премьера кино
Появление на экранах фильма Амоса Коллека "Хеппи-энд" напомнило АНДРЕЮ Ъ-ПЛАХОВУ, что еще больше, чем Голливуд, он ненавидит дешевые подделки под Голливуд.
Валери (почти Амели) приехала из Франции в Нью-Йорк, чтобы мести улицы, вылизывать унитазы, в крайнем случае она даже готова сделать минет ("раз в неделю с презервативом без эмоций") — и все для того, чтобы взять штурмом вершины Голливуда. Она ходит на кинопробы, где представляется как Грета Гарбонски, по требованию режиссеров сбрасывает лифчик ("и Мерил Стрип, и Джулия Робертс — все великие актрисы начинали в порно"), пробуется на любую роль, включая Квазимодо, выслушивает и маскирует неистребимый французский акцент шведским и немецким (в память о той же Гарбо и Марлен Дитрих, а также о том, что ни одна из знаменитых француженок не сделала карьеры за океаном). Между пробами Валери подрабатывает уборщицей в церкви, в салоне пирсинга, в квартире богатой нимфоманки.
Джек, бывший муж нимфоманки,— неприкаянный сценарист, который никак не может написать нечто путное на продажу. Над ним витает тень Хемингуэя, но как только он сотворит три строчки, внутренний голос ему подсказывает: "Не для Голливуда. Слишком глубоко!" Джек уже пять лет не трахается, с тех пор как ушла жена, совсем одичал и озлобился. А тут еще под его боком в садике поселилась нахальная бомжиха, она писает на его цветы и превращает чудесный уголок нью-йоркского Даун-тауна в подобие городов-монстров третьего мира. Да, бомжиха — это и есть Валери, уменьшительно Валь, что по-французски означает "ранимая". Играет ее Одри Тоту, ставшая после фильма "Амели" поэтическим символом Франции.
С первых трех кадров ясно, что у Джека нет другого выхода, кроме как изваять убойный сценарий (списав его с жизни прекрасной бомжихи), а у Валери — как стать новой Гретой Гарбо или Одри Хепберн. Последняя играла в свое время в мюзикле "Моя прекрасная леди" простолюдинку Элизу Дулитл; теперь Амос Коллек предлагает новую феминистскую версию "Пигмалиона", в которой Галатея создает себя почти без помощи своего покровителя. И Джек нуждается в Валери на самом деле гораздо больше, нежели она в нем.
Даже если считать, что эта лирическая комедия о фабрике грез и нравах одноэтажного Манхэттена правильно задумана, она абсолютно провалена несмешными шуточками ("Не существует ничего абсолютного, кроме водки 'Абсолют'") и неудачным выбором практически всех актеров. Но настоящая катастрофа — это Одри Тоту. Вознесенная на подиум славы благодаря одной-единственной роли, она провалила все остальные, демонстрируя полное отсутствие обаяния (откуда оно бралось в "Амели"?) и стиля. Попытки подражать то обеим Хепберн (Катрин и Одри), то Джульетте Мазине делают ее жалкой кривлякой и доказывают, что клоунессой надо родиться, так же как и дивой. Между прочим, на роль Амели сначала прочили Эмили Уотсон, которая, будучи актрисой куда сильнее, точно так же после роли Бэсс в фильме "Рассекая волны" играет тени и карикатуры самой себя. Грустно.
Израильско-американский режиссер Амос Коллек изменил своей гуттаперчевой музе Анне Томсон, и Бог ему этого не простил. Пародировать Голливуд и имитировать Вуди Аллена только кажется легко. Так же как от актрисы-уборщицы, от фильма "несет порошком, чесноком и потом", и уж лучше ничем не пахнущие синтетические голливудские продукты, чем этот букет запахов.