Летом 1880 года российский император Александр II подписал указ, предоставлявший женщинам право на самостоятельную врачебную практику и позволявший женщинам-врачам носить соответствующий нагрудный знак, чтобы внушать уважение фельдшерам-мужчинам, не признававшим женских распоряжений. Идея нагрудного знака принадлежала Анне Шабановой — одной из первых российских феминисток, решившей стать врачом в стране, где главным образованием для женщин оставался институт благородных девиц, и добившейся своего. Именно благодаря развернутой ею деятельности российские женщины получили доступ к высшему образованию, а затем и избирательное право. Рассказываем ее историю
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Фото: Издание М. Элпидина и Ко
Фото: wikipedia.org
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Террористка
Воспитанницы Смольного института на уроке пения, 1914
Фото: Карл Карлович Булла / ЦГАКФФД СПб
Воспитанницы Смольного института на уроке пения, 1914
Фото: Карл Карлович Булла / ЦГАКФФД СПб
«В жизни больше встречается женщин, чем мужчин, умных от природы. Женщина играла до сих пор такую ничтожную роль в умственной жизни потому, что господство насилия отнимало у ней и средства к развитию, и мотивы стремиться к развитию. Это объяснение достаточное»,— объявил в 1863 году Николай Чернышевский устами учредительницы швейной мастерской Веры Павловны Розальской. Спустя два года запрещенный роман «Что делать?», который «враг Российской Империи номер один» написал за четыре месяца в одиночной камере Петропавловской крепости, в рукописной копии прочла 23-летняя выпускница смоленского частного пансиона для девочек Анна Шабанова, приехавшая в Москву сдавать экзамены на аттестат зрелости по программе мужских гимназий. Так русское движение за права женщин обрело одну из своих главных героинь.
Первое отдельное издание «Что делать?» Николая Чернышевского, 1867
Фото: Издание М. Элпидина и Ко
Роман Чернышевского, арестованного за критику закона об отмене крепостного права и подозревавшегося в подготовке крестьянской революции, ей дали на собрании Ишутинского кружка. Руководил им Николай Ишутин — сторонник тактики индивидуального террора и одновременно пропагандист идей утопического социализма. Члены его революционного общества, вдохновившись идеями Чернышевского, действительно грезили крестьянской революцией, а заодно строили мастерские, открывали бесплатные школы и библиотеки для детей из малообеспеченных семей и боролись за женские права, в частности — за право на получение высшего образования. Именно это и интересовало Шабанову в первую очередь: она принадлежала к первому поколению русских женщин, получивших приличное среднее образование, и теперь мечтала стать врачом.
Первые женские школы с программами, хотя бы отдаленно напоминавшими гимназические, стали открываться в России только с 1857 года — до этого считалось, что девочек и девушек надо учить манерам, а не наукам. В 1863 году Министерство народного просвещения впервые в истории отправило в университеты страны запрос о том, можно ли допускать женщин к посещению лекций и сдаче экзаменов, что позволило бы им получать ученые степени наравне с мужчинами. Ответом был категорический отказ. 23 университета проголосовали против и только два за — Киевский и Харьковский.
Анна Шабанова
Фото: wikipedia.org
В то время как Шабанова, быстро ставшая одним из лидеров женского подразделения ишутинцев, занималась просветительской деятельностью и заваливала университеты письмами с требованиями допустить женщин до учебы, ее товарищи по революционному обществу склонялись к более радикальным способам борьбы. В 1864 году они приняли участие в устройстве побега из тюрьмы Ярослава Домбровского, одного из организаторов Польского восстания 1863 года, в 1865 году пытались организовать побег Чернышевского, а в 1866 году совершили неудачное покушение на императора Александра II. Стрелял в Александра ишутинец Дмитрий Каракозов, бывший студент юрфака Казанского университета, отчисленный в 1861 году за участие в студенческих волнениях против «путятинских» (по фамилии министра народного просвещения) правил, согласно которым были запрещены студенческие библиотеки, кассы взаимопомощи и отменены почти все стипендии для неимущих. Каракозов считал, что убийство Александра может послужить толчком для пробуждения народа к социальной революции.
