На фоне проведенной недавно реформы арбитражного разбирательства интерес к деятельности иностранных арбитражей, сделавших заявку о сотрудничестве с Россией, значительно возрос. О видах споров, которые можно передать в Венский международный арбитражный центр (VIAC), его преимуществах для российских сторон, невысоких расходах на проведение арбитража в Вене, а также отличиях VIAC от немецкого арбитражного центра (DIS) рассказали участники делового семинара «Арбитраж в VIAC с российскими сторонами», организованного ИД «Коммерсантъ» совместно с международной юридической фирмой DLA Piper.
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
В результате проведенной недавно масштабной реформы арбитражного разбирательства, продолжавшейся в течение трех лет и проходившей под эгидой Министерства юстиций России, все юридическое поле было «зачищено». «Из нескольких тысяч существующих в нашей стране третейских судов на сегодняшний день осталось только пять, два которых — зарубежные: гонконгский и венский арбитражи»,— рассказал Олег Скворцов, советник, руководитель практики разрешения споров DLA Piper (Россия). Тем не менее, по его словам, российские юристы все еще пребывают в состоянии растерянности. «Существует очень много неясностей. Ситуация осложняется скандалами вокруг тех арбитражных центров, которые были созданы под эгидой Минюста. Имели место, в частности, обвинения в коррупции и протекционизме арбитражных центров. Конечно, все это создает нервозную обстановку, неясность в отношении того, как российские арбитражи могут участвовать в разрешении споров. Практика начинает только складываться»,— объясняет господин Скворцов, добавляя, что в ситуации значительной неопределенности интерес представляет деятельность иностранных арбитражей, которые сделали заявку о сотрудничестве с Россией.
На фоне реформы
Вплоть до настоящего времени в российские суды все еще продолжают поступать дела, которые рассматривались третейскими судами еще до проведения арбитражной реформы. «То есть теми, которые критиковались государственной системой за их аффилированность, сомнительную репутацию и не всегда качественные решения»,— отмечает Леонид Кропотов, советник DLA Piper (Россия). Таким образом, с сожалением отмечает эксперт, в то время как у юридического и бизнес сообществ в голове уже новая система, суды все еще разбираются со старыми решениями и со старыми проблемами. «К этому добавляются еще и скандальные дела с искусственно созданными иностранными арбитражами. Это приводит к тому, что государственные суды смотрят на третейские арбитражные учреждения, как в России, так и за рубежом, с определенной долей скепсиса»,— делится мнением господин Кропотов.
При этом большинство государственных судов не в полной мере справляется с существующей нагрузкой: порой на один и тот же день у судьи назначено до 40 дел для слушания. «Это может привести к тому, что у судьи просто недостаточно времени для полного погружения в детали, чтобы вынести взвешенное решение»,— добавляет он. Вместе с тем господин Кропотов считает, что сейчас у судей есть осознание потребности передачи коммерческих дел в третейские разбирательства. По мнению эксперта, сама по себе передача дел в международный арбитраж связана с опасением сторон, что государственные суды применят нормы права, подробно не разобравшись в сути дела, в фактах и доказательствах.
Ярослав Мошенников, партнер DLA Piper, объясняет что российское законодательство делит споры, с которыми можно идти в арбитраж, на международные и внутренние. «Международные — это когда коммерческое предприятие одной из сторон находится за границей, либо место исполнения контракта тесно связано с иностранными юрисдикциями, либо спор связан с иностранными инвестициями. Раньше, чтобы передать спор в международный арбитраж, было достаточно наличия иностранных акционеров у стороны контракта. Сейчас просто присутствия иностранных участников недостаточно, требуется наличие иностранных инвестиций»,— уточняет господин Мошенников.
Международные споры с местом арбитража в России можно передать в VIAC, говорит господин Мошенников. Среди них — любые коммерческие споры и корпоративные споры трех видов: связанные с передачей акций или долей участия, с деятельностью реестродержателей в связи с размещением и обращением ценных бумаг и связанные с корпоративными договорами (в отношении корпоративных договоров, однако, есть коллизия правовых норм).
Что касается корпоративных споров, которые передавать в VIAC нельзя, то они касаются создания, реорганизации, или ликвидации юрлиц, возмещения убытков органами управления юрлица, недействительности сделок юрлица, привлечения к ответственности и обжалования решений органов управления юрлица, а также эмиссий. Вместе с тем господин Мошенников добавил, что на сегодняшний момент внутренние споры на территории России не могут быть рассмотрены VIAC.
