выставка фото
В швейцарском Винтертуре открылась выставка "Советская фотография 1920-1930-х годов". Казалось, что в этом периоде нашего фотоискусства уже давно нет никаких белых пятен. Однако ретроспектива произведений 14 мастеров интересна не только включением новых материалов, но и попыткой выстраивания новой исторической иерархии. Из Винтертура — МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Фотомузей в Винтертуре — один из самых известных в Европе. Местная публика слишком искушена, чтобы удивиться Александру Родченко даже в компании с Борисом Игнатовичем и Аркадием Шайхетом. Тут требовалось нечто позатейливее — и Московский дом фотографии разразился эпохальной экспозицией, занявшей с десяток больших залов бывшей фабрики, переоборудованной в выставочный зал.
Формально выставка делится на три главных раздела — пикториализм, модернизм, социалистический реализм. Но где проходит грань между эстетствующим диссидентом Александром Гринбергом и честным фоторепортером Григорием Петрусовым, чем эксперименты с серебряной печатью старой, "живописной" школы хуже авангардистских фотограмм и коллажей, что более матери-истории ценно — крепкий мейнстрим или выпадающие из него маргиналы, спустя годы оказывающиеся ключевыми фигурами,— вот вопросы, на которые попытались ответить кураторы.
Директор винтертурского музея Урс Штахель в разговоре с корреспондентом Ъ сказал, что ему интереснее всего модернистский, новаторский аспект советской фотографии, сделавший ее мировым явлением наряду с американской и немецкой школой, а ее социальная роль орудия государственной пропаганды не так уж принципиальна. При этом он считает важным показать исторический процесс во всей его полноте и слитности. Его совершенно не смущает соседство скромных тружеников пикториализма вроде Николая Андреева, проведшего всю свою творческую жизнь в фотоателье в Серпухове и лишь иногда выезжавшего в Европы, чтобы получить почетный диплом за свои крошечные, но сделанные со всем тщанием фотографической науки отпечатки с видами родного городка, и знаменитого во всем мире авангардиста Эль Лисицкого. Который подходил к фотографии с позиций истового супрематиста, прозревающего в обыденном мистическое и сверхъестественное. Недаром на выставке наряду со знаменитейшим "Конструктором" есть его редкий "Автопортрет с обвязанной головой и циркулем" с явственно видным третьим глазом во лбу (эффект был достигнут с помощью двойной экспозиции).
Эта работа — из коллекции кельнского галериста Алекса Лахмана, предоставившего для выставки довольно много вещей (примерно половина экспонатов происходит из частных коллекций, остальное — из собрания Московского дома фотографии). Один из главных торговцев советским фотоавангардом был страшно недоволен, что его любимцы попали в компанию к "ретроградам" — Александру Гринбергу, Василию Улитину, Юрию Еремину. Известный галерист убеждал журналистов, что пикториализм — это не советская фотография, а так, европейская провинция, и тянул к "Колхознице" Григория Петрусова. Снимок 1934 года в самом деле достоин стоять в ряду хрестоматийных советских образов наряду с надувающим щеки горнистом Александра Родченко. Улыбающаяся труженица полей, судя по футуристическим очкам только что слезшая с трактора, но снятая при этом почему-то на фоне допотопных вил (традиционного оружия крестьян-бунтовщиков), может служить идеальной иллюстрацией к тезису о "великом переломе" в российской деревне. Можно предположить, что именно такие образы и составляют главный интерес для публики, вряд ли готовой вникать в споры об отношениях пикториализма и соцреализма.
Действительно, виденные-перевиденные снимки, собранные в одном месте и в таком количестве, производят сильное впечатление. Физкультурные парады и военные учения, счастливые матери и "СССР на стройке", героические летчики и Беломорканал — вся эта мощь советской пропаганды, как выясняется, совершенно не устарела и выглядит сегодня как нельзя более актуальной. Особенно в тихой Швейцарии, с плохо маскируемым восхищением относящейся к российской радикальности,— все-таки не зря именно здесь Ленин готовился к мировой революции.
Тем не менее трудно не согласиться с концепцией организаторов — прошли те времена, когда советская экзотика могла быть интересной сама по себе. Сегодня советскую фотографию нужно не просто показывать, а объяснять, ставя в международный контекст. Присутствие российских пикториалистов, робко, по-своему, но как раз и представлявших мировой мейнстрим, как нельзя лучше подчеркивает радикальность последующих экспериментов.