На фоне пандемии COVID-19 импорт и экспорт нервно реагируют на форс-мажор в виде закрытия границ или даже вполне рыночные скачки валют. В таких условиях, по словам участников ВЭД, для них приобретает особое значение эффективность внешнеэкономической деятельности, ключевая составляющая которой гибкое и оперативное управление финансами. Банки постепенно подстраиваются под новые реалии и потребности клиентов. Что они предлагают участникам ВЭД на сегодняшний день и как выбрать оптимальный продукт?
Фото: bulentbaris/stock.adobe.com
Фото: bulentbaris/stock.adobe.com
Пандемия коронавируса и сопряженные с ней закрытие границ, разрыв и осложнение логистических цепочек, карантин, приостановки и полные остановки производства и прочие ограничительные меры не могли не отразиться на участниках внешнеэкономической деятельности (ВЭД). По оценкам Федеральной таможенной службы (ФТС), озвученным в сентябре, внешнеторговый товарооборот в России в январе—августе 2020 года упал на 16%. «…Импорт — на 7%, экспорт — на 23%»,— сообщил руководитель ФТС Владимир Булавин.
Однако и чиновники, и участники ВЭД констатируют: все не так плохо. Конечно, пострадавшие есть: просели туристическая, транспортная, нефтегазовая и ряд других отраслей. Но на ком-то пандемия практически не отразилась или отразилась некритично. «Мы достаточно активный участник ВЭД в части импортных закупок. И в частности, в Азии. И к большому счастью для нас даже в первые месяцы после объявления пандемии — март, апрель, май — перебоев с поставками не было. Отчасти это связано с тем, что основные контрагенты — в Южной Корее, Японии, Гонконге, на Тайване, а там, где наблюдались проблемы — в Китае,— мы пытались находить решения, пусть чуть немного дороже и дольше, через местных российских поставщиков, и успешно закрывали возникающие бреши. Потом и с Китаем все нормализовалось,— говорит директор финансово-юридического департамента международной группы компаний (ГК) «Световые технологии» Алексей Фролов.
А есть и отрасли ВЭД, которые, напротив, на фоне пандемии пошли в рост. Как указывала гендиректор Российского экспортного центра (РЭЦ) Вероника Никишина, «из-за разрыва традиционных внешнеторговых цепочек в результате введения карантина в целом ряде государств у российской продукции появился ресурс выйти на новые рынки сбыта». По данным аналитического центра группы РЭЦ, производители прогнозируют рост потребления и производства пластмасс и основных мономеров — этилена и пропилена — на фоне увеличения потребления защитных и медицинских изделий и упаковки из пластмасс и каучука. Растет спрос на упаковочную бумагу, тару и упаковку из бумаги и картона (в условиях распространения доставки; используется в том числе для доставки медизделий и утилизации медицинских отходов), а также на санитарно-гигиеническую бумагу и изделия. На подъеме спрос на санитайзеры и дезинфектанты, моющие средства, причем рост в этом сегменте ожидается и после пандемии — в силу изменения поведенческих привычек населения. «Хотя весной у многих наших клиентов был провал как по импорту, так и по экспорту, к лету наметилась тенденция на восстановление объемов, а в некоторых случаях даже рост, в том числе и потому, что клиенты нашли новые направления бизнеса. Например, у нас появились аккредитивы на поставку всевозможных санитайзеров и прочих полезных во время пандемии вещей»,— рассказывает руководитель департамента торгового финансирования Райффайзенбанка Татьяна Ивашкова. Оптимизм есть и в сегменте экспорта продовольствия, прежде всего базового и длительного хранения — зерновых, кормов и консервов, мяса, особенно в Китае, констатирует РЭЦ.
В Минэкономразвития (МЭР) полагают, что снижение экспорта и импорта ограничится этим годом и окажется меньше прогнозируемого. По базовому варианту обновленного прогноза социально-экономического развития РФ до 2023 года от МЭР, экспорт товаров из РФ в 2020 году сократится на 23,5% вместо 36%, прогнозируемых в мае, импорт — на 7,6% вместо 21,3%, а в 2021–2023 годах вновь начнет расти.
Впрочем, эксперты указывают: переоценивать ситуацию не стоит даже с учетом улучшения прогнозных показателей динамики экспорта и импорта в будущем, для возврата на допандемический уровень потребуется время.
В таких условиях, по словам участников ВЭД, для них приобретает особое значение эффективность внешнеэкономической деятельности, ключевые составляющие которой оперативность трансграничных финансовых потоков, гибкость их провайдеров — банков в нахождении оптимальных решений для нестандартных ситуаций и минимизация стоимости такого обслуживания. «Вопросы накладных расходов по внешнеэкономической сделке, сопровождения сделки и выбора банка-партнера очень важны»,— говорит управляющий директор группы корпоративных рейтингов агентства НКР Дмитрий Орехов. Что предлагают участникам ВЭД на сегодняшний день банки и как выбрать оптимальный продукт?
