Сегодня в Перми состоится III съезд Пермской торгово-промышленной палаты, на котором делегаты изберут новый состав совета и правления организации. О том, как выживает в условиях пандемии бизнес, в интервью „Ъ-Прикамье“ рассказал президент Пермской ТПП Олег Жданов.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
— Олег Михайлович, вы уже три года возглавляете Пермскую торгово-промышленную палату. Что удалось сделать и поменять в работе организации за этот период?
— Самое главное, что нам удалось сохранить — это авторитет палаты среди бизнеса, в том числе за счет активной позиции организации по большинству вопросов, связанных с развитием бизнеса в Пермском крае.
Торгово-промышленная палата стала важным участником переговоров между бизнесом и властью. Не случайно, что в Пермском крае, одном из первых регионов в РФ, появился региональный закон о торгово-промышленной палате. Он определил наши точки взаимодействия с органами власти, федеральными структурами, дал определенные полномочия и включил ТПП в инфраструктуру поддержки бизнеса.
За три года сделано немало. В 2017 году по инициативе региона был возрожден проект «Покупай пермское», за реализацию которого взялась Пермская ТПП. Сейчас это словосочетание приобрело реальный смысл: в рамках проекта создается агрегатор по сбыту фермерской продукции — уникальный формат, когда офлайновые точки продаж сочетаются с набирающей обороты онлайн-торговлей.
У нас были довольно интересные инициативы в составе палаты. Во многом это случилось благодаря развитию новой для нас формы — отраслевых гильдий. Если раньше палата занималась в основном общими проблемами бизнеса, например преодолением административных барьеров, то сейчас у ТПП появились целые направления, бизнес-сообщества, решающие проблемы конкретной сферы деятельности. Это частное инновационное образование, охранные предприятия, частные медицинские организации. Такое объединение по интересам позволяет формировать цельную картинку. За счет этих профессиональных объединений мы получаем более компетентное мнение по различным сферам экономики, становимся более интересными бизнесу как площадка для взаимодействия с органами власти.
Из наиболее резонансных тем, которые обсуждались на площадке ТПП, можно назвать пассажирские перевозки, изменения в Правила землепользования и застройки Перми. Много обсуждали процессы, связанные с переделом рекламного рынка.
— Позиция палаты в этих переговорах: быть над схваткой? Сложно найти «золотую середину» в спорах бизнеса и власти?
— Мы стараемся быть на стороне бизнеса, точно не на стороне власти. Мы — не суд. Когда спор внутри бизнеса, тогда палата может находиться над схваткой, выступать в роли медиатора.
Позиция власти заключается в некотором наступлении на бизнес. Чиновники редко когда идут к бизнесменам с распростертыми объятиями, даже если они об этом говорят. Им проще работать с госпредприятиями, агентствами и прочими учреждениями, с которыми можно взаимодействовать по принципу прямого указания. С бизнесом такие принципы не работают.
Да, есть уполномоченный по защите прав предпринимателей, но не будем забывать, что он на самом деле государственный чиновник. Бизнес-омбудсмен должен иметь серьезное мужество, чтобы спорить со своим работодателем и защищать права бизнесменов. В этом плане у палаты позиция более свободная и открытая.
Нам на самом деле понятно, чем руководствуется власть при работе с бизнесом. У власти есть бюджетные ограничения, вопросы, связанные с законами о госзакупках. Мы понимаем, как перевести с одного языка на другой.
Знание правил обеих сторон помогает нам быть эффективными посредниками. Находить общий язык с властью — это зависит от ее податливости. Есть вполне открытые и прозрачные министерства, они хорошо идут на диалог. Есть те, кто старается принимать решения самостоятельно и потом их уже выдавать как готовые.
— За три года что изменилось в просьбах бизнеса к палате?
— 2020 год внес серьезные коррективы в работу бизнеса. Ситуация кардинально поменялась. Сейчас среди бизнесменов царит некая растерянность, связанная с количеством введенных из-за коронавируса ограничений.
Основные обращения к нам в течение года — с проблемами при получении мер поддержки. Были звонки по несоответствию ОКВЭД, форс-мажорам, аренде, трудовым отношениям, закупкам.
Тех, кто доволен и недоволен мерами поддержки, примерно 50 на 50%. Есть действительно такие, кто доволен тем, что среди первых те, кому государство выделяло средства на поддержание штатной численности, снижало налоговые ставки. Но есть и такие, которые ни под одни льготы не попали, хотя и пострадали от пандемии.
