испанском чемпионате мира 1982 года тренер Энцо Беарзот. Все попали в заявку по делу, но не он, и плевать на то, что еще в середине 1970-х Италия разглядела в Росси особенного игрока.
Не закрепившись из-за травм в начале профессиональной карьеры в «Ювентусе», Паоло Росси в клубе скромнее — «Виченце», с которым вышел из второго по статусу дивизиона в высший,— убедил, что вполне годен для сборной страны. А поездка с ней в 1978 году на чемпионат мира в Аргентину убедила, что в сборной он может быть не просто подыгрывающим, статистом, а важным персонажем. На том первенстве итальянцы заняли четвертое место. Молодой, чуть за 20, Росси забил три гола, четырежды передачами помогал забить партнерам, а еще вдруг изменил представление о своем игровом предназначении. Раньше в нем — юрком, щупловатом — видели классического вингера.
Беарзот как-то понял, что со своими не очень подходящими для этого данными, но звериным чутьем на шансы Росси способен быть и центрфорвардом, стержнем атаки.
Все было хорошо, пока в 1980 году не грянул Totonero. Так в Италии называли первый по-настоящему грандиозный коррупционный скандал в футболе, в ходе которого клубы и игроков разоблачали в игре на тотализаторе, «подгонке» под ставки результатов матчей и других преступлениях. Итоги Totonero были кошмарными: «Милан» с «Лацио» переведены в серию B, игрокам и официальным лицам выписаны дисквалификации в общей сложности примерно на 50 лет.
Паоло Росси, который тот сезон провел в «Перудже» и к которому уже снова присматривался «Ювентус», оказался самой известной жертвой скандала. Его дисквалифицировали на три года. Форвард вину никогда не признавал, добился смягчения наказания до двухлетнего, но все равно, казалось, карьеру себе сломал. Росси пропустил домашний чемпионат Европы, накануне которого итальянский футбол и потряс Totonero, и вроде бы никак не мог претендовать на выступление на чемпионате мира, хотя «Ювентус» все-таки рискнул забрать его сразу после того, как срок отстранения истек.
Проблема была в том, что вернулся в футбол Росси непосредственно перед мировым первенством и успел сыграть за туринцев лишь три матча — ничтожная практика, чтобы всерьез рассчитывать на приглашение в сборную.
Но Энцо Беарзот его пригласил. Более того, не оставил на скамейке. Более того, не усадил на нее после первого группового этапа того чемпионата, который итальянцы преодолели чудом, сыграв вничью с поляками, перуанцами и камерунцами, и по ходу которого их нападение выглядело ужасно. Сборная Италии в трех матчах забила два гола, любимчик Беарзота — ни одного. Им — сборной и любимчику — предрекали неминуемый крах на втором этапе, на котором надо было финишировать выше аргентинцев с уже успевшим обрести репутацию гения Диего Марадоной и феноменальными бразильцами, заслужившими сравнения с теми бразильцами, что царили в эпоху Пеле и Гарринчи.
И даже трудная победа над сборной Аргентины не изменила представление о перспективах итальянцев. В решающем матче им предстояло биться с бразильцами, с их россыпью невероятных талантов вроде Зико, Фалькао, Сократеса, а ничья устраивала оппонентов.
Тот матч, разумеется, попадает во все подборки величайших в истории.
Сборная Италии дважды выходила вперед, сборная Бразилии дважды сравнивала счет, пока не пропустила третий гол. Он фаворитов убил.
В той встрече бразильцы, строго говоря, были лучше во всем. А если брать наугад ее фрагменты, то можно вообще подумать, что пересеклись команды разных категорий, разных лиг — настолько тоньше проигравшие работали с мячом, настолько правильнее использовали пространство. Разница в пользу выигравших заключалась исключительно в наличии на поле человека, который трижды оказывался в нужной точке в нужный момент, демонстрируя тот специфический талант, что когда-то отправил его с фланга в центральную зону атаки.
В первый раз Паоло Росси забил, успев на фланговый навес, во второй — подкараулив жуткий ляп бразильской защиты, вылившийся в перехват, в третий — удачно подставившись под дальний удар.
По отдельности каждый из этих голов ничего особенного собой не представлял, собранные в букет они составили, возможно, грандиознейший среди бомбардирских подвигов, когда-либо случавшихся в футболе.
Паоло Росси добавил к нему два гола в полуфинале полякам, гол, открывший счет, в победном финале с немцами, звание чемпиона мира и лучшего бомбардира первенства, «Золотой мяч», Кубок чемпионов 1985 года и еще несколько призов, выигранных с «Ювентусом», прежде чем уйти из него в «Милан», из «Милана» — в «Верону», а из «Вероны» — очень рано, в 31 — из спорта.
Его, естественно, всегда спрашивали про тот чемпионат мира. Людей из Международной федерации футбола (FIFA), снимавших в 2018 году очередную документалку о главных турнирах, он огорошил ответом о своих ощущениях после испанского первенства: «С одной стороны, я чувствовал удовлетворение от выполненной миссии. С другой стороны, я был разочарован, потому что все кончилось. Понимаете, Кубок мира кончился…» Ему, кажется, смертельно хотелось, чтобы звездный час, когда, вопреки обстоятельствам, получалось все, длился вечно.