После покушения на Александра II многие члены кружка были раскрыты: всего было арестовано 2 тыс. человек, 32 были осуждены. Каракозова повесили, Ишутин сошел с ума в Шлиссельбургской крепости, а ни в чем не виновную Шабанову после шести месяцев в одиночной камере выслали обратно в Смоленск, где она продолжила свою просветительскую деятельность. После случившегося Шабанова никогда больше не вступала ни в какие кружки, предпочитая организовывать их сама преимущественно с женщинами и всегда работая в рамках закона.
Курсистка
Студентки Женского медицинского института в Санкт-Петербурге, 1913
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Студентки Женского медицинского института в Санкт-Петербурге, 1913
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
«Десятки молодых девушек того времени, чтобы вырваться из-под опеки семейного гнета, прибегали к компромиссу в форме фиктивного брака, получая от мужа тотчас после венчания отдельный вид на жительство, чтобы ехать учиться в заграничные университеты за невозможностью доступа в отечественные. Но этот выход покупался иногда слишком дорогой ценой и приводил к печальным последствиям при неудачном выборе фиктивного мужа» — так впоследствии описывала Шабанова возможности русских женщин, стремившихся в конце 1860-х получить высшее образование. Сама она вступать в фиктивный брак не собиралась и собирала вокруг себя в Смоленске сторонниц. К началу 1868 года в ее инициативную группу входили 63 девушки, мечтавшие учиться в университете.
Количество найденных Шабановой всего за год с небольшим единомышленниц по тем временам впечатляло и отражало общий подъем интереса женщин к образованию в Российской Империи. В мае 1868 года на имя ректора Санкт-Петербургского университета Карла Кесслера поступило прошение об устройстве лекций и курсов для женщин. В числе 400 его подписанток были Евгения Конради, Мария Трубникова и Надежда Стасова. Первая в январе 1868 года обратилась с письмом к I Съезду русских естествоиспытателей, поставив вопрос о необходимости систематического женского образования, две других были учредительницами благотворительного Общества дешевых квартир, с 1860-х помогавшего нуждавшимся жителям Петербурга с жилищным вопросом, и Женской издательской артели, обеспечивавшей женщин интеллектуальной работой (писательство, редактирование, перевод, переплетные работы). Несмотря на такой представительный список женских имен, впервые объединивших свои усилия, курировал прошение заведующий кафедрой ботаники Санкт-Петербургского университета Андрей Бекетов (дед Александра Блока) — без влиятельного мужчины в таком деле было не обойтись.
Кесслер перенаправил прошение министру народного просвещения Дмитрию Толстому, который пошел навстречу женщинам. На следующий год в Петербурге открылись Аларчинские курсы, где женщинам читали лекции по русскому языку, физике, математике, химии, ботанике, географии и педагогике, Владимирские с похожей программой и работавшие по принципу самоуправления, а в Москве начали работу Лубянские, где преподавали лидер московской исторической школы Василий Ключевский, заведующий Ботаническим садом Московского университета Иван Горожанкин и физик и философ Николай Умов (будущий ментор Андрея Белого). Эти курсы не были настоящим высшим образованием, хотя на базе некоторых из них потом откроют первые женские университеты. Карьера врача, юриста или гимназического преподавателя окончившим их женщинам доступна не была.
