мужчина/алкоголь
Мужчина и алкоголь имеют глубокую и давнюю культурную связь. Некоторые, правда, считают, что эта связь биологическая, а некоторые особенно критичные — что зоологическая. Вот что думает об этой связи главный специалист Ъ по алкоголю ИГОРЬ МАЛЬЦЕВ.
Странное дело — по поводу отношения к алкоголю ломаются копья, возникают настоящие разломы — гендерный, например, или там этнический. Например, чего стоит женский разговор о том, что все мужчины — пьяницы. На что мужчины отвечают, дескать, женский алкоголизм не лечится. Есть и социальный разлом — считается, что мужчины с низким доходом пьют больше. А мы сидим и думаем — на что они умудряются? Тут не хватает на банальный Petrus, а они приходят на работу уже выпивши. Но может быть, у них работа не такая интересная?
Этнический разлом начинается там, где мужчины разных стран и народов хвастаются, кто больше пьет. И в то же время сплетничают друг про друга. Русские мужчины говорят, что финны больше пьют, англичане считают, что шотландцы, и весь остальной мир убежден, что пьют больше всех все-таки русские или поляки.
Последнее время количественные показатели плавно перемещаются в качественные. Уже не услышишь разговоров типа "ну как мы вчера напились". Потому что нынче тебя обязательно спросят, а что же вы такого хорошего пили, что так грубо поступили? Теперь количественными показателями хвастаются разве что любимцы главного санитарного врача Онищенко — подростки с "Клинским" в руках.
Вообще, для мужчины с детства важны два события: момент первого знакомства с алкоголем и потеря, собственно говоря, девственности. Оба эти события формируют дальнейший жизненный путь.
Потому как в момент первой выпивки будет сразу понятно, насколько нестабильная наследственность (прадедушка-бурлак, черпавший жизненные силы в бутыли с самогоном) и прочие склонности к алкоголизму проявятся далее. Или не проявятся вовсе. А момент лишения девственности — сами знаете. Или ты решаешь, что теперь уж точно посвятишь этому процессу всю свою жизнь, или скажешь: ну что тут люди хорошего находят? На мой взгляд, уж лучше посвятить жизнь необузданному сексу, нежели алкоголю. Вот и мой наблюдающий врач Моня Карцер не даст мне соврать. Он так и говорит: мужчина может спиться и в 45 лет, и единственное, что нас всех удерживает, это ответственность перед семьей, боязнь потерять хорошую работу и необходимость строить загородный особняк. Я, собственно, ему не верю — если человек не спился в институте, если он не спился на флоте и даже хуже, работая в газете, где исторически пьют все и помногу, с какого бодуна он вдруг сопьется на пенсии? Хотя, говорят, нам, русским, сильно подсуропили татаро-монголы, и у нас теперь в крови есть ген, из-за которого мы напиваемся быстрее и похмелье тяжелее переживаем.
Кстати, об алкоголе в мужской среде столько же мифов и предубеждений, сколько существует их и по поводу секса. Они выражаются в бесхитростных народных приметах типа "рожденный пить любить не может", "кто не курит и не пьет..." и даже в тупых вымороченных в каких-то мажорских кругах выражениях типа "водкабезпива — деньгинаветер". Мудростей миллионы, столько же, сколько алкоголезависимых. Так что получается, что алкоголь имеет столько же веса в жизни мужчины, как и секс. При этом качество того и другого может быть как крайне низкое, так и очень высокое. Бывает так, что приличный хорошо зарабатывающий Man употребляет и алкоголь, и секс довольно дурного качества. Поэтому, когда я вижу на столе у приличного с виду бюрократа федерального уровня вдруг молдавское или болгарское вино, я начинаю понимать, что ему никто толком, кроме заморыша-секретарши, нынче не дает.
Хотя я вижу, что алкоголь не без помощи "Коммерсанта-Weekend" становится в жизни мужчины стилеобразующим фактором. Если ты это то, что ты ешь, то уж и подавно это то, что ты пьешь. Хотя бы потому, что то, что ты пьешь, моментально попадает в кровь, в мозг и дальше рулит тобой как хочет. Или ты пытаешься рулить им. Поэтому наши соотечественники в брюках начинают понимать, что в кровь лучше допускать что-нибудь приличное. Более того, винопитие стало модой. И социальным фактором.
То есть сидят, скажем, один министр с другим министром на заседании у Касьянова и переписываются между собой по "аське": "Вчера купил пол-ящика Castello di Brolio 97-го года и Sassicaia в придачу". Потому что кого теперь удивишь Porsche? А вот Solaia, Tignanello и хорошим Barolo можно друг другу хорошо потрепать нервы и при этом не засветиться перед доброжелателями и налоговой. И тогда второй министр распахивает свой казенный ноутбук Vaio и пишет первому по "аське": "А я вчера достал ящик Donnafugata Mille e Una Notte" — и закрывает дискуссию. Сразу видно — солидные ребята собрались за столом. Может, конечно, у них все не так там и они обсуждают проблему размещения ядерных отходов, но принцип бытования алкоголя в тесных мужских группах примерно одинаков для всех.
