Руководитель крупнейшего в России фестиваля балета Dance Open и одноименного event-агентства, продюсер и режиссер-постановщик социокультурных проектов Екатерина Галанова в этом сумасшедшем году привыкла жить сегодняшним днем. Это неудивительно: когда за сутки трижды приходится перебронировать 700 билетов на самолеты для артистов (а потом страны все-таки закрываются), волей-неволей вырабатывается элегический стоицизм. Но в том, что касается спектакля «Музы сопротивления: Хрупкий голос непреклонного города», Екатерина совершенно уверена: постановке — быть.
Руководитель фестиваля DANCE OPEN Екатерина Галанова
Фото: Mark Olich
Руководитель фестиваля DANCE OPEN Екатерина Галанова
Фото: Mark Olich
«Важнейшие моменты в этой истории — честность, искренность, глубина»
— Как появилась идея создания спектакля?
— Идея была общая, всей нашей творческой команды. К ней подключились Вениамин Борисович Смехов, который написал сценарий, Руслан Кудашов, режиссер спектакля, и блестящая команда артистов — Николай Буров, Ксения Раппопорт, Светлана Крючкова, Максим Леонидов, Павел Григорьев, Михаил Морозов. Спектакль покажут 14 ноября в театре музыкальной комедии. Это посвящение артистам и зрителям Ленинграда в годы Блокады. О ней столько написано, столько сказано. И когда у тебя за спиной такой мощный и щемящий памятный «архив», сложно не повториться. Но мы стараемся. То, что получается,— это не просто трогательная светлая человеческая история, это другой взгляд на происходившее тогда. Картина складывается из эпизодов, из осколков судеб тех, кто по разным причинам не был отправлен в эвакуацию и разделил с городом все, что выпало на его долю. Труппа Театра музыкальной комедии в полном составе всю блокаду работала в Ленинграде, работали артисты оперы и балета Кировского театра, музыканты Филармонии, дикторы и радиожурналисты Ленинградского радиокомитета, поэты, композиторы, хореографы… Они расскажут о себе сами — через дневники, письма, воспоминания. О том, как не только выживали, но жили: работали, любили, с радостью выходили на сцену и испытывали невыразимое счастье — да-да, счастье! — от осознания того, что они нужны, что их ждут и что своим творчеством они реально спасают тех, у кого и надежды-то никакой уже не осталось. Невероятное чувство человеческого достоинства было у них — об этом «Музы».
— У вас есть какая-то личная история, связанная с блокадой?
— Моя бабушка находилась в эвакуации в городе Рыбинске и после освобождения Ленинграда приехала сюда с двумя дочками — моей мамой и тетей. Скорее, у них были воспоминания, связанные с городом, который только что вышел из блокады, но это тоже было ужасно. Все это невероятно тяжелое время, голодное, бедное.
А дедушка погиб, защищая Ленинград, в 1941 году. Он похоронен в братской могиле в Гатчине.
— Почему именно Руслан Кудашов?
— Мне кажется, этот режиссер необыкновенно глубокий и очень искренний. Важнейшие моменты конкретно в этой истории — честность, искренность, глубина. Ничего декоративного, излишнего, популярного, наигранного.
— Сложно ли было договориться с такими крайне востребованными артистами?
— Договориться — просто. Сложно все совместить. Самая большая проблема: когда ты хочешь собрать в спектакле такое количество звезд, главное — найти то самое «единое окно», где стыкуются плотные графики и у всех есть возможность встречаться и репетировать. Мы с этим работаем почти на каждом проекте. Сложно, но решаемо.
— Не пробовали репетировать онлайн? В пандемию это крайне распространено.
— Нет-нет. Наша команда очень много проектов сделала таким образом, и хочу сказать, что эффективность онлайна сильно переоценена. И вообще, особенно в случае с театром, ничто не может заменить живого присутствия. Репетиция онлайн — невозможная для меня история, и думаю, многие артисты и режиссеры со мной согласятся. Как и балетное обучение, это не работает. Понятно, что за неимением гербовой пишут на простой, но надо отдавать себе отчет в том, что это профанация.