Фото: Санкт-Петербургский государственный университет / russiainphoto.ru
Фото: Drexel University College of Medicine
Фото: The Woman's Medical College of Pennsylvania
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Шабанова же нуждалась в деньгах (ее семья разорилась еще до ее рождения) и хотела работать. В 1871 году она поехала на разведку в императорский Александровский университет в Гельсингфорсе в Финляндии, который был единственным местом в Российский Империи, где женщинам иногда дозволялось получать высшее образование. Деньги на поездку она заработала сама — переводами и частными уроками. В Финляндии она узнала условия поступления, начала учить шведский и прошла курс практической анатомии на трупах, как всякий студент медицины, получив свидетельство с отметкой «весьма удовлетворительно», после чего была зачислена на первый курс, где оказалась единственной женщиной. Неожиданностью это не было. Врачебная деятельность во всем мире тогда считалась «не женской работой». В США, например, где Мичиганский университет с 1866 года первым стал принимать женщин на медицинское отделение, гремели скандалы — профессор Гарварда Эдвард Кларк всерьез предупреждал публику, что женщины, желающие высшего образования, будут страдать от увеличения мозга, слабого тела и несварения желудка. В Англии закон, позволяющий женщинам работать врачами, был принят в 1876 году (спустя два года после открытия первой специализированной медицинской школы). Однако доступ к образованию не означал доступа к работе.
В Финляндии Шабанова проучилась два года. Ситуация была тяжелой: каждое лето ей приходилось возвращаться в Россию, чтобы заработать на продолжение обучения, а в 1872 году умерла ее мать. Так что, когда Шабанова узнала, что в Санкт-Петербурге открыли курсы «ученых акушерок» при Медико-хирургической академии, по окончании которых женщинам разрешалось заниматься врачебной практикой, она тут же решила вернуться. В 1873 году она приехала в Россию и была сразу зачислена на второй курс.
ЖВ
Детская больница при Женском медицинском институте в Санкт-Петербурге, 1903
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Детская больница при Женском медицинском институте в Санкт-Петербурге, 1903
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Курсы при Медико-хирургической академии были экспериментом. Обучение велось четыре года, при этом по сокращенной программе. Было решено, что женщинам не нужно преподавание древних языков, потому что их не изучали в женских гимназиях, а курсы хирургии, нервных и глазных болезней были сокращены в пользу акушерства, гинекологии и детских болезней. Преподавали при этом самые что ни на есть светила медицины и настоящие просветители, которых официальное расписание интересовало мало,— Иван Сеченов, Николай Склифосовский, Антон Красовский и Карл Раухфус. Проблема была в статусе выпускниц. Слушательницы курсов по окончании могли получать лишь временные свидетельства об их прохождении без указания профессии, их фамилии не вносились в список врачей, имеющих право практики. Эта юридическая неопределенность ставила женщин-врачей в полную зависимость от случая и произвола чиновников. Главным образом выпускницы могли рассчитывать лишь на места акушерок и фельдшериц, да и то при известной настойчивости — женщин на работу принимали неохотно. Шабанову это не устраивало. К счастью, на курсах при МХА открылся один из главных ее талантов: она оказалась искусным борцом с бюрократией.
Шабанова, специализировавшаяся в области педиатрии, после окончания курсов в качестве исключения была назначена ассистентом главного врача детской больницы принца Петра Ольденбургского профессора Карла Раухфуса. Практические занятия по педиатрии со слушательницами врачебных курсов она вела в стенах Николаевского военного госпиталя, а в 1878 году стала работать врачом-экстерном под руководством все того же Раухфуса. Параллельно она читала курс гигиены в женских гимназиях и в Смольном институте и вела частную практику. По воспоминаниям ее однокурсницы Прасковьи Тарновской, одной из главных специалисток по криминальной антропологии того времени и автора «Женщин-убийц», Шабанова была «модным врачом».
Все свободное время «модный врач» Шабанова посвящала общественной деятельности и искоренению несправедливости. Заручившись поддержкой Раухфуса, она в 1878 году начала атаковать высшие инстанции. Сначала выступила с просьбой о предоставлении женщинам-врачам права работать ординаторами при госпиталях. Затем, в 1880-м, предложила ввести для женщин нагрудный знак с аббревиатурой «ЖВ» — женщина-врач. Знак должен был внушать уважение фельдшерам-мужчинам, не признававшим распоряжений женщин-ординаторов, то есть формально удостоверять приоритет образования над полом. Идею неожиданно поддержал император Александр II, и подписанное им распоряжение стало единственным на тот момент документом, подтверждавшим наличие в Российской Империи женщин-врачей. В 1883 году, однако, власть предприняла попытку сдать назад: по инициативе ставшего к тому моменту министром внутренних дел Дмитрия Толстова женщин-врачей переименовали в «ученых акушерок», тем самым формально понизив их в медицинской иерархии. В том же году Шабанова добилась встречи с министром двора Илларионом Воронцовым-Дашковым и передала ему докладную записку с объяснением причин, не позволявших женщинам-врачам принять это звание — «как умаляющее их профессиональные достижения и не соответствующее действительности». Спустя месяц решение Толстого было отменено. Сама Шабанова называла это «победой над самым могущественным министерством России». До открытия Женского медицинского института, ставшего первым в Европе, оставалось 14 лет.
