премьера театр
Российский академический молодежный театр показал премьеру спектакля "Бескорыстный убийца" по пьесе Эжена Ионеско в постановке молодого режиссера Константина Богомолова. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
В середине девяностых попав на какую-то международную театральную тусовку, я помимо бессмысленности самого мероприятия был поражен еще одним обстоятельством — досье участников. Молодым режиссерам из Восточной Европы не было еще тридцати, а список их постановок в профессиональных театрах занимал уже полстраницы. У нас же тогда в молодых да ранних ходили режиссеры в возрасте вокруг сорока, да и их можно было пересчитать по пальцам одной руки. С тех пор многое изменилось, имена нескольких постановщиков, которым вокруг тридцати, сейчас в Москве у всех на устах и в планах многих театров. Так что, разумеется, не один только Константин Богомолов должен спасать статистику. Но все-таки две постановки в столице за один сезон, причем сразу после окончания театрального института — не рядовой случай.
В Театре имени Гоголя выпускник ГИТИСа поставил "Что тот солдат, что этот" Бертольта Брехта, в Молодежном театре только что выпустил "Бескорыстного убийцу" Эжена Ионеско. И смотреть спектакли не надо, чтобы сразу сделать два вывода в пользу господина Богомолова. Первый: он не стремится под самые модные вывески, и возможность поработать, набрать опыт для него важнее, чем засветиться, втиснуться в обойму. Поэтому же, вероятно, режиссер не начал карьеру с драматургов "новой волны". Отсюда второй вывод: Константин Богомолов умеет выискивать из наследия известных, надежных авторов незаигранные пьесы. Кстати, у Брехта и Ионеско, классиков прошлого века, можно найти родственные мотивы. Но господин Богомолов не ищет параллелей. Он просто проделывает над обоими драматургами сходные режиссерские "операции".
Пьеса Бертольта Брехта о недалеком грузчике Гэли Гэе, против своей воли становящемся солдатом, пропитана социальным пафосом. В текстах великого немца люди предстают низкими, злыми, слабыми и взаимозаменяемыми винтиками в машине мирового зла. В спектакле гнев и горечь автора были обузданы, а игровые ресурсы текста, напротив, успешно отмобилизованы — как солдаты на войну. Молодые актеры Театра имени Гоголя и опытный, но давно не игравший ярких ролей Александр Бордуков благодарно погрузились в предложенную режиссером театральную стихию. Главный герой перестал быть механическим олухом, превратившись в одушевленную жертву судьбы. Спектакль вышел живым, занятным, а политик и рационалист Брехт режиссером был переведен в контекст драматургии экзистенциалистов. На Малой сцене Театра Гоголя политическим театром и не пахло, но гневно потрясать томиком Брехта вовсе не хотелось.
Эжен Ионеско написал "Бескорыстного убийцу" через пару лет после смерти Бертольта Брехта. Пьеса принадлежит к циклу об обывателе, маленьком человеке по имени Беранже (самая известная из них — "Носороги"). В "Бескорыстном убийце" герой попадает в некий Сияющий квартал, рукотворные райские кущи, выстроенные посреди джунглей неуютного европейского мегаполиса. Совсем было собравшись уже переселиться в квартал мечты, Беранже вдруг узнает о коварном убийце, безнаказанно орудующем в городе. Автор заставляет Беранже обнаружить след убийцы, потом потерять его, чтобы в финале столкнуться лицом к лицу с преступником и обратиться к нему с огромным сбивчивым монологом. По Эжену Ионеско, все моральные принципы и культурные клише человечества бессильны перед равнодушным молчанием зла, спокойно продолжающего делать свое дело.
Константин Богомолов пьесу изрядно сократил, вычеркнул множество вроде бы второстепенных лиц и голосов, сведя список исполнителей к трем актерам. Он вновь, как и в брехтовском случае, словно стер весь социальный фон. Но именно на нем выписал свою условно-детективную историю основатель театра парадокса. Для абсурдиста Ионеско весьма важна была тема жесткой манипуляции сознанием людей и тем обществом, в котором герой чувствует себя в одиночестве и опасности. Чего стоит одна торговка гусями мамаша Глот, под руководством которой городская толпа чуть ли не совершает революцию.
В камерном, замедленном спектакле на Малой сцене РАМТа ничего этого нет, никаких шумов и мрачных гротесков общества. Герои таинственно блуждают между рядами высоких этажерок (кстати, у молодого художника Виктора Шилькрота это тоже вторая заметная работа в этом сезоне). Архитектора Сияющего квартала и соседа Беранже Эдуарда, у которого обнаруживаются вещи убийцы, играет один и тот же актер, поэтому зритель начинает соблазняться слишком простыми и ненужными разгадками преступления. Убийца в спектакле не появляется, и последний монолог Беранже обращает напрямую к зрителям, отчего судьба героя обретает слегка клинический оттенок, а присочиненное режиссером последнее явление Архитектора напоминает приход врача. Упрощение весьма сложной (и не слишком сценичной) пьесы делает режиссерское высказывание неясным. В сухом остатке остается история не гибели одиночки в абсурдном обществе, а индивидуального безумия подопытного юноши.
Впрочем, и Александр Доронин, и Степан Морозов (стоит запомнить эти имена) играют отлично. Константину Богомолову, прежде чем он обретет профессиональную самостоятельность, еще много чего предстоит сделать — выйти на большую сцену, укротить капризных народных артистов, попробовать иную драматургию и т. д., но сейчас еще одно обстоятельство следует занести в его актив: умение поработать с актерами-сверстниками и отчетливо нарисовать их первые сценические портреты. Для режиссера, пришедшего в профессию всерьез и надолго, это весьма важное умение.