— Почему каждый осенний спектакль проходит только один раз?
— Это связано с загрузкой и бешеным графиком артистов. Но мы всегда снимаем такие постановки, показываем (иногда не по одному разу), выкладываем на популярные общедоступные ресурсы. Хочется, чтобы зрителей было как можно больше. И в этот раз будем продолжать традицию: телеверсию спектакля можно будет посмотреть уже в декабре эксклюзивно в «Триколоре» — через спутник и в онлайне на канале «День Победы» и в приложении «Триколор Кино и ТВ» в проекте «Большой эфир». Постановку также можно будет увидеть в официальных сообществах «Триколора» в соцсетях.
«Ничто не сравнится с живым показом»
— Что для Dance Open как команды стало самым тяжелым испытанием пандемии?
— Какое-то количество времени все пребывали в панике. И окружающий мир был враждебен — в большей степени потому, что всем было просто очень страшно. Так я это ощущала.
Но мы боролись. Мы сняли два, на мой взгляд, замечательных телеконцерта, которые увидели зрители телеканала «Санкт-Петербург». Один — это «Музыка Победы», посвященный 75-летию победы в Великой Отечественной войне, второй — «Классика в честь Дворцовой», признание в любви нашему городу с участием множества популярных артистов. Пели звезды Мариинского и Большого театров, «Новой Оперы» — мы собрали лучшие голоса. «Классику в честь Дворцовой» до сих пор можно бесплатно посмотреть на мультимедийной платформе Wink «Ростелекома». Вообще, больше миллиона зрителей проект собрал только итогам только первого показа. Может быть, сыграл роль тот факт, что люди сидели дома и скучали по опере и хорошим голосам.
— Известно, что вы перенесли в студию из декораций хрустальную люстру — символ «Классики на Дворцовой».
— Да. Она весит почти полтонны. Мы перевезли ее в разобранном виде. Но это не тяжелая задача. Технологически мы делаем гораздо более сложные проекты, когда нужно внимательно рассчитать массу составляющих — от нагрузки на точку до яркости проектора. Скажу без хвастовства: у Dance Open очень сильная техническая команда и приглашаем к сотрудничеству мы в буквальном смысле «штучных» профи. Например, на этих съемках с нами работал известный телевизионный режиссер Юрий Рябинин: и «Музыку Победы», и «Классику в честь Дворцовой» мы снимали с командой «Матч ТВ».
— Почти четыре миллиона человек присоединились к апрельскому онлайн-марафону Dance Open. Какие его составляющие стали хитами?
— Онлайн-энциклопедия «Энрико Чеккетти и балет XX века». Это наш первый опыт digital-проекта, совершенно нетленного, который был актуален вчера и будет актуален через пять лет. Проект будет развиваться. Сейчас в этой энциклопедии 89 персон, остальные только намечены. Делали мы ее чуть больше двух недель, круглосуточно, в сотрудничестве с ведущими балетными экспертами. Если собраться и мобилизовать все ресурсы, главным образом интеллектуальные, такое возможно.
— Почему именно энциклопедия, а не, к примеру, привычный показ архивных записей?
— Мы прекрасно понимали, что так сделает большинство культурных институций: растрясут дальние шкафы, стряхнут пыль с раритетов, оплатят авторские права и будут делиться со зрителями замечательными записями. Нового — ничего.
У нас было семь премьер в рамках онлайн-марафона. Но такие показы тоже собирались делать все, и в этом также не было ничего нового. Более того: ни одна онлайн-постановка по силе эмоционального воздействия не сравнится с показом вживую в театре. А нам очень хотелось, чтобы проект выглядел многослойно, чтобы он был разноплановым, современным, модным и… полезным с просветительской точки зрения. Раз уж мы уходим в сети, давайте будем там не просто крутить записи, а образовывать, развивать зрителя, создавать digital-контент, который максимально адаптирован под задачи online и хорошо воспринимается с экрана.