Чем богаты
Поскольку для внешнеэкономической деятельности важна корреспондентская сеть банка (чем она шире, тем быстрее, проще и дешевле осуществлять расчеты с контрагентами из разных стран), а также надежность банка—провайдера финансовых услуг, участники ВЭД изначально советуют при выборе ориентироваться на крупнейших игроков. Все они предлагают клиентам «пакетные продукты». Обычно их несколько: для новичков, у которых пока немного трансграничных операций, для активных участников ВЭД, для тех, кто комбинирует работу на внешних и внутренних рынках. Тип пакета определяет набор услуг, включенных в его стоимость. Например, у Райффайзенбанка только для сегмента среднего бизнеса таких пакетов три: «Рублевый», «Валютный» и «ВЭД+».
Традиционно в пакет по ВЭД у банков входит несколько блоков продуктов. Три основных — рассчетно-кассовое обслуживание (открытие и ведение счетов, операции по ним), валютный контроль и конвертация валюты. Внутри разные дополнительные «вкусняшки»: счета в разных валютах, продленный операционный день, выпуск таможенной карты, выписки в формате SWIFT, персональный менеджер валютного контроля, выгодные курсы обмена и т. п.
В целом у разных банков пакеты схожи, но есть и отличия. Например, Райффайзенбанк предлагает пользователям своего флагманского пакета для ВЭД — «ВЭД+» — переводы физлицам без комиссии. В банке утверждают, что такого на рынке не предлагает больше никто. «Это удобная опция, в частности, при распределении дивидендов в пользу физлиц,— поясняет Алексей Фролов из ГК “Световые технологии”.— Учитывая, что в среднем по рынку комиссия за такие переводы составляет 1–1,5%, предложение Райффайзенбанка — большой плюс». «Также это удобно при необходимости оплаты по договорам ГПХ, хотя в нашей практике такие договоры и нечасты»,— добавляет он.
Дополнением к пакетным предложениям за отдельную плату — в разных банках в разном объеме — идут решения по финансированию ВЭД (гарантии, аккредитивы, международный факторинг), и инструменты минимизации рисков (например, валютные форварды и опционы).
Комплексный подход
«В рамках изучения разных вариантов по валютному контролю и РКО для клиента предложение с наименьшей ценой, конечно, будет играть определяющую роль,— считает Дмитрий Орехов из НКР.— Но приоритет в выборе кредитной организации, скорее всего, будет отдан банкам, которые предложат кредитную поддержку сделке (например, непокрытые аккредитивы и аккредитивы с финансированием)». Для участника ВЭД более привлекателен будет банк, который предложит возможность дополнительных продуктов, таких как форфейтинг и предэкспортное финансирование.
«Сейчас банки стараются изучать потребности клиентов комплексно. Мы не стараемся предложить клиенту конкретный продукт, например РКО или валютный контроль,— рассказывает Татьяна Ивашкова из Райффайзенбанка.— Мы анализируем весь бизнес клиента, спрашиваем, какие задачи он перед собой ставит. Допустим, клиент нам рассказывает о своих планах по расширению производства. О том, в частности, что он собирается построить новый цех для своего завода. При этом мы знаем, что наш клиент использует импортное оборудование, импортные комплектующие, и, соответственно, предлагаем ему не просто тот или иной пакет для ВЭД, а полный комплекс релевантных услуг. Например, финансирование покупки импортного оборудования, как вариант — путем аккредитива с финансированием. При этом будем смотреть, требуется ли клиенту хеджирование валютных рисков. Ну и разумеется, мы понимаем, что ему нужны такие услуги, как валютный контроль, конверсионные операции, валютные платежи, консультационные услуги. Все эти вопросы — забота банка, а клиенту необходимо в первую очередь сосредоточиться на развитии своего бизнеса. Все необходимое должно быть под рукой в нужный момент, поэтому мы очень много внимания уделяем удобству системы Клиент-Банк».
При этом, по словам госпожи Ивашковой, все большее значение для клиентов приобретает опциональность — не просто комплексный набор услуг, а возможность выбрать именно то, что ему наиболее полезно. «Мы стараемся предложить клиенту несколько вариантов на выбор. Например, что касается финансирования импортных поставок, мы рассчитываем, сколько клиенту будет стоить, если мы сами профинансируем этот аккредитив, если привлечем финансирование от иностранного банка либо если мы выпустим аккредитив с отсрочкой платежа и его продисконтирует иностранный банк по просьбе поставщика,— говорит она.—Или, например, если финансируем мы, то какая разница в расходах и рисках для клиента будет при рублевом и валютном финансировании». В конечном итоге из предложенных вариантов клиент может выбрать самую выгодную для него опцию, резюмирует она.
