 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ  |
В катастрофе можно увидеть мистическое начало. Манеж возник из пожара 1812 года, когда Москва выгорела и вокруг Кремля образовалось гигантское пустое место (об историческом значении того пожара можно прочитать на стр. 40). Это был памятник триумфу над Наполеоном и памятник с довольно особым смыслом. Строительная программа императора Александра I — то есть всего русского ампира — заключалась, в частности, в том, чтобы внятно указать Наполеону, кто, собственно, является наследником Римской империи. Основные мероприятия на эту тему развернулись в Петербурге, но и в Москве было решено создать "классический" центр.
В предшествующую эпоху Екатерина Великая тоже собиралась материализовать в Москве имперские амбиции России и даже хотела ради этого снести Кремль, но при Александре концепция поменялась. У стен Кремля архитектор Осип Бове построил грот, выглядевший так, будто это небольшой раскоп, в котором удалось найти остатки колонн, капителей, карнизов. Рядом расположился Манеж. Как раз в то время все были увлечены раскопками Помпеи. Получилось, будто вот копнули под Кремлем, а там, оказывается, был фантастический римский форум, наш Капитолийский холм, где позднее на развалинах античности построили средневековую крепость. Русский Капитолий "не сохранился", зато рядом, пожалуйста, гигантский античный храм. Символически Манеж — это московский Парфенон, причем даже не один Парфенон, а целых два (он в два раза длиннее, чем это принято по канонам античного храма). В центре Манежа еще находилась церковь святого Николая, апсида которой выходила в Александровский сад (ее снесли в 1930-е годы), и получалось так, что к этой церкви пристроены два огромных античных храма.
Это было зримое доказательство происхождения Российской империи от Римской, что в начале XIX века означало доказательство нашей цивилизованности, нашей причастности к общеевропейским ценностям. Из пожара эта причастность возникла, в пожар и ушла, увенчав гигантским фейерверком победу на выборах президента, чья программа вряд ли может быть охарактеризована как просвещенный европеизм. Наш принцепс, конечно, не слишком подходит на роль Нерона, любующегося пожаром столицы под крики восхищенного народа, его артистизм проявляется в другом. Но для романтически настроенных натур тут есть где усмотреть массу мистических совпадений и тем острее погрузиться в переживание одной из величайших национальных культурных катастроф. Центр Москвы сегодня выглядит как после авианалета: слева полуразрушенная сталинская гостиница "Москва", символ азиатской империи, справа сгоревший Манеж, символ империи европейской, в центре лужковский "Охотный ряд". Более зримой и глубокой победы русского центризма не придумаешь.
 |
ФОТО: НИКОЛАЙ МАЗАЛОВ |
Но все дело в том, что Манеж сгорел необыкновенно удачно: как раз тогда, когда московское правительство вплотную подошло к его реконструкции, было даже выпущено постановление правительства о "реставрации и приспособлении" Центрального выставочного зала к современным функциям. Слово "реконструкция" в отношении памятников архитектуры употреблять запрещено (этот вид работ не предусмотрен законом "Об охране памятников"), поэтому вместо него используется эвфемизм "приспособление". По постановлению московского правительства инвестором работ выступает австрийская фирма M. S. I. (Messe Service International), один из крупнейших выставочных операторов на русском рынке. Фирма оплачивала расходы на реконструкцию, а взамен получала время — 75% выставочного времени сроком на 15 лет. Город фактически терял на этот период всякую прибыль от выставок в здании: оставшихся 25% едва хватило бы для проведения там бесприбыльных муниципальных мероприятий вроде выставки Школы акварели Сергея Андрияки, которая должна была открыться в Манеже на этой неделе.