Дружественная система
Элис Фремут-Вульф, генеральный секретарь Венского международного арбитражного центра (VIAC), поясняет, что создание организации в 1974 году и начало ее работы в 1975 году было обусловлено необходимостью появления подобного центра в нейтральной стране для разрешения споров в период холодной войны. По ее словам, выбор VIAC сторонами основывается на том, что австрийская правовая система является современной и дружественной. При этом эксперт подчеркивает, что, несмотря на то, что все члены VIAC являются сотрудниками Федеральной экономической палаты Австрии, это не означает, что палата может оказывать влияние на рассмотрение дел. «Даже президент палаты не может вмешиваться в наши дела. Мы являемся полностью независимыми»,— добавляет она.
По словам эксперта, до недавнего времени организация могла заниматься только международными спорами, поскольку у региональных палат в Австрии были свои третейские суды для рассмотрения внутренних споров. «Но не так давно было принято решение об их объединении, и теперь VIAC является арбитражным центром, работающим и с международными, и с внутренними спорами»,— объясняет госпожа Фремут-Вульф.
Так, центром рассматривается от 50 до 80 дел в год, и, учитывая его размеры, это количество достаточно значительно. При этом за последние несколько лет в VIAC ежегодно рассматривается до семи дел с участием российских сторон.
Элис Фремут-Вульф уточнила, что сотрудники секретариата VIAC, который она возглавляет, говорят на большинстве европейских языков, среди которых есть и русский. Кроме того, рассматриваемое дело с самого начала до конца ведет один и тот же специалист. «Для нас это важно, поскольку в этом случае возникает персональное отношение к конкретным делам. Стороны всегда должны знать к какому человеку обращаться по всем вопросам»,— добавляет она. По ее словам, даже после того, как дела направляются третейским судьям, секретариат не исключает свою вовлеченность в процедуру, если возникает та или иная проблема.
Рассказывая о правлении VIAC, эксперт отмечает, что его состав очень разнообразный. Так, например, один из 15 его членов — представитель Верховного суда. «Такие тесные и личностные отношения с судебной системой позволяют достичь наилучшего результата. Мы стараемся работать совместно и помогать друг другу»,— уверена она. При этом важно, чтобы правление считало себя единой структурой, и эту систему мы бы хотели сохранить, добавляет госпожа Фремут-Вульф.
Среди преимуществ передачи спора в арбитраж VIAC — возможность выбора языка разбирательства и применимого материального и процессуального права, отсутствие ограничений по выбору арбитров сторонами, а также назначение арбитров непосредственно VIAC, когда стороны не могут прийти к соглашению, что позволит избежать приостановки разбирательства. Также правилами VIAC допускается присоединение третьих сторон к процессу и гибкая консолидация третейских разбирательств. Таким образом, VIAC не обязывает выбирать именно Вену в качестве места арбитража, австрийское право в качестве применимого, немецкий язык в качестве языка арбитража, а также назначать только австрийских арбитров.
Невысокие расходы
Арбитраж был частью Австрийского процессуального права еще со времен создания Австрийского кодекса гражданского судопроизводства в 1898 году. «В 2006 году австрийский закон об арбитраже был полностью изменен и приведен в соответствие с Типовым законом ЮНСИТРАЛ. После этого в 2014 году в Австрии прошла реформа арбитража, согласно которой принятое в арбитраже решение может быть оспорено только путем подачи заявления напрямую в Верховный суд»,— рассказывает Дэвид Кристиан Бауэр, управляющий партнер DLA Piper в Австрии. При этом, в отличие от Типового закона ЮНСИТРАЛ, австрийский закон не делает различий между внутренним и международным арбитражами или между коммерческим и некоммерческим арбитражем. Австрия очень доброжелательно относится к арбитражу и стабильно признает и приводит в исполнение решения внутренних и международных арбитражей.
Кроме того, с точки зрения расходов на арбитражные разбирательства в Вене они гораздо ниже чем, в Париже, Лондоне или в Гонконге, подчеркивает Дэвид Кристиан Бауэр. По его словам, расходы распределяются таким образом, что, если стороны не договорились об ином, обязательство сторон возместить расходы на судопроизводство возникает после окончания арбитражного разбирательства. Если же решение арбитража оспаривается в Верховном суде, то государственная пошлина за подачу апелляционной жалобы составляет 5%.
