«Для прокурора оправдание должно стать равнозначно обвинению»

В Федеральной палате адвокатов (ФПА) прокомментировали “Ъ” интервью генпрокурора России Игоря Краснова. Там заявили, что «сильная независимая и принципиальная прокуратура выгодна всем — и государству, и адвокатуре, и человеку». При этом защитники обратили внимание и на недостатки в работе надзорного ведомства, которые, очевидно, и будет исправлять господин Краснов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Частью процедуры назначения Игоря Краснова на пост генерального прокурора РФ было рассмотрение его кандидатуры на площадке Совета федерации,— напомнил “Ъ” президент ФПА Юрий Пилипенко.— Тогда я имел возможность задать ему пару вопросов, в том числе и по поводу усиления взаимодействия с руководством российской адвокатуры — независимой и при этом профессиональной части правосудия. Кстати говоря, ответ был положительный, но обещанное усиление взаимодействия пока не сложилось».

По словам господина Пилипенко, генпрокурор совершенно очевидно демонстрирует жесткую заданность на соблюдение закона, в том числе (а может быть, и прежде всего) сотрудниками возглавляемого им ведомства. «Нам всем еще предстоит ощутить те высокие требовательность и принципиальность, которыми наделен Игорь Краснов. Уверен, что роль Генпрокуратуры в обозримом будущем возрастет, в первую очередь, в уголовном процессе, где все еще недостает действенного надзора за предварительным следствием»,— полагает глава ФПА.

В свою очередь советник ФПА Евгений Рубинштейн отмечает, что изложенные генпрокурором представления о надлежащей работе органов прокуратуры и нововведения, безусловно, интересны адвокатскому сообществу.

Приоритет в прокурорском надзоре свидетельствует о том, что в настоящий исторический период основное внимание уделяется вопросам, имеющим стратегическое значение для страны.

При этом, по словам господина Рубинштейна, нельзя обойти вниманием сущностную проблему, которая остается за рамками изложенных задач. «На протяжении последних десятилетий в научной и практической среде отмечают, что уровень прокурорского надзора и его интеллектуальная составляющая неизменно падают. Представители адвокатского сообщества на различных площадках постоянно отмечают, что реакция прокуроров на жалобы защитников на действия (бездействия) и решения органов следствия и дознания отдаёт формализмом, бюрократической отпиской и явным игнорированием очевидных нарушений,— рассказал господин Рубинштейн.— Между тем на протяжении достаточно долгого исторического периода органы прокуратуры всегда ассоциировались у адвокатов с принципиальными и независимыми должностными лицами, для которых соблюдение закона становилось выше ведомственных или иных интересов. Именно поэтому адвокаты остро и эмоционально переживают в связи с утерей органами прокуратуры былой независимости и принципиальности».

Несмотря на это, по его словам, адвокатское сообщество, помня, какое значение органы прокуратуры имели для защиты прав и интересов человека, с приходом новых руководителей не теряют надежды на восстановление былого статуса. Как ни странно, но сильная независимая и принципиальная прокуратура выгодна всем — и государству, и адвокатуре, и человеку, считает собеседник “Ъ”. Именно поэтому, адвокатское сообщество возлагало большие надежды на отделение надзора от следствия. И когда надежды не оправдались, представители адвокатского сообщества на многих площадках стали поднимать вопрос о необходимости усиления полномочий прокурора в уголовном судопроизводстве, в частности, наделения их правом отменять незаконные и/или необоснованные постановления о привлечении в качестве обвиняемого и правом прекращать уголовные дела и/или уголовные преследования.

«Со стороны может показаться странным, что эти вопросы поднимают процессуальные оппоненты прокуроров. Но адвокаты как никто иной из профессиональных участников уголовного судопроизводства чувствуют нарушение баланса полномочий в сторону усиления органов предварительного расследования»,— отметил господин Рубинштейн.

По его словам, открытое общение с гражданами и налаживание обратной связи с обществом, о котором генпрокурор сообщил в своем интервью, потенциально может искоренить или, по крайней мере, уменьшить степень распространенности описанных выше «пороков» функционирования органов прокуратуры. «Только думается, что одними административными мерами в виде издания внутренних положений эту задачу не решить. Требуется глубокая и длительная работа по разрушению существующего стереотипа о том, что органы прокуратуры и органы следствия "делают одну работу