выжившие
Оставшиеся в живых пассажиры взорванного в пятницу поезда метро по-прежнему находятся в больницах Москвы. Медицинское руководство утверждает, что пострадавшие не хотят общаться ни с кем, кроме своих родных и следователей ФСБ. Больницы, в которых находятся жертвы теракта, взяты под усиленную милицейскую охрану. Корреспонденту Ъ ОЛЕГУ Ъ-КАШИНУ удалось попасть в одну из палат городской клинической больницы #7 и поговорить с тремя пострадавшими, которые охотно поделились своими впечатлениями о случившемся в метро в пятницу.
Горбольница #7 в Коломенском, куда после теракта было направлено 16 пострадавших, тщательно охраняется милицией. В здание пускают только по пропускам, при слове "журналист" даже пожилая гардеробщица превращается в борца с терроризмом и зовет милицию. "Пострадавшие находятся в таком состоянии, что их нельзя тревожить,— объяснил заместитель главврача Владимир Рамишвили.— Мы выгоняем и съемочные группы, и корреспондентов газет". Господин Рамишвили добавил, что "и сами больные, и их родственники категорически не хотят ни с кем общаться".
Изгнанный из больницы корреспондент Ъ тем не менее нашел путь в отделение нейрохирургии, минуя милицейские кордоны. Пострадавшие лежат в своих палатах и, судя по всему, не знают о том, что они "не хотят ни с кем общаться". По крайней мере, рассказывать о происшедшем в пятницу не отказываются. В палате #415 лежат три женщины с травмами средней тяжести. Две ехали во втором вагоне, где и произошел взрыв, третья — в первом. Впрочем, сказать, что Елена Прево, которая оказалась дальше соседок от эпицентра взрыва, пострадала меньше, трудно. "У меня не только лицо искорежено, но по всему телу осколки стекла торчали,— говорит Елена.— Даже нижнее белье в клочья было изорвано". По словам пострадавшей, прежде чем произошел взрыв, в поезде "раздался сильный свист, и я почему-то сразу поняла, что сейчас взорвется". Женщина говорит, что с момента взрыва до того, как машинист дал о себе знать, прошло пять-семь минут. "Я думаю, он был контужен и не сразу пришел в себя",— предположила госпожа Прево. Елена тут же бросилась к выбитому окну, чтобы выбраться из вагона, но ее остановила сидевшая рядом женщина, которая сказала, что "надо сидеть, чтобы не было паники". "Потом машинист сказал нам идти в противоположную сторону, мы вышли из вагона и долго соображали, какая сторона противоположная,— продолжает Елена Прево.— В конце концов мы, из первого вагона, пошли на 'Павелецкую', а все остальные — на 'Автозаводскую'". Выходя из своего вагона, женщина заглянула в соседний, взорванный. "У меня сложилось впечатление, что живых там вообще нет. Я видела только двух женщин, которые оттуда выбрались".
Пассажирка второго вагона банковская служащая Валерия Донцова лежит под капельницей — она сильно отравилась дымом. Ее лицо тоже серьезно повреждено осколками, и, как сказали врачи, в больнице Валерия проведет еще месяц. "Мы ехали с мужем на работу, муж стоял спиной к тому месту, где взорвалось, я — лицом",— рассказала Валерия Донцова. "Когда я увидела черно-красную вспышку и услышала грохот, мне стало смешно — я подумала, что падаю в обморок, а в вагоне все в порядке". Придя в сознание, Валерия услышала чей-то голос. "Человек кричал: 'Лерка, прощай, я тебя люблю!' Это был не мой муж, чужой какой-то человек. Наверное, в вагоне была еще одна Лерка. А я подумала, что я уже умерла и со мной все прощаются. И мне снова стало смешно". Валерия поняла, что случилась трагедия, только тогда, когда начала подниматься с пола. "Я увидела, что лежу в куче костей и мяса. И нигде нет мужа". Из-за взрывной волны в дверях образовалась большая щель, и какой-то мужчина помог Валерии выбраться из вагона. "Но я сразу полезла обратно, потому что хотела найти мужа. Залезла в вагон и стала копаться в трупах, искать его куртку. В вагоне было очень некрасиво. На той половине, где взорвалось, не было никого. Видимо, всех отбросило. А на другой половине — трупы, трупы, трупы". Женщина шутит, что "терять сознание больше не стала: некогда было". Из вагона она вышла только тогда, когда ей сказали, что ее муж лежит на рельсах. "Его выбросило взрывной волной из вагона,— объяснила Валерия.— Он дышал, глазами моргал, и я сказала, что никуда не пойду, пока его не вынесут из тоннеля. Сама вынести не смогла — он у меня тяжелый". Муж Валерии Сергей Петров сейчас находится в этой же больнице в реанимации.
И Валерия Донцова, и Елена Прево говорят, что, когда они шли по тоннелю, на рельсах через каждые несколько метров лежали мертвые пассажиры. "Видимо, они шли, падали и сразу умирали",— считает Елена. Третья пострадавшая, находящаяся в палате, Юлия Веремеенко не помнит ничего. "Села в метро на 'Кантемировской', а вышла уже здесь,— говорит она.— Когда пришла в сознание, сразу подумала: ну вот, теперь меня накажут за то, что живу без регистрации". Юлия приехала в Москву с Украины, живет здесь нелегально.
Ни Валерия, ни Елена, ни Юлия не смогли рассказать следователям ФСБ и прокуратуры о том, как выглядел предполагаемый террорист. "Кого там можно было увидеть, когда вагон был набит, как бочка с селедкой?" — объясняет Валерия. Кроме следователей в палату приходил префект Южного округа и — персонально к Юлии Веремеенко — посол Украины в Москве. "Он сказал мне, что Украина будет защищать своих граждан в любой точке планеты и я должна это всегда помнить",— говорит Юлия.