премьера кино
Предоскаровская неделя отмечена выходом на российский экран семикратного номинанта — продюсированного компанией Miramax фильма Энтони Мингеллы "Холодная гора". Дыхание эпического холода почувствовал на себе АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Если взглянуть на карту США, штат Северная Каролина, к удивлению многих, окажется скорее на юге страны. Может быть, неуверенность в том, где они, собственно говоря, находятся, заставила северных каролинцев дольше всех выжидать, прежде чем присоединиться к мятежу южных "рабовладельческих" штатов, положившему начало гражданской войне. Война была кровопролитной и унесла не только сотни тысяч жизней, но также иллюзии тех, кто встал на защиту своей земли и, как они думали, своих семей. Мирных крестьян принудили воевать за сотни миль от дома, а их женщин в это время терроризировали бандиты, наводнившие страну. От бандитов мало чем отличались ополченцы Домашней гвардии, призванной поддерживать порядок и охотиться за дезертирами.
Это — исторический фон фильма, поставленного по роману Чарльза Фрейзера, сочиненному на основе семейных легенд и взахлеб прочтенному как минимум 2 млн американцев. В центре картины душераздирающая любовная интрига, которая в сочетании с обязательным уроком истории должна была дать нечто соизмеримое "Унесенным ветром". Соответственно, подбирались проверенные творческие кадры: режиссер-оскароносец Энтони Мингелла, народная артистка Николь Кидман, заслуженная артистка Рене Зеллвегер. Ну и на главную роль тоже не последний боец в отряде Джуд Лоу, уже успевший сыграть русского снайпера Василия Зайцева, а теперь заряженный на роль американского солдата Инмана.
Уже и так понятно, что бюджет некопеечный, но предстояло еще и разыграть знаменитую битву при Кратере, которая произошла в результате попытки северян взорвать осажденный Петербург (штат Вирджиния) через прорытый тоннель. Взрыв, от которого образовался гигантский кратер, произвел на воевавших эффект, сопоставимый с Хиросимой. А многомесячная осада Петербурга стала предтечей блокады Ленинграда. Вот такое громоздкое предприятие затеял Miramax, признанный передовик по выпечке оскаровских пирогов.
Фильм "о том, как рождались Соединенные Штаты Америки" ни в коем случае не должен был выглядеть примитивным, а прилив патриотизма предполагалось вызвать в результате глубокого эмоционального потрясения. С самого начала нас погружают в кровавую мясорубку бойни. Потом заставляют вместе с Инманом, дезертиром поневоле, пройти одиссею странствий через одичавшую страну к его суженой Аде. Которая в ожидании жениха принимает на себя все мужские заботы и тяготы управления поместьем — тут ей очень сгодилась грубоватая бродяжка Руби, ставшая верной служанкой и подругой.
А в самом конце зрителя, полагающего, что после всех этих страданий он вместе с героем заслужил хеппи-энд (речь о не читавших книгу), ждет еще одно испытание. Хеппи-энд будет, но не любовный, а социально-исторический, почти что в духе марксизма. Когда-нибудь вместо гражданской войны возникнет гражданское общество и даже на полях мировых сражений американцы примутся спасать каждого рядового Райана.
Неудивительно, что критики картины с ностальгией вспоминали баталиста Сергея Бондарчука или Вивьен Ли в "Унесенных ветром". Сравнения были не в пользу господина Мингеллы и госпожи Кидман. В минус пошло и то, что съемки "Холодной горы" провели "всего за $80 млн" в Румынии, лишив работы сотни американских спецов. Довод о том, что, скажем, "Война и мир" обошлась бы сегодняшнему Голливуду в полмиллиарда, никого не убедил. В общем американцы не поспешили восторгаться новым национальным мифом.
Причина, конечно, не в том, что фильм снимался англичанином итальянских кровей в Европе. Причина, скорее всего, в чрезмерной рассудочности, которой грешат и режиссер Мингелла, и продюсерская стратегия Miramax. Объединенные некогда успехом "Английского пациента" и полууспехом "Талантливого мистера Рипли", они забыли, что то все были европейские декадентские штучки, а на "Холодной горе" потребовалось нечто корневое американское, которое имитировать не так-то просто.
Хотя старались все. Композитор Габриэль Яред написал духоподъемные песни (аж две из них номинированы на "Оскар"); художник Данте Ферретти, работавший с Федерико Феллини и Мартином Скорсезе, перестроил Румынию под старую Америку; Николь Кидман своими пальчиками играла на пианино. Но между ней и Джудом Лоу, несмотря на упорные слухи о романе двух небожителей, на экране так и не возникло той "химии", которая делает героев живыми, а сюжет волнующим. Получился типичный образчик евроголливуда: продукт вроде бы качественный, но исключительно ненатуральный.