Согласно Австрийскому кодексу гражданского судопроизводства, предметом арбитражного соглашения может стать любое имущественное право, находящееся в пределах юрисдикции суда. Вместе с тем арбитражное соглашение, которое касается неимущественных требований, также действительно в той мере, в которой в отношении таких требований может быть заключено мировое соглашение. Исключениями здесь могут являться споры, связанные с семейным правом, арендой имущества, и большинство трудовых споров.
Рассказывая о процессе назначения арбитров, господин Бауэр поясняет, что лицо, желающее выступить в качестве арбитра, прежде всего должно раскрыть все обстоятельства, которые могут вызвать сомнения относительно его беспристрастности или противоречить соглашениям, заключенным между сторонами. Это обязательство носит постоянный характер в течение всего срока действия арбитражного разбирательства. При этом, говорит господин Бауэр, арбитр может быть отозван только в том случае, если имеются обоснованные сомнения в его независимости или же ввиду его недостаточной квалификации, требования к которой ранее оговорили стороны.
Господин Бауэр рассказал, что, если сторонами не оговорено иное, арбитражный суд может по просьбе одной из сторон, заслушав другую сторону (в отличие от Типового закона ЮНСИТРАЛ.— “Ъ”), принять временные или обеспечительные меры, если в ином случае исполнение решения арбитража будет затруднено или невозможно, а также в случае, когда существует опасность нанесения непоправимого ущерба. При этом по просьбе любой из сторон данные меры должны быть также применены и окружным судом. Альтернативно стороны могут ходатайствовать об обеспечительных мерах прямо в компетентном государственном суде. В этом случае чаще всего защищающая сторона не будет иметь возможности представить свою позицию до принятия решения о запрошенных обеспечительных мерах. Кроме того, один из разделов австрийского закона об арбитраже включает положения о мерах, которые могут быть приняты иностранными арбитражными трибуналами, что служит правовой основой для их исполнения на территории Австрии.
С некоторыми различиями
Наряду с VIAC и ICC (Международная торговая палата) во внутреннем и международном арбитраже также применяются правила Немецкого арбитражного института (DIS). «Так, с 2014 года, в соответствии с правилами DIS, было инициировано более 700 дел. По сравнению с арбитражным регламентом ICC правила DIS часто предпочтительнее по причине более низких затрат»,— говорит Томас Гадтке, партнер DLA Piper (Германия). Он отмечает, что в 2018 году в них были внесены изменения с целью повысить эффективность в части издержек и времени на разбирательства.
В целом правила DIS и VIAC схожи, но имеют ряд различий. «Так, в венской системе решение большего количества вопросов остается на усмотрение самого третейского суда (принцип диспозитивности), а немецкая система строже: в ней установлены более жесткие и четкие правила того, что должны или не должны делать третейские судьи»,— поясняет эксперт.
Также, по его словам, гибкость VIAC состоит в том, что на любой стадии можно обратиться за финансированием к третьей стороне. «В VIAC это используется гораздо шире. В Германии это более жестко ограничено»,— добавил он. Говоря о затратах сторон на арбитражное разбирательство, господин Гадтке уточняет, что в VIAC и DIS они сопоставимы.
Господин Гадтке упомянул о возможности обращения за финансированием к третьим лицам, которые берут на себя обязанности по оплате юридических расходов одной из сторон, включая судебные издержки и выплаты. При этом спонсор не должен иметь предварительной связи с судебным или арбитражным разбирательством, у него отсутствуют права на управление иском, в частности, на назначение юристов или экспертов, а также на контроль каких-либо действий. Основные преимущества привлечения третьей стороны — возможность подачи иска при отсутствии достаточного количества средств, снятие расходов на судебные издержки с балансового счета компании, независимое подтверждение перспективы иска со стороны третьих лиц — в идеале, перспективы успеха должны составлять более 60%. Кроме того, в случае проигрыша истец освобождается от платы, поскольку возмещение судебных издержек ложится на спонсора.
В завершении своего выступления эксперт отметил, что DLA Piper в настоящий момент создает независимую компанию Aldersgate Funding Limited (AFL), которая располагает 75 млн фунтов для финансирования судебных разбирательств и арбитража. Время рассмотрения заявки о предоставлении финансирования инвестиционным комитетом AFL составляет четыре недели. «Однако сотрудничество DLA Piper с AFL не носит эксклюзивного характера, и DLA Piper вправе привлекать иные фонды финансирования судебных и арбитражных разбирательств для клиентов»,— добавил он.