выставка фото
В Государственном историческом музее открылась выставка "Светопись настроения", представляющая фотографии Николая Петрова. 50 старинных карточек мастера русского пикториализма разглядывала ВИКТОРИЯ Ъ-МУСВИК.
На пригласительном билете — единственная цветная карточка выставки. На ней хрупкая молодая красавица, жена фотографа Петрова, среди цветов и зелени. Композицией, тонкими переходами оттенков, даже текстурой этот снимок, сделанный летним днем 1909 года, вызывает в памяти полотна Клода Моне и нежных моделей Константина Маковского. Сам Николай Петров таким сравнением был бы, пожалуй, очень доволен. Ведь именно он был одним из основателей пикториальной, то есть "живописной", фотографии в России.
Течение это пришло в Россию на рубеже XIX-XX веков из Европы. В пику профессионализации фотографии пикториалисты провозгласили себя гениальными любителями. Презрительно отзываясь и о "мертвой камере" фотографа-профессионала и создаваемых им "протоколах", и о "безвкуснейших, сладеньких до приторности" (слова самого Петрова) карточках из фотоателье, они сознательно отказались от главного козыря фотографии — документальности. Пикториалисты не просто подражали живописцам, но стремились доказать, что фотография — самостоятельный вид искусства. Самым талантливым из них — Алексею Мазурину, Сергею Лобовикову, Александру Гринбергу — удалось совместить художественность с документальностью, сделать ее живой, дышащей, красивой.
Николай Петров в этом смысле действительно один из лучших, а по его работам можно изучать основные черты русского пикториализма. Вот портреты — главный жанр для фотографов-любителей. На выставке помимо уже упомянутого цветного можно увидеть черно-белые изображения все той же хрупкой красавицы. Пятна света и тени, мягкая игра оттенков тактично передают душевное состояние модели. Под стать и названия, вроде, например, такого: "Солнце и розы". Рядом портреты современников, чуть поодаль — предельно обобщенные образы вроде "Старухи, читающей псалтирь". Несколько пейзажей, опять же, излюбленный пикториалистами жанр. Кстати, эти карточки, напечатанные на особой шероховатой бумаге, опровергают тезис о любительстве пикториалистов. На их создание автор мог потратить дни, а то и месяцы, доводя их до желаемого результата при помощи трудоемких технологий проявки и печати. Получались изображения в единственном экземпляре, вполне оправдывающие пресловутое понятие винтажа — оригинального авторского отпечатка.
Мягкость, индивидуальность, хрупкость, мимолетность, настроение — вот, пожалуй, те слова, которыми можно описать снимки Николая Петрова. Под стать этим качествам и камерность выставки — всего около 50 карточек, сплошь винтажи, тактичные к ним пояснения, приглушенный свет. Экспозиция в ГИМе — первая столь подробная выставка работ Николая Петрова. Это тем более удивительно, что без упоминания его имени не обходится ни одна история русской фотографии. На самом деле, это только кажется, что благодаря усилиям последних лет фотография разложена по полочкам, показано "все-все-все",— многие отечественные мастера все еще ждут своего часа. Фотограф Петров его, как кажется, дождался. В экспозиции — в основном снимки из семейного архива племянницы фотографа Ольги Шмальгаузен. Эта коллекция, самая полная из существующих (в музеях, в том числе ГИМе, снимков Петрова считанные единицы), сохранилась чудом во время революционной смуты, когда его вдова вывезла из оккупированного Киева две папочки снимков. Пикториализм же просуществовал еще лет десять, пока не был разгромлен как "слишком буржуазное явление" в Советской России и не ушел тихо со сцены на Западе, теснимый новыми движениями и течениями.
Впрочем, представление об исчерпанности пикториализма тоже не более чем миф. Потому что такие, как Петров, и придумали "художественную фотографию", прекрасно существующую до сих пор. Потому что их борьба с массовостью, утверждение важности приемов современного искусства в фотографии актуальны и сейчас. Поэтому мягкие и нежные черты работ Николая Петрова нет-нет да и проглянут у современных фотохудожников.