Перемирия в Нагорном Карабахе нет. Непризнанная республика находится на пороге гуманитарного кризиса. Между тем договоренности о прекращении огня в зоне конфликта, ранее заключенные в Москве, фактически не соблюдаются. Об этом 12 октября заявил премьер-министр Армении Никол Пашинян. Он также сообщил, что армянские войска вернули полный контроль над городом Гадрут. Кроме того, ранее в Армении заявляли о бомбардировке Карабаха, а в Азербайджане — о ракетном обстреле города Гянджа. В нарушении режима прекращения огня Баку и Ереван взаимно обвиняют друг друга. Обозреватель “Ъ” Максим Юсин задумался о том, кто и что мешает установлению перемирия в армяно-азербайджанском конфликте.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
За шесть лет войны в Донбассе мы уже привыкли к тому, что заключение перемирия вовсе не означает, что боевые действия на самом деле прекращаются, что обстрелы и провокации заканчиваются и что на линии фронта перестают гибнуть люди. Но по сравнению с Донбассом масштабы нарушения перемирия на армяно-азербайджанском фронте приобретают какие-то циклопические масштабы. Складывается впечатление, что подписанное в Москве соглашение с самого начала не собирались соблюдать, как минимум одна из сторон.
И, если вдуматься, приходишь к выводу, что в этом есть своя логика и удивляться не стоит. Азербайджан, ставший инициатором возобновления широкомасштабных боевых действий 27 сентября, по-прежнему верит в реализацию своих планов одержать победу — пусть локальную, но эффектную и бесспорную. И уже потом, предъявив отвоеванные города и районы, выходить на мирные переговоры с более выгодных позиций. «Партия войны» в Баку, за которой явственно ощущается влияние Анкары, убеждена, что время работает на Азербайджан, что его более современная военная машина (особенно беспилотники) сумеет постепенно перемолоть армянские силы, что затяжная война дается Еревану гораздо тяжелее и победа не за горами.
В этом смысле вообще удивительно, что Сергей Лавров по итогам марафонских переговоров в Москве сумел договориться с азербайджанским и армянским коллегами хоть о каком-то перемирии. Для многих в Баку оно явно несвоевременно. «Партия войны» в Азербайджане не навоевалась, а турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган и его министры настроены столь же радикально, не видя иного решения карабахской проблемы, кроме силового. Как в этой ситуации вести себя России, которая всеми воспринимается (да и, по сути, является) главным гарантом безопасности в этом регионе?
После подписания московского перемирия понятно, что его реализация становится для российской дипломатии делом чести.
А те, кто этому препятствуют, кто торпедируют прекращение огня, выступают в качестве противников пока в дипломатическом смысле.
Двойственность, ощущавшаяся в подходе Москвы в первые дни конфликта, видимо, постепенно будет отходить на второй план. Вызвана она была тем, что премьер Армении Никол Пашинян многими в Кремле воспринимается как идеологически чуждая фигура, человек, пришедший к власти в результате «цветной революции», да к тому же, как все это время уверяла пропаганда, тесно связан с Джорджем Соросом. Не добавил симпатий Пашиняну и арест экс-президента Роберта Кочаряна, друга Владимира Путина. Во многих смыслах режим Ильхама Алиева в Баку Кремлю ближе и понятнее. На этом фоне не удивительно, что далеко не все в Москве рвались помогать Армении, союзнику России по ОДКБ, после 27 сентября. К тому же боевые действия идут на территории Нагорного Карабаха, который в зону ответственности этого военного блока не входит.
Две недели войны многое изменили. Стало очевидно, что личностный фактор (неприятие Пашиняна и части его окружения) не может затмить фактора геополитического. В Закавказье именно Ереван — естественный союзник России, а не Баку и уж тем более не Анкара. И ускорила осознание этого факта именно позиция Турции — напористая, бескомпромиссная, провокационная, без всяких скидок на то, что конфликт разворачивается в зоне особой ответственности Москвы, интересы которой теоретически стоило бы учитывать и уважать. Как Россия, к слову, учитывала и уважала интересы Турции в курдском вопросе, да и во многих других.
Почему армяно-азербайджанское перемирие не прожило и полдня
Ничего подобного президент Эрдоган не продемонстрировал. И если так будет продолжаться, если под влиянием и под давлением Анкары Баку будет и дальше склоняться исключительно к военному варианту, отвергая переговоры о политическом решении, не исключено, что позиция Москвы в этом конфликте станет менее нейтральной и более решительной. В конце концов, существует такое понятие, как принуждение к миру. И бывали прецеденты, в том числе на Кавказе, когда такое принуждение успешно осуществлялось.