Конечно, алкоголь для мужчины порой не только заменитель сиюминутного совокупления, но и организующий принцип. Вот сидели мы тут давеча с ребятами в Покровских новых русских банях (не новорусских, но с дизайном и чистых) и пили пиво с креветками. Напили на 7 тыс. рублей и, закончив, пошли к "Бурчо", чтобы пить армянское пиво Kotayk с тутовой водкой и хинкали — на это употребили все воскресенье и еще 7 тыс. При этом мы не собирались особо делать ни первого, ни второго, ни третьего. Вот она — функция алкоголя в формировании мужского социума. Уже после трех кружек Budweiser мужской дух воспаряет, мозг очищается от наносного. И освобождает себя от химеры по имени Совесть, потому как деловые встречи уже побоку у всей компании, а уж тем более подождут и дома, не переломятся. И текут мужские разговоры о влиянии раннего Фрэнка Ллойда Райта на архитектурную школу Южной Калифорнии и о том, почему ни в коем случае нельзя менять BMW 750 на Mercedes Coupe 500 цвета "лиловый металлик", хотя тут один приятель и предлагал махнуться не глядя. Ну разве мужчина сможет настолько освободиться от опрессивного влияния окружения и прочих глупостей, чтобы вот так в гетеросексуальной мужской компании обсуждать наследие Отто Вагнера и Огона Лехнера? Боюсь, без санитарной функции алкоголя он заметит, что на него сильно косятся.
Как говорил мой психиатр Олег Эммануилович Соловей, "алкоголь — единственный природный транквилизатор". Поэтому для не умеющего плакать мужчины он заменяет слезы. Или способствует их пролитию. А без слезоточения мужчины себе зарабатывают инфаркт и инсульт. И долгое время это считалось чисто мужской принадлежностью. Но Кольт и Минздрав уравняли всех, так что мы теперь точно знаем, что инфаркт бывает и у девушек тоже.
Несмотря на то что, по меткому выражению неизвестного русского крестьянина XVIII века, "алкоголь поднять-то поднимет..." (видать, он имел в виду пашню), производные спирта все сильнее вмешиваются в сексуальную жизнь мужчины. Во-первых, это большое подспорье в сексуальном хозяйстве. Ведь женская цивилизованность — штука тонкая в прямом смысле слова. Тонкий слой ее покрывает подкорку, которая выползает в различных своих проявлениях сразу после полития ее алкоголем. И тут только держись. Как говорила одна интеллигентная девушка: "Я уйду с любым мужчиной, если у него в руках бутылка виски". Или это был Теннесси Уильямс со своим черным массажистом? Но все наблюдатели сходятся на том, что алкоголь в жизни мужчины это не только источник всех бед, но еще и универсальное средство для упрощения процедуры межполового контакта.
Мужчина, обуреваемый творчеством, также часто себе ищет подпитку в алкоголе. Или наоборот — нежная мужская душа, изливающаяся на страницы книг, на нотный стан и на хорошо загрунтованные холсты, пытается отгородиться от жесткого мира чем-нибудь с этикеткой. Без алкомифологии не было бы Фицджеральда и Джека Лондона, Александра Кабакова и Эдгара Аллана По с Шукшиным. С художниками кисти еще сложнее: из дуэта Модильяни--Утрилло смог преодолеть дурную наследственность только Утрилло. Но общая победа по очкам — за французскими художниками. В северной стране Московии оказалось слишком много непонятых пьющих гениев, которые так и не смогли стать даже подобием сумасшедшего ливорнезе Амедео. И только Пикассо не бухал, так как посвятил себя сексу. И никто до сих пор не может сказать, кто из художников был бы кем, если бы в его жизни не было столько алкоголя. То ли он был бы еще круче и написал бы еще больше, то ли не написал бы никогда и ничего, кроме картины "Два вождя после дождя". Кто знает, застенчивый Шнур мог бы так отвязываться в своем творчестве и на сцене, если бы не транквилизирующее действие алкоголя? На чем бы стояла ирландская культура, если бы не пивные, по которым бродил Джеймс Джойс, откровенно давший понять, что любая мужская книга — это рассказ об алкогольном трипе? А до него же была "Whiskey in the Jar", которая для миллионов мужских сердец доступнее вечно пьяного "Улисса".
И только старый зануда Боб Дилан долдонит одно и то же: "One more cup of coffee till I go to the valley below". Нет, вы слышите — не водочки, не пивка и даже не текилы. Coffee ему подавай, вечно молодому и вечно...