Если в предыдущие годы предприниматели больше интересовались расширением бизнеса, поиском новых партнеров, помощью в обучении, то сегодня больше разговоров, как выжить в условиях ограничений.
То, что федеральные и региональные власти сегодня не предпринимают жестких ограничительных мер, свидетельствует о том, что чиновники понимают: после их введения бизнес может больше не подняться. В палате видят негативную динамику сокращения числа субъектов предпринимательства в Пермском крае.
— Что беспокоит пермский бизнес в пандемию?
— Ситуация с налогами, в частности с налогом на имущество. Напомним, что последние пару лет этот налог считается от кадастровой оценки недвижимости, соответственно он вырос в разы. Но многие бизнесы сейчас не работают — торговые центры теряют выручку, но налог вынуждены платить. К сожалению, заксобрание и краевые власти приняли вариант, при котором льготу по этому налогу получили лишь собственники недвижимости свыше 5 тыс. кв. м и кадастровой стоимостью свыше 100 млн руб. Владельцы мелких ТЦ льгот не получили.
Особенно палату беспокоит ситуация, когда госпомощь оказывалась бизнесу без учета реального снижения выручки. Были внедрены онлайн-кассы, есть эквайринг. С их использованием можно отследить реальный объем падения выручки у легитимно работающего бизнеса. Именно ему и надо помогать. А помогали и тем, у кого, так сказать, больше лоббистские возможности. Это тоже вызывает недовольство у другой части бизнеса.
Власть, к сожалению, думает, что бизнес легко потратит деньги на очередные желания чиновников сделать лучше. Пример: новое положение о вывесках в Перми. Установить каждую стоит в среднем 70 тыс. руб., и если ты владеешь сетью из десяти магазинов, то тебе надо потратить на новые вывески почти 1 млн руб. А ведь предыдущие вывески бизнесмен тоже согласовывал, не карандашом на стене рисовал. Где последовательность? Такая нагрузка на бизнес постоянно происходит. Похожая ситуация с новыми требованиями к внешнему виду киосков, вендинговых аппаратов.
Аналогичная ситуация — на федеральном уровне. Взять хотя бы новое постановление правительства РФ о плате за негативное воздействие на окружающую среду. В ТПП недавно поступило обращение от группы пермских компаний, которые обращают внимание на то, что эта плата выросла с июля 2020 года. По некоторым предприятиям произошел трехкратный рост платы. Когда это решение принималось, это был разгар пандемии. То есть в одно время одни чиновники думали, как помочь бизнесу, а другие фактически увеличивали финансовую нагрузку.
На этом фоне власти предпринимают, я бы сказал, недальновидные действия, которые ведут к переделу рынков. Если в прошлые годы произошел передел рекламного, а затем строительного рынка, то в этом году настал черед транспортного. Сейчас на него приходят крупные столичные игроки, которые выдавливают пермских перевозчиков. С начала года на рынке перевозок было 28 пермских предпринимателей, а после новых торгов останется менее десяти.
При этом создаются и накачиваются бюджетными средствами и другими материальными ресурсами государственные муниципальные предприятия, что вообще-то противоречит общей тенденции на развитие конкуренции в стране. Существует указ президента РФ, согласно которому к 2023 году должна быть ликвидирована большая часть МУПов и ГУПов.
Представители ТПП не молчат, и на общественных советах мы поднимаем все эти темы, голосуем против этих новаций, в которых не учитываются интересы бизнеса.
— Какие отрасли понесли самые значительные потери в пандемию?
— Согласно данным Пермьстата, сегодня в регионе только 60% промышленных предприятий остаются прибыльными, остальные — убыточные. Многие промышленники уходят на неполную занятость.
Если говорить про малый бизнес, то самыми пострадавшими оказались компании, работающие в сфере развлечений, организаторы концертов, сфера туризма, дома отдыха и другие. У них нет большого количества сотрудников. То есть государство, по сути, отодвинуло их от возможности получить какую-либо помощь. При этом государственные театры получают средства на коммунальные платежи, содержание персонала.
Можно загибать пальцы, кто еще серьезно пострадал. Фитнес-центры, частные школы, мебельные магазины. Согласно статистике, продажа мебели упала в Прикамье на 80%.
В плюсе оказались те, кто производит средства индивидуальной защиты. Они также получали поддержку из фонда развития промышленности.