Материальное-нематериальное
Участники внешнеэкономической деятельности сходятся во мнении, что ключевых аспектов выбора два: материальный, то есть совокупная цена услуг в пакете плюс необходимых дополнительных услуг, и неденежный — удобство использования банковских сервисов и оперативность реагирования банка на запросы клиента.
«Стоимость услуг банка для ВЭД, конечно, имеет значение, но я бы советовал акцентировать внимание на прозрачности ее формирования. У одного банка может быть дешевле одна услуга, но дороже другая — тут важно смотреть на весь пул банковских расходов, которые несет участник ВЭД, рассуждает Алексей Фролов. — Я бы рекомендовал придавать большее значение наличию скрытых комиссий. В нашем случае выбор в пользу Райффайзенбанка обусловлен их отсутствием в дополнение к общей выгоде обслуживания как корпоративного клиента с активными трансграничными операциями».
Впрочем, по мнению господина Фролова, при выборе крайне важен и нематериальный аспект: «Для нас это удобство, скорость реагирования и, главное, гибкость подхода банка к разрешению нестандартных ситуаций. Например, возможность конвертации валюты в режиме онлайн в удобный для нас момент времени». «Несмотря на то что мы живем в цифровом мире, далеко не все крупные банки смогли это реализовать в удобном для клиента формате, а в конечном итоге этот дает экономию на конвертации в годовой-двухгодичной перспективе»,— поясняет финансист. «Или взять другой пример,— продолжает он.— Традиционно у всех компаний при реализации крупных проектов часто все горит по срокам, и немаловажную роль играет еще скорость постановки контрактов на учет или отправки платежей вне контракта. Мы, бывает, не только импортируем комплектующие для производства, но и используем возможности некоторых поставщиков за рубежом для подготовки полуфабрикатов для узкой продуктовой линейки. Зачастую научить специалистов валютного контроля работать с нами в этой парадигме бывает непросто. То же касается продленного и операционного дня: в нашей практике бывали случаи, когда у нас по тем или иным причинам немного подвисали платежи по аккредитиву, которые должны были исполнить день в день, и коллеги из Райффайзенбанка проводили их нам в семь вечера». Ну и самая большая сложность, по словам господина Фролова, нетипичные внешнеэкономические контракты, выходящие за рамки обычной поставки. «Например, контракт на производство пресс-формы, который обычно вызывает массу вопросов у специалистов отдела валютного контроля,— рассказывает он.— В случае с Райффайзенбанком скорость реакции и адекватность его специалистов, по нашему мнению, на порядок выше, чем у других банков-конкурентов. И плюс-минус день часто играет большое значение для участников трансграничного бизнеса».
Персональная поддержка
Но дело не только в удобстве и стоимости услуг. Серьезная экспертиза банка в области валютного контроля также позволяет участникам ВЭД избежать серьезных потерь на санкциях за нарушение законодательства. Именно поэтому из всех сервисов банков для ВЭД участники рынка отдельно особо выделяют наличие оперативно доступного персонального менеджера валютного контроля. Он помогает структурировать сделки, сокращает усилия клиента на документарное оформление операций: всевозможные справки, тексты контрактов и пр., нивелирует риски штрафных санкций за нарушение валютного законодательства.
«Несмотря на либерализацию валютного законодательства, репатриация средств в иностранной валюте при импорте и экспорте по-прежнему является обязательной, и потери на штрафах могут составлять до 30% стоимости неввезенного товара / неполученной выручки (ранее, в первом полугодии, штрафы были еще больше — до 100%),— указывает Татьяна Ивашкова из Райффайзенбанка.— Конечно, такие меры применяются не автоматически, а путем рассмотрения дела об административном правонарушении, и необходимо понимать, что рассмотрение таких дел — огромная нагрузка на компанию, а если штрафы оспариваются и доходит до судебных разбирательств, то компания в итоге может заплатить не только штраф, но и серьезные судебные издержки».