«Чеккетти» — очень понятная, легко укладывающаяся в голове онлайн-энциклопедия, как математика Петерсон. Человек своим собственным аналитическим умом доходит до элементарных вещей, у него все выстраивается в голове, причем зрительно: вдруг ему со всей очевидностью становится понятно, как развивался балет, а точнее, от кого к кому. Потому что история балета — это своего рода генеалогическое древо преемственности, передачи мастерства и его воспитания. Вот и получается, что от великого хореографа и педагога, который родился 170 лет назад, жил и работал в России, в Санкт-Петербурге, через плеяду мировых звезд эти самые нити преемственности тянутся к ведущим танцевальным брендам мира и к современным хореографам, которые приезжают на Dance Open. Когда вы видите эту картинку и можете поиграть с ней, рассмотреть, приблизить, сегментировать, зайти и почитать интересную статью, у вас появляется полное представление о том, как одно с другим связано.
— Когда в начале пандемии Александринка пустила записи совсем свежих премьер, то, по словам генерального продюсера Новой сцены театра Александра Малича, приобрела больше чем деньги — аудиторию. Множество зрителей сказали: «Мы обязательно придем на живой показ».
— Конечно, зрителей онлайн-просмотров и посетителей в сети в сотни раз больше, чем в зале, это очевидно. Но ответ содержится в вашем вопросе: зрители увидели спектакль online и на этом не успокоились, не поставили галку «просмотрено» — они захотели прийти в живой театр. Потому что, если говорить о художественной составляющей, ничто не сравнится с живым показом.
Если мы хотим хорошо снять балет или оперу, просто оснастить зал безумным количеством камер — мало. Установить дороги, краны и прочее спецоборудование, которое позволит добиться интересных ракурсов, многоплановости съемки — тоже недостаточно. Надо снимать балет так, как снимается кино: в студии, с остановками, с крупными планами, кропотливо и вдумчиво. Так пока никто не делает. Ну или почти никто. Иногда снимают из зала, а потом делают досъемку. Например, у Бориса Яковлевича Эйфмана есть такой опыт, он приближается к этой технологии. Но все равно возможности на полгода закрыться в студии и снимать балет как кино, по несколько сцен в день, ни у кого нет. Как всегда, вопрос упирается в бюджет: это огромные деньги. Хотя такой балет было бы безумно интересно смотреть.
— Будете ли вы развивать ту сторону, которая в марафоне шла под хэштегом #stayhome? Когда звездные артисты сидят у себя дома, в окружении супругов и детей, выглядят как обычные люди, и говорят или делают очень понятные, простые и человеческие вещи — очень искренне…
— Это было в каждом нашем проекте. В «Музыке Победы» артисты театра и кино, поэты и рок-музыканты читали из дома стихи о войне, мы «замешивали» эти видео со съемками в студии, где оперные звезды пели песни военных лет. И в «Классике в честь Дворцовой» зрителей тоже поздравляли известные петербуржцы — и космонавты, и спортсмены, и военные. Было очень трогательно и тепло. Очень важно, уйдя в онлайн, не потерять живую подачу. Чтобы экран не убил то живое, что возникает между артистами и зрителями. А у него такое свойство есть.
«Спокойное отношение к тому, что ты работаешь в мусорное ведро»
— Вы ведь придумали online-марафон, когда стало понятно, что offline-фестиваля не будет?
— Да, в последнюю декаду марта.
— Наверное, все планы рушились как карточный домик?
— Мы пересаживали артистов, которые летели из разных стран Европы, с рейса на рейс. Последние дней десять до заявленной даты мы так по 700 человек по три раза в день и пересаживали. И потом всё отменили.