Но в целом бизнес чувствует себя неважно. Далеко ходить не надо: пройдите по городу — везде объявления по аренде. Покупательский спрос сократился, люди стали тратить меньше средств на отдых, развлечения.
В производстве — другие проблемы. Пандемия привела к разрыву логистических цепочек, в ряде случаев стало невозможно наладить работу установленного оборудования. В результате мы имеем остановку производства, переход на неполный рабочий день или неделю, сокращение инвестиционных программ.
— Краевые власти приняли довольно серьезные меры поддержки бизнеса. Необходимо ли их продолжить, требуются ли новые меры поддержки?
— Мы обсуждали этот вопрос на совете при губернаторе. ТПП внесла предложение не повышать ставку налога на имущество хотя бы на 2021 год. Предварительно предложение поддержано, но должно пройти через заксобрание.
Понимаем, что ситуация с наполнением бюджета тяжелая. В 2020 году региональная казна недосчитается примерно 30 млрд руб., из которых федеральные власти компенсируют 7–8 млрд руб. Все остальное — это будет реальный дефицит бюджета. Причем в этом году возникли дополнительные расходы на здравоохранение.
Я это говорю к тому, что власти не так просто создавать льготные режимы. Можно помогать и другими способами, например снижать планку гарантийных обязательств на торгах до разумного значения. Государственная дума РФ разрешила снижать до 0,5%. Власти могли бы больше авансировать исполнение государственных и муниципальных контрактов. Это тоже форма помощи бизнесу.
— Вы долгое время работали в администрации Пермской области, во главе филиала крупной энергокомпании, были депутатом заксобрания двух созывов. Пермский край — привлекательный для инвесторов регион? Каковы его преимущества?
— Если говорить об объективных показателях, прежде всего о статистике, то Пермский край находится в середине по уровню развития российских регионов. Мы не в лидерах, и это, к сожалению, надо принять.
Есть позиции, по которым мы в первой десятке, к примеру — по объемам реализованных проектов ГЧП. Или же в лидерах по получению льготного финансирования через региональный и федеральный фонды развития промышленности. Но все это единичные примеры.
Те налоговые преференции, которые были сделаны при губернаторстве Олега Чиркунова, на мой взгляд, не дали серьезного рывка. Большинство компаний, когда они определяют локацию будущего бизнеса, все же ориентируются не на налоговые преференции. Есть и такие инвесторы, которые вообще с опаской относятся к налоговым преференциям, ожидая, что потом еще их нужно будет компенсировать — со штрафами и пенями. Сегодня инвестиционные проекты в Прикамье реализуются либо благодаря наличию природных ресурсов, либо речь идет о развитии действующих сильных предприятий.
Очевидное преимущество Пермского края — территория. Через нас проходит 16 магистральных газопроводов. Эту историю можно использовать, направив газ на переработку. Хороший пример — углубление переработки газа в Перми, на площадке ЛУКОЙЛа и СИБУРа.
Что касается транспортных преимуществ, то, к сожалению, транспортным хабом регион не стал. Река у нас работает очень слабо. Аэропорт имеет ограниченную географию полетов.
Еще один фактор, влияющий на инвестиционную привлекательность региона,— политический. За последние 15 лет в крае сменилось пять губернаторов, у соседей в Екатеринбурге — только трое, причем Евгений Куйвашев работает уже восемь лет. Смена руководителей региона приводит к необходимости бизнесу вновь перестраиваться под новые требования и правила.
— Одно из конкурентных преимуществ региона — это честная система закупок. Как этот показатель у нас развит?
— В Пермском крае много было сделано в этом направлении, в частности — сформирован портал поставщиков. Тем не менее претензии к прозрачности закупок у участников рынка остаются, и их много.
Я уже упомянул о размере обеспечительного взноса. Пример — идущие сейчас в Перми торги на перевозку пассажиров автобусами. На кону — пятилетний контракт. Участнику торгов нужно гарантировать 5% от суммы контракта. Если контракт предполагает 1 млрд руб. за пять лет, то несложно посчитать, что перевозчику потребуется банковская гарантия в 50 млн руб. Большинство банков на такую гарантию просто не пойдет: банкиры не понимают экономику частного перевозчика.
Вопрос: а зачем нужно такое обеспечение? В чем риск неисполнения такого контракта? Допустим, перевозчик не справился, ушел с маршрута: максимум месяц нужно времени, чтобы заменить одного перевозчика на другого. К тому же 5%-ная гарантия ложится на себестоимость перевозок.