Равноправка
В начале 1880-х Шабанова занялась обустройством больниц для детей из малоимущих семей. В 1883 году в Гатчине в доме, пожертвованном после смерти дочери тайным советником Павлом Ковалевским, она организовала и возглавила лечебницу для хронически больных детей, учрежденную в память Александры Ковалевской (позже вторую такую лечебницу откроют в Москве), тогда же начала работу над Обществом приморских санаториев для хронически больных детей (первый заработает в 1897 году) и разработала план лечебниц для детей, больных туберкулезом (откроются в 1900 году).
В 1895 году она познакомилась с Марией Безобразовой, первой женщиной в России получившей степень доктора философии, и писательницей и революционеркой Александрой Якоби (в 1866 году по поручению Джузеппе Гарибальди она помогла бежать из римской тюрьмы его адъютанту) и вошла в попечительский совет Русского женского взаимно-благотворительного общества, которое станет одной из главных платформ русского дореволюционного феминизма.
До начала 1900-х годов общество оказывало женщинам только материальную помощь. Шабанова с подругами устроили в Петербурге женское общежитие, детский сад (его она курировала лично), библиотеку, кассу взаимопомощи и центр трудоустройства. Довольно быстро стало понятно, что точечным решением проблем положения женщин не исправить — им необходимо дать возможность участвовать в политической жизни страны. Так началась борьба Шабановой за избирательное право для женщин. Первым делом необходимо было продемонстрировать миру количество недовольных своим положением женщин и их непреклонность в борьбе за свои права. Для этого решено было провести съезд.
«Равноправки», как называли себя участницы общества, начали лоббировать идею российского женского политического съезда в 1902 году, но разрешение на его проведение от министра внутренних дел получили только спустя три года и ценой серьезных компромиссов. Во-первых, было специально оговорено, что съезд официально будет посвящен благотворительности (правительство все еще настаивало, что просвещение — это единственная общественная сфера, доступная женщинам), во-вторых, он должен был пройти летом (мертвый сезон), в-третьих — без иностранных делегаток (приезда суфражистки и главы Женского социально-политического союза Эммелин Панкхёрст, регулярно демонстрировавшей у английского парламента, боялись как огня). Шабанова и компания согласились на все условия и выбрали дату — 1 июля 1905 года. Но накануне петербургский генерал-губернатор Дмитрий Трепов неожиданно выдвинул дополнительное требование — предварительная цензура всех докладов. Съезд отменили.
Спустя месяц после несостоявшегося съезда, 6 августа 1905 года, Николай II подписал манифест об учреждении в России Государственной думы, и у женщин Российской Империи появилась новая надежда на участие в выборах. Впрочем, ненадолго: 11 декабря вышел закон о выборах, согласно которому женщины в них участвовать не могли. Стало окончательно ясно, что ждать реформ избирательной системы сверху глупо и рассчитывать в этом деле женщины могут только на себя. В 1906 году внутри общества по инициативе Шабановой был организован отдел избирательных прав женщин, в котором при поддержке юристов разрабатывались законопроекты, призванные закрепить политическое и гражданское равенство женщин с мужчинами. Среди прочего — закон о праве на раздельное проживание супругов, закон об отдельных паспортах, закон об уравнивании наследственных прав женщин с мужчинами и закон об участии женщин в земельном самоуправлении. Идея провести съезд тоже оставлена не была — в 1908 году Шабанова, уже как опытный пиарщик, добилась его согласования.