В ситуации экономической неопределенности, как это было в начале пандемии, услуга персонального менеджера по валютному контролю незаменима, констатируют участники рынка. «Например, в марте—апреле у наших клиентов были большие проблемы с поставками из Китая: груз, произведенный в Китае по заказам российских компаний, не мог быть вывезен из-за ограничений, некоторые производства были вообще остановлены. Более того, по аккредитивам мы столкнулись с ситуацией, когда DHL не могла работать сначала с Китаем, а потом — с Индией (активные направления ВЭД для российских компаний), то есть документы, требовавшие срочной пересылки, попросту застряли (позже Международная торговая палата (ICC) даже выпустила специальные разъяснения, как поступать в таких ситуациях!)»,— рассказывает госпожа Ивашкова. «Конечно, это не могло не привести к задержкам в расчетах. Кроме того, у участников ВЭД в связи с пандемией увеличились риски неоплаты. Сроки действия аккредитивов и гарантий не переносятся автоматически из-за ограничений, возникших из-за распространения COVID-19. Компании не всегда успевали представить в эти сроки отгрузочные документы, а форс-мажор признать было очень сложно,— поясняет она.— Для применения именно к торговым операциям, к расчетам нужны были решения судов и огромное количество документов, и в моменте ни один клиент не смог бы это доказать.
Кроме того, не все зарубежные контрагенты вовремя могли подписать дополнительные соглашения, и у клиентов дополнительно росли риски нарушения валютного законодательства. Для предотвращения негативных последствий и профилактики штрафных санкций персональные консультанты валютного контроля и сотрудники документарного бизнеса работали «практически в режиме 24х7», находя решения (например, пересылка сканов с заменой оригиналами по аккредитивам и т. д.) в том числе путем переговоров в каждом конкретном случае с клиентом, его контрагентом и банком контрагента, говорит Татьяна Ивашкова.
«Также мы столкнулись с тем, что многим нашим клиентам-импортерам во время пандемии понадобилась отсрочка платежа по аккредитивам (сроки реализации импортных товаров конечным потребителям в России увеличились)»,— рассказывает она. «Мы не только сами финансировали такую отсрочку, но и в ряде случаев договаривались с иностранными банками, чтобы они профинансировали продавца нашего клиента, чтобы тот ему дал отсрочку,— вспоминает банкир.— Учитывая, что мы дочерняя компания крупного европейского банка, иностранные банки без колебаний под наш риск такую услугу оказывали».
Российское или международное
Как видно, «гражданство» банка — еще один интересный аспект его выбора для международных расчетов. «Помимо большей гибкости в организации для наших клиентов сделок торгового финансирования с участием иностранных банков, ставшей возможной благодаря принадлежности к крупной австрийской банковской группе, нашей сильной стороной является возможность использовать опыт наших зарубежных коллег и оперативно внедрять новые решения и продукты, появившиеся на европейском рынке. По этой причине мы смогли оперативнее других начать применять некоторые антикризисные меры, позаимствовав их из зарубежного опыта, особенно европейского, так как Европа столкнулась с пандемией раньше России»,— говорит госпожа Ивашкова.
Впрочем, этот международный опыт имеет значение не только во время пандемии, указывают эксперты. Конечно, глобальной разницы в сервисе между российскими банками и банками—участниками международных банковских групп нет, разветвленность корреспондентской сети у них одинаковая, указывают участники рынка. Однако пара нюансов все же имеется.
«Важное значение для проведения внешнеэкономической сделки имеет то, является ли банк-партнер санкционным. В случае попадания банка в санкционные списки его внешнеторговые операции могут быть существенно ограничены или вообще находиться под запретом»,— отмечает Дмитрий Орехов из НКР. «Мы сталкивались несколько раз, нечасто, но тем не менее, с проблемами платежей в сторону контрагентов по всему миру из-за санкционной истории. И теперь руководствуемся следующим правилом: кроме разумного распределения валютных операций между разными банками в зависимости от контрагента мы выбираем — пустить платеж через российский банк или через международный,— рассказывает Алексей Фролов.— Если у нас есть сомнения, что платеж может зависнуть, особенно на первичной стадии взаимодействия с новым зарубежным поставщиком, мы отдаем эту операцию в международный банк, если платеж не первой категории срочности — смотрим на другие критерии».
Участники рынка также указывают, что при необходимости проводить расчеты с контрагентами в нетипичных валютах стоит заранее поинтересоваться у банка, влияет ли это на скорость проведения операций. «Если рассматривать, например, фунты или юани: бывают случаи, когда такие платежи отправляются через день, и это по умолчанию правило банка. В Райффайзенбанке такие платежи у нас уходят день в день»,— рассказывает господин Фролов.
Ну и последний момент — спецпродукты, допустим, по обеспечению платежеспособности наших дочерних компаний за рубежом. «В частности, для нашей достаточно молодой “дочки” в Индии, мы являемся поручителями по кредиту, причем не прямыми, а через резервный аккредитив. Так вот этот аккредитив эмитируется через австрийский Raiffeisenbank (головной банк российского Райффайзенбанка). Аналогичные предложения на рынке на момент первой сделки, как в части структуры и скорости, так и в части стоимости, отсутствовали».