Площадная грань

На Платоновском фестивале показали обновленный средневековый театр

Уроженец Воронежа Юрий Муравицкий в рамках десятого Платоновского фестиваля искусств представил своеобразную дилогию, поставленную по законам площадного театра, максимально далекого от привычного современной публике психологизма. В «Двенадцатой ночи, или Как угодно» по пьесе Шекспира у актеров воронежского Никитинского театра нет закрепленных ролей: каждый раз перед показом зрители сами выбирают, кто кого будет играть, что добавляет забавных нюансов и без того смешной постановке. Занятые в «Lё Тартюф. Комедия» Мольера артисты московского Театра на Таганке, напротив, только гримируются и одеваются пару часов, затем практически разыгрывая комедию дель арте.

Негосударственный воронежский Никитинский театр после полугодового перерыва из-за пандемии открыл сезон и заодно шоукейс Платоновского фестиваля для кураторов премьерой. Выпускник местного института искусств Юрий Муравицкий поставил в театре комедию Шекспира «Двенадцатая ночь, или Что угодно», не случайно заменив в названии «что» на «как». Представление для зрителя начинается уже в фойе театра, где одетые в серое актеры наносят на лица белый грим. На сцене стоит обычная детская песочница — простая метафора игры, каждый раз новой: с помощью жребия зрители выбирают перед показом, кому какая достанется роль. После исполнители надевают дополнения к костюмам — для женских ролей юбки, для мужских жабо, плащи и кепки.

Каждому образу придуманы отличающиеся пластика и речь. Разлученные близнецы Себастьян и Виола одинаково вещают с пафосом, пытающийся жениться на графине Оливии герцог Орсино говорит с грузинским акцентом, сама Оливия ведет себя как форменная истеричка, а ее шут и вовсе общается только речитативом. Перед актерами стоит вдвойне нелегкая задача: мало того что нужно выучить всю пьесу (конечно, текст постоянно забывается, и периодически возникающие реплики вроде «Я говорю вам… Что я там говорю?» еще больше добавляют веселья), но также необходимо и отделить себя от исполняемого персонажа, не сливаться с образом, не продумывать все по системе Станиславского, а просто донести слова. Здесь нет (да и по законам средневекового площадного театра, в котором надо «держать» стоящую у сцены толпу, не может быть) психологизма, все эмоции и действия напоказ — если удивление, так раскрытый рот и выгнутая спина, если плач, так непременно с воем и катанием, если драка, так без малейшего намека на реализм.

Актеры с этими задачами справляются в полной мере, но не всегда с легкостью раскачивают аудиторию, привыкшую к тому, что в театре надо сидеть тихо и чопорно, а не громко смеяться или хлопать. Возможно, сказывается то, что спектакль показывается в театральных стенах. Один из прогонов Никитинский театр устроил на улице, и то представление сопровождалось постоянным громом аплодисментов и смехом, а также вызвало лавину сторис в Instagram. Но и непосредственно в театре публика постепенно стала живо реагировать на происходящее. Тем неожиданнее оказался подготовленный режиссером финал: обиженный управляющий Оливии Мальволио одной горестно-злобной фразой лишает всех хэппи-энда, показывая, что в веселом уличном театре возможна неподдельная боль.

Традиции площадного театра Юрий Муравицкий переосмысляет и в постановке «Lё Тартюф. Комедия». Совсем неудивительно, что история о недальновидных глупцах и алчных мошенниках звучит актуально в сегодняшних реалиях: основоположник социально-бытовой комедии Мольер отразил главные противоречия не только своей эпохи. Для Театра на Таганке это вдвойне символично, ведь постановка на его сцене «Тартюфа» Юрием Любимовым в 1968 году стала одной из первых в России.

Каковы же сегодня герои Мольера? Все так же беспечен в своих розовых одеждах Оргон (Василий Уриевский) — на тонких ножках, с огромным животом. Витают в облаках и его дети — Мариана (Полина Куценко) и Дамис (Павел Комаров). Они апофеоз инфантильности, важной черты нашей эпохи: яркие одежды и умильные гримасы в свете неоновых ламп, воздушные шары и мягкие игрушки, даже еда и питье на их столах — радостное розовое желе, которым только и можно что кидаться. Герои то разговаривают, то неожиданно начинают петь — в сопровождении сидящего тут же квартета. Они нарочито карикатурны, в духе комедии дель арте, несмотря на отсутствие масок. Они не фарс, а будто насмешка над фарсом и самим жанром площадного театра: так, выходящий в перерывах между сценами жонглер, исторически один из народных творцов французского театра, не может поймать ни одного мячика, только и умеет что кланяться. Тем более живым и привлекательным на их фоне выглядит Тартюф (Роман Колотухин), впервые появляющийся на сцене в исподнем и с гитарой, чередующий образы рок-звезды, дьявола и папы римского.

Из-за перспективной геометрии декораций кажется, что герои буквально придавлены стерильностью комнаты, из которой только один выход, и тот больше похожий на дверь лифта. Но при первой же серьезной драме, когда Оргон выгоняет из дома сына, оказывается, что стены бумажные — Дамис буквально прорывает одну из них и исчезает в темноте. В итоге становится очевидным, что бумажный дом со всеми его обитателями обречен на гибель. И если во времена Мольера милость короля еще могла оставить сюжет в рамках комедии, вернув имущество и свободу незадачливому главе семейства, то в ХХI веке слишком часто вмешательство высшего лица происходит поздно. Например, когда газ пущен, а крыша уже обрушилась на головы заложников.

Юрий Муравицкий рассказал, что обе постановки сложились для него в дилогию о «бескрайнем человеческом инфантилизме»: «И там, и там люди заигрываются, не замечая, как происходит нечто, в любом случае не приводящее к хэппи-энду». В то же время, пояснил господин Муравицкий, в процессе работы обнаружились и различия между площадными театрами Англии и Франции. «Есть общие элементы: например, в итальянско-французском театре носителем чертовской энергии является Арлекин, а в Англии эту функцию исполняет шут. Но при этом в целом островной театр намного жестче, он более прямой и прагматичный, энергия тут более низовая, чем во французском», — рассказал режиссер.

Как коронавирус поменял программу юбилейного Платоновского фестиваля

Перенесенный из-за пандемии с июня на середину сентября Платоновфест пройдет без зарубежных участников. Взамен запланированы бесплатные видеопоказы заграничных постановок, в том числе опер, которые площадки Воронежа пока не в состоянии принять живьем, а также десять отечественных спектаклей, большую часть которых составят воронежские постановки в рамках впервые проводимого шоукейса для продюсеров и кураторов

Читать далее

Александр Прытков, Мария Старикова

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...