Манифестантка
Демонстрация женщин, требующих избирательных прав. Невский проспект, 19 марта 1917
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Демонстрация женщин, требующих избирательных прав. Невский проспект, 19 марта 1917
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
«Единственным средством для того, чтобы женщина сделалась реальной силой в общественной и государственной жизни, может служить организованное женское движение»,— писала Шабанова. Она возглавила организационную комиссию съезда с двумя замами: Анна Философова, жена первого в истории России Главного военного прокурора, тетка Сергея Дягилева и одна из учредительниц Бестужевских курсов (высшего учебного заведения для женщин, открывшегося в Петербурге в 1878-м), представляла старшее поколение российских феминисток, писательница Ольга Шапир отвечала за «народников».
Первый всероссийский женский съезд открылся 10 декабря 1908 года в Александровском зале Городской думы Петербурга и шел 6 дней. Такого столица еще не видела: в город со всей страны приехали 1053 делегатки. Были все: от кадетов, например, выступала Ариадна Тыркова (единственная женщина в ЦК партии кадетов), группу революционных работниц возглавляла Александра Коллонтай, приехавшая на съезд без благословения комитета РСДРП, который увидел в этом увлечение «излишним» феминизмом. О заседаниях писали «Санкт-Петербургские ведомости», черносотенное «Новое время», кадетская «Речь» и «Русские ведомости», «Голос Москвы» и даже зарубежный орган большевиков «Социал-демократ» — российский феминизм официально презентовал себя на политической арене. Работа съезда, деньги на который делегатки нашли сами, проходила в четырех секциях: «Деятельность женщин в России на различных поприщах», «Экономическое положение женщин и вопросы этики в семье и обществе», «Политическое и гражданское положение женщины» и «Женское образование в России и за границей». Проведенный на съезде анкетный опрос выявил, что большинство делегаток происходили из российской разночинной интеллигенции. Средний возраст был выше 30 лет, большинство участниц имели образование. В ходе активных обсуждений (Коллонтай клеймила съезд как «буржуазный») было принято более 20 резолюций: о страховании работниц, охране материнства и детства, изменении брачного законодательства и политических правах. А в честь окончания съезда устроили безалкогольный банкет с газировкой.
Организационный совет Первого всероссийского женского съезда, 1908
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Организационный совет Первого всероссийского женского съезда, 1908
Фото: Фотография ателье Буллы / ЦГАКФФД СПб
Спустя четыре года Шабанова организовала Первый всероссийский съезд по борьбе с торгом женщинами и Первый всероссийский съезд по образованию женщин. В 1912 году она была назначена вице-президентом Всеобщего женского союза во имя мира, а в 1913 году получила такой же пост в Международном совете женщин. Во время Первой мировой Шабанова, политическую деятельность совмещавшая с работой в первой детской больнице в Санкт-Петербурге (сейчас — Детский городской многопрофильный клинический центр высоких медицинских технологий им. К.А. Раухфуса), служила в благотворительном Всероссийском союзе городов и организовывала помощь беженцам. К женскому вопросу она вернулась в 1917 году. 19 марта по улицам уже Петрограда прошла грандиозная 40-тысячная манифестация петербургских женщин с требованием равных политических прав: под руку с Софьей Паниной (будущей заместительницей министра народного просвещения Временного правительства России) по Невскому маршировала и 75-летняя Анна Шабанова, ставшая одним из организаторов шествия. 15 апреля Временное правительство объявило о введении в России всеобщего равного избирательного права без ограничений по признаку пола. Так была поставлена точка в оформлении равных политических прав женщин. Спустя год все женские организации были за ненадобностью запрещены декретами большевиков — гендерный вопрос, согласно большевикам, был решен, наступала пора классовой борьбы. Шабанова после этого отошла от политики. До своей смерти в 1932 году она работала в Больнице Раухфуса старшим врачом отделения для приходящих больных.
