Один раз она обратила внимание на то, как бурно люди среагировали на ее радостный крик маме:
— Я какать хочу!
И теперь, как только мы приходим куда-нибудь и садимся за стол, она некоторое время изображает из себя девушку из высшего общества, но только для того, чтобы в какой-то момент крикнуть на весь зал:
— Я какать хочу!
Реакция всякий раз такая, на какую она рассчитывает. Люди ведь в ресторане часто едят. И вот едят они, едят, а потом слышат этот крик.
Один раз тетенька, сидевшая рядом, сделала ей замечание.
— Девочка,— с раздражением сказала она,— я вот тоже, может, какать хочу. Но я же молчу.
— Почему? — удивилась Маша.
Тетенька задумалась. У нее не было готового ответа.
— Мама, тетенька говорит, что какать хочет! — крикнула тогда Маша изо всех сил.
Все, конечно, сразу с интересом посмотрели на эту тетеньку. И чем дольше она потом сидела, тем с большим интересом на нее все смотрели. И когда она ушла, все, кажется, вздохнули с облегчением.
В другой раз Маша очень заинтересовалась тарелкой с водой и лимоном. Сначала, когда перед ней поставили эту тарелку, она хотела, конечно, воду выпить, а лимон съесть. Но мы, на свою беду, объяснили ей, что в воде надо вымыть руки.
Я жалею об этом до сих пор. Мало того что, вымыв руки, она дождалась-таки удобного момента и сначала попила из тарелки, а потом затолкала в рот лимон. Настоящая проблема была в том, что у этой истории оказались, как в хорошем медицинском опыте, отдаленные результаты. Теперь она требует такую же тарелку и дома. Она требует ее всякий раз, когда мы говорим ей, чтобы она вымыла руки. Объяснить, почему в ресторане надо мыть руки в тарелке с лимоном, а дома можно вымыть и из-под крана, невозможно. Более того, она приучила мыть руки в тарелке с лимоном всех своих кукол и уже несколько раз осторожно говорила мне, что надо бы достать из аквариума рыбок и тоже вымыть их в тарелке с лимоном.
Короче говоря, от этого ресторана одни только проблемы. И я бы, конечно, ни за что по своей воле не ходил бы с ней в ресторан. Но ведь она сама просится. И так, что я не могу отказать. Ну я понимаю, ей там хочется крикнуть, что она хочет какать. Ну и что, только из-за этого? Из-за одного этого она не стала бы заводиться. А тарелка с лимоном есть и дома. Что же еще? Обязательно должно быть что-то. Я спрашивал ее об этом. Она говорила, пожав плечами: "Ну мы же с тобой так редко куда-нибудь ходим!" Эту фразу она, я так понимаю, подслушала у мамы. Нет, и не в этом, конечно, дело. И я решил повнимательнее понаблюдать за ней.
Мы пришли в бар Jack Rabbit Slims на Соколе. На входе стоял картонный кролик ростом чуть выше Маши. Она как-то машинально кивнула ему. Так же рассеянно, как старому знакомому, она кивнула и гардеробщику, повидавшему жизнь дяденьке. Она стала к нему спиной, и он помог ей раздеться. Маша сказала "спасибо" и уже было отошла, но потом решила, что должна сказать ему еще пару слов.
— А у меня новые трусы,— лениво сказала она.
— Везет тебе,— покачал он головой.
Она кивнула и прошла в зал. Я сделал заказ. Она молчала. Официантка пошла к барной стойке.
— Подожди! — вдруг крикнула ей Маша.— Стой!
Девушка остановилась.
— Иди сюда.
Официантка подошла. У нее была правильная улыбка.
— Сока хочу.
— Виноградного? Яблочного? Апельсинового?
— Красного.
— Вишневого? — спросила догадливая девушка.
— Да!
— Сию минуту!
Маша радостно засмеялась и только потом с облегчением крикнула на все заведение:
— Какать хочу!
Так я наконец понял. В ресторане ее больше, чем еда, интересует обслуживание. И не она одна такая.