Психиатры и психологи прогнозируют рост массовых обращений граждан к специалистам в связи с психическими проблемами примерно через полгода. Потому что «мир уже не будет прежним», потому что у многих людей отмечаются психические изменения, потому что растет число пограничных расстройств.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Врачебный лабиринт
Не случайно при Всемирной психиатрической ассоциации работает консультационный совет, который изучает влияние пандемии на психическое здоровье населения.
«Мы пока не говорим о росте тревожных нарушений, но не потому, что их нет. У нас, к сожалению, обращение к психиатру и психотерапевту является стигматизирующим, и человек обычно фиксируется не на своем эмоциональном состоянии, а на физических проявлениях тревожных нарушений. Сейчас многие являются пациентами так называемого врачебного лабиринта — в какую сторону они пойдут, зависит от того, как человек реагирует на тревогу. Чаще всего человек ощущает дискомфорт сердечно-сосудистой деятельности, значит, сейчас люди обратятся к кардиологам и невропатологам. Я думаю, что к нам они придут где-то через полгода»,— говорит Анна Васильева, профессор отделения лечения пограничных расстройств и психотерапии, руководитель международного отдела НМИЦ психиатрии и неврологии им. В. М. Бехтерева.
Уже появились работы о том, что вследствие нарушения микроциркуляции, вызванной вирусом, участились неврологические патологии, при тяжелом течении новой коронавирусной инфекции развиваются делириозные состояния. Ожидаемо растет число пограничных психических расстройств, в том числе тревожно-депрессивных.
При этом порой трудно определить грань между психологической реакцией на чрезвычайную ситуацию и собственно тревожным или депрессивным расстройством.
Стресс оказался мультифакторным: его вызывает и страх заразиться от окружающих, тяжело заболеть, умереть, и невозможность вести прежний образ жизни, ограниченность передвижений и контактов, и нестабильность, а порой и крах финансового положения, и отчаяние из-за невозможности проститься с близким человеком и многое другое.
По словам Анны Васильевой, в отношении некоторых людей можно говорить о появлении нового заболевания — коронафобии. Поскольку вирус новый, нет четко описанных клинических вариантов течения, а в сети очень много информации о том, что у болезни много разных проявлений, любое недомогание такие люди интерпретируют как атипичное начало коронавирусной инфекции.
«Чем больше мы к себе прислушиваемся, тем больше ощущений можно найти. Ведь на тревогу мы реагируем не только изменением пульса, но и изменением дыхания. А любые перебои дыхания могут показаться началом дыхательной недостаточности»,— комментирует профессор Васильева.
Другая крайность — COVID-диссидентство, как в отрицании самой пандемии, так и возможности заразиться именно этим вирусом. Причем специалисты считают анозогназию (отсутствие осознания болезни) более тяжелым и опасным состоянием, чем необоснованный страх заболеть.
Реакция — от естественного желания себя обезопасить до полного отрицания какой-либо угрозы, от панической боязни всего и вся до преследования и стигматизации заболевших — во многом зависит даже не от информированности населения о коронавирусе (с этим как раз все хорошо), а от индивидуальных особенностей каждого.
Однако изменения в сознание людей внесла не только пандемия, но и самоизоляция.
Маска №19
Специалисты отмечают резкое увеличение количества запросов на семейную психотерапию. Нарастание конфликтного напряжения Анна Васильева объясняет тем, что люди оказались вынуждены проводить много времени вместе, но далеко не у всех отношения были на тот момент гармоничными. По мнению профессора Незнанова, неконтролируемая ситуация, невозможность прогнозирования или пессимистичные перспективы, ощущение беспомощности и беззащитности (в том числе в экономических вопросах) стали триггером для самых разных конфликтов.
Запертыми дома оказались люди, многие из которых не умеют структурировать свой день и чем-то себя занимать. А традиционным способом снятия напряжения и проведения досуга у нас является «чрезмерное употребление алкоголя», которое не только вредит здоровью, но и существенно увеличивает вероятность насилия.
С февраля по сентябрь только в московский центр «Китеж» для женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, и жертв насилия поступило около 650 обращений (отправленных на почту, переданных по телефону, через коллег, через соседей).