Недавно прошел конкурс на строительство галереи в Перми. Поступила всего одна заявка от иногороднего участника. Значит, в системе закупок что-то не так.
— Вы упомянули, что столичные игроки захватывают местные рынки: перевозок, строительный. Это ведь объективные процессы. Бизнес укрупняется, съедает того, кто меньше. За укрупнением должна следить ФАС. Вас это по-прежнему беспокоит?
— Да, конечно. Сейчас в ФАС лежат жалобы от перевозчиков. Это как раз показатель. Мы рекомендовали обращаться именно в ФАС, потому что она является надзорным органом.
Один из критериев аукционов на перевозку — это наличие производственной базы, которая оценивается в количестве имеющихся единиц техники. Чем больше у тебя техники, тем больше шансов выиграть. А зачем тебе база, если у тебя автобусный парк всего на три маршрута?
Понятно, что конкурс может быть «заточен» под крупного игрока. Проблема глобализации есть. Должна быть защита от монополий. Есть же она в торговом бизнесе, где за укрупнением позиций компаний следит ФАС.
— Нужно ли продвигать пермское? Все пермские производители продуктов давно уже так или иначе интегрированы в федеральные или мировые холдинги и выпускают продукцию не под пермскими брендами. Локальные бренды — это уже диковинка на прилавках. Нужно ли тут помогать?
— Это происходит в большинстве стран автоматически. Год назад делегация ТПП была в Австрии, обсуждали местное производство продуктов. Подход был примерно такой: настоящий австриец при выборе продукта возьмет всегда австрийское. Потому что это качественное.
К сожалению, у нас «Покупай пермское» пока не стало синонимом «Покупай качественное». С другой стороны, если ты купил продукцию пермского фермера, то поддержал его семью, пермскую экономику.
Этот патриотизм должен присутствовать. Не говорю о том, чтобы пермская продукция полностью закрывала всю линейку потребностей. Но там, где это возможно, выбор можно и нужно делать в пользу своих.
Зачем нам возить скоропортящийся товар из других регионов? Давайте думать, как сделать свое. Вот у нас не стало своего производства пива. Когда-то в Перми был пивзавод, он, между прочим, платил по 2–3 млрд руб. в год акцизов и налогов. Его закрыли, в том числе и по решению иностранных собственников. И что мы имеем? Упало ли в Перми потребление пива? Нет! Кроме того, лишился работы коллектив. Около тысячи работников благодаря этому производству нормально жили. И это только один из примеров. Где пермский, краснокамский мясокомбинаты, с продукцией которых мы все были знакомы? Чем меньше будет своих производств, тем больше в край будут завозить продукции извне. Тем больше налоговых поступлений будет уходить за пределы Пермского края.
— Как складываются отношения с другими институтами, защищающими интересы бизнеса? Полезное это сотрудничество?
— Конечно, полезное. Председатель регионального отделения «Деловой России» Дмитрий Теплов, а также президент объединения работодателей «Сотрудничество» Алексей Андреев даже входят в состав совета Пермской торгово-промышленной палаты. Мы плотно взаимодействуем по мерам поддержки с «Опорой России».
На самом деле бизнесу все равно, кто его интересы защитит — одно бизнес-объединение или другое. Каждая организация имеет свою специфику. Специфика торгово-промышленной палаты заключается в том, что она является еще и сильной экспертной организацией. Мы оказываем профессиональную помощь бизнесу, и в этом наше главное отличие. Сертификаты, переводы, защита интеллектуальной собственности, экспертизы, оценки.
Сейчас наблюдается такая тенденция — все больше создается государственных структур по поддержке бизнеса. Это неоднозначный процесс, потому что количество не означает качество.
— Новые краевые власти решили привлекать бизнес к реализации инфраструктурных проектов, но в рамках ГЧП мало успешных проектов. Как заинтересовать бизнес?
— ГЧП — это тема не малого бизнеса, а среднего и покрупнее. Так что тема ГЧП — еще непаханое поле, здесь масса работы. По любой теме: здравоохранение, коммунальное хозяйство, перевозки, обращение с коммунальными отходами, участие в исполнении социального заказа. Все это — основа для будущего долгосрочного сотрудничества, позволяющая пермскому бизнесу быть востребованным, развиваться и видеть долгосрочную перспективу.