В соответствии с заданием на проектирование помимо реставрации Манежа и в особенности его перекрытий предполагалось углубление выставочного комплекса на один этаж для собственно выставочных пространств, а также сооружение под ним подземной парковки на 200 машин (фактически на всю площадь здания). Кроме того, в здании должны были быть созданы офисные площади для администрации зала, а также кафе и рестораны. Именно об этом плане Юрий Лужков и рассказал на пожаре: увеличение площадей в два раза и подземный паркинг. Все было решено, но надо сказать, что решение далось московским властям нелегко. Мысль хозяйственная входила в жесточайший конфликт с мыслью культурной, и впереди инициаторов проекта ждала масса сложностей.
 |
ФОТО: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО Перекрытия Манежа испанца Августина Бетанкура — уникальная инженерная конструкция Никому до него не удавалось перекрыть деревянными балками без всяких опор пролет длиной 47 м. Правда, получилось это у Бетанкура не сразу: первый вариант перекрытий простоял год, а затем рухнул, но второй вариант прослужил почти 150 лет и только в хрущевские годы был укреплен металлическими конструкциями |
Получалось, что из-за культурных проблем необходимо, во-первых, открывать все перекрытия и реставрировать, чистить и защищать от пожара весь этот полуистлевший памятник инженерного искусства. Во-вторых, подводить под перекрытия компенсирующие металлоконструкции, которые бы все это держали. В-третьих, строить подземные выставочные пространства и парковки, как-то так подкапываясь под все это, чтобы оно не пострадало. Просто глаза на лоб лезли от такого финансового нестроения, и еще неизвестно, что бы из этого вышло.
 |
ФОТО: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ |
И вот счастье — полыхнуло.
У нас, кстати, такое счастье часто случается. Как раз тогда, когда готов проект реконструкции и уже вроде бы пора к ней приступать, вдруг памятник раз — и загорается, и сразу все проблемы отпадают. Даже термин возник — "реанимация методом кремации". В Замоскворечье, где ценные инвестиционные площади занимали домики купчих позапрошлого века, в 1990-е годы просто постоянно полыхало, причем, что интересно, всегда именно везло: ни одного уголовного дела о поджоге не было. Короткое замыкание — и стоимость реконструкции понижается в два-три раза. Легко рассчитать, что в случае с Манежем, проект реконструкции которого можно оценить в сумму от $200 млн до $300 млн (около 20 тыс. кв. м в трех получившихся уровнях при цене в районе $1 тыс. за метр, как в соседнем "Охотном ряду"), сумма экономии составляет порядка $100 млн. Учтем при этом, что сегодня все согласовательные проблемы с реконструкцией будет решать гораздо проще. Ведь Манеж сгорел, и необходимость что-то с ним делать очевидна и для Минкульта, а чтобы что-то сделать, нужны дополнительные инвестиционные площади.
 |
В начале XIX века Александр I решил наглядно продемонстрировать римские корни Российской империи. Для этого архитектор Бове имитировал у северных стен Кремля раскопки античного форума, а напротив построил Манеж — эквивалент двух античных храмов |
Фактически пожар полностью подготовил строительную площадку, теперь вопрос в том, какая точка зрения возобладает. Если пессимистически-символическая, то Манеж будет восстановлен в прежнем виде как уникальный памятник — на этом уже настаивают наиболее романтические охранники памятников, например, директор Института искусствознания Алексей Комеч. Идею ресторанов, дополнительных выставочных площадей и парковки он считает святотатственной и требует восстановить перекрытия Бетанкура в первоначальном виде. В этом восстановлении, считает он, проявится покаяние за все памятники Москвы, уничтоженные московской властью под видом реставрации. Но с чего вдруг московские власти будут проявлять покаяние, когда им судьба подарила $100 млн, неясно. Скорее всего, будет у нас и новая парковка, и рестораны, и презентационные центры. Другое дело, что в силу образовавшейся экономии можно и деревянные перекрытия восстановить. Не из бревен, конечно, а, например, из клееного дерева, которое есть современный престижный и практичный материал. Чудесные будут перекрытия над не менее чудесной парковкой. Словом, все как в 1812 году — пожар много поспособствует украшению столицы новым прекрасным зданием.
ГРИГОРИЙ РЕВЗИН