При этом, как отмечает директор «Китежа» Алена Садикова, с начала карантина появилось два новых вида обращений. От женщин, которые прежде рассказывали только о психологическом насилии в семье, а теперь оно дополнилось физическим, и от женщин, в семьях которых возобновилось насилие на почве конфликтов.
Проблема домашнего насилия во время пандемии стала глобальной. В ряде стран Европы в ходу особый «пароль» для привлечения внимания к домашнему насилию. Можно прийти в аптеку и заказать «маску №19». Фармацевт отвечает, что нет в наличии, но можно доставить на дом. Записывает адрес, по которому тут же отправляется наряд полиции.
Синдром мальнутриции
Вынужденная самоизоляция стала тяжелым испытанием для пожилых людей.
Ольга Ткачева, директор Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ им. Н. И. Пирогова, президент общероссийской общественной организации «Российская ассоциация геронтологов и гериатров», главный внештатный гериатр Минздрава России: «На карантине люди не двигались, не общались, многие, скорее всего, не соблюдали режим приема лекарственных препаратов, который предписал им врач, не питались так, как должно, потому что просто не выходили в магазин и не хотели себе готовить. Последствия этого мы через некоторое время увидим у части наших пациентов в виде ускоренного старения. Это будет и синдром мальнутриции, то есть недостаточного, нарушенного питания, и синдром гериатрического делирия, а также нарушение памяти, депрессия, снижение массы и силы мышечной ткани, прогрессирование остеопороза и переломов. Гериатры отмечают такие процессы по всему миру».
Уязвимая группа
Стресс, вызванный самоизоляцией и дистанционным обучением, сказался и на психосоматическом состоянии школьников. Согласно исследованию, проведенному группой российских ученых, у 83,8% школьников отмечены неблагополучные психические реакции пограничного уровня, лишь 13,4% школьников адаптировались к условиям самоизоляции и дистанционного обучения. Наличие депрессивных проявлений можно предположить у 42,2% респондентов, астенические состояния — у 41,6%, обсессивно-фобические состояния — у 37,2%, гиперкинетические реакции — у 29,2%, синдром головных болей — у 26,8%, нарушения сна — у 55,8%. При этом для каждого пятого школьника (21,2%) самоизоляция оказалась невыносимой.
Но самой уязвимой стала группа пациентов с психическими расстройствами.
Ухудшилось состояние пациентов с рекуррентным депрессивным расстройством, которое характеризуется повторяющимися эпизодами спада настроения, снижения мыслительной и двигательной активности. Заболевание мешает им активно поддерживать социальные контакты, а порой и справляться с повседневными делами, но чаще всего человек себя преодолевает, выходит на работу и там получает эмоциональную подпитку. Вынужденное нахождение в четырех стенах усилило их страдания вплоть до попыток суицида. Судя по зарубежным публикациям, уровень суицидальной активности в мире в пандемию значительно вырос.
«А вот пациенты с расстройством личности отмечают: так спокойно, как сейчас, мне не было никогда. Моя внешняя тревога и взвинченность сейчас пришли в гармонию со взвинченностью мира»,— рассказывает профессор Васильева.
Однако наибольший стресс пандемия вызвала у медиков — тех, кто работал в «красной зоне» или так или иначе контактировал с ковидными пациентами, неделями жил на работе, терял пациентов и коллег, заражался сам.
НМИЦ психиатрии и неврологии им. В. М. Бехтерева провел дистанционный опрос среди разных категорий населения, в том числе врачей. Самый высокий уровень стрессовой нагрузки оказался у анестезиологов-реаниматологов, пульмонологов, терапевтов и врачей общей практики, то есть тех, кто работал на передовой. Не случайно в АНО «Культура здоровья» разработали программу психологической помощи для врачей, которые в нынешнем году с особенной силой испытали синдром выгорания.
Николай Незнанов озабочен отдаленными последствиями пандемии коронавируса, влиянием вируса на организм. Сейчас внимание на этом не акцентируют, да и данных пока мало. Но медики понимают: нарушение микроциркуляции не сможет не отразиться на состоянии головного мозга. Сейчас трудно сказать, в чем это проявится: в ухудшении памяти и снижении интеллекта, или процесс пойдет по еще более сложному пути. И в каком врачебном лабиринте окажется каждый из нас — пока неизвестно.