Я не могу сказать, что у нас уменьшилась результативность. Мы по-прежнему делаем очень много проектов. Но для того, чтобы они были реализованы, мне и моим ребятам приходится тратить в десять раз больше сил. За то время, пока мы пытались сделать фестиваль Dance Open в апреле, а теперь пытаемся сделать его в декабре, мы в прошлой — «доковидной» — жизни могли бы провести 15 фестивалей.
— Очень многие мероприятия автоматом перенеслись на год. Вы не думали над тем, чтобы сразу на 2021-й перенести Dance Open?
— Я считаю, когда в мире что-то меняется, все равно кто-то должен быть первым. Можно и на пять лет перенести. Я, как и любой человек на земном шаре, не уверена в завтрашнем дне. Уверенность, планирование — эти понятия исчезли из нашей жизни. Мы живем в новой реальности, когда не знаем, что с нами будет завтра. Но отказываться от жизни и от попыток что-то делать в той области, которую ты любишь, неправильно. Нужно пытаться. Но при этом спокойно относиться к тому, что может ничего не получиться. Переставать шевелиться — это грандиозная ошибка. Однажды можно перестать шевелиться совсем.
— Вы оценивали потери, которые понесли?
— Финансовые — конечно, и они огромные, закрываются не одним самым хорошим годом. Психологические потери тоже серьезные: не все еще отошли от истерии. У моей команды сейчас стабильное состояние, у нас появилась уверенность, что мы работали, работаем и будем работать. Правда, теперь, повторюсь, стандартная результативность требует нестандартных затрат. В разы больших. К примеру, переносится мероприятие. Один, два раза — и это не предел. Что это значит для менеджера: если дата меняется, значит, меняется программа концерта, поскольку не все артисты могут выступить в другой день. Замена концертных номеров влечет за собой замену видеоконтента, сценических костюмов, света, сценографии — в общем, всего. Все можно выбросить в помойное ведро и начинать заново. ТОЛЬКО БЫСТРО! Потому что могут перенести еще раз — и мы снова должны успеть. В таком режиме мы живем с апреля. Расстраивает ли нас это? Уже нет. Это единственный плюс пандемии: нервы стали крепче. Появилось здоровое невозмутимое спокойствие. Нервничать при отмене мероприятий перестало быть модным в нашей компании, это не вызывает ничего — ни улыбки, ни расстройства. Просто констатируем факт и продолжаем работать.
— Тем не менее, несложившихся выступлений каких артистов особенно жаль?
— Да всех жаль. У нас была невероятная программа Dance Open в апреле. Я бы даже сказала, никогда раньше не было такой программы, которая нравилась бы мне каждым своим пунктом. Это не только потому, что мы молодцы. Часто это стечение обстоятельств: артист долго не может приехать — у него графики на несколько лет вперед, и вдруг в этот год — может. Так сложилось.
Второй момент: целый ряд безумно талантливых, востребованных, модных балетмейстеров одновременно сделали что-то действительно очень интересное. Шедевры не рождаются по заказу. Это тоже скорее судьба, чем наша заслуга. Правда, мы все это собрали и честно хотели привезти в Петербург.
Очень многое перенеслось на 2021 год: мы планируем двадцатый сезон в апреле. Собственная, уже проработанная программа юбилейного года и та, что не смогла состояться этой весной, как-то пересеклись, суммировались, и получился мегаплан: вычеркнуть из него что-либо не поднимается рука.
— А если коронавирусные ограничения и весной 2021-го сохранятся?
— Значит, снова перенесем. Сделаем еще один online. И так до скончания века. Крепкие нервы и спокойное отношение к тому, что ты работаешь в мусорное ведро,— это две вещи, которые нас, продюсеров и артистов, могут спасти. Мы работаем, не понимая, откроем ли двери театра для зрителей. Но останавливаться не будем.
— Вы объявили Dance Open. В этом году он все-таки состоится?
— Должен. (Смеется.) С 10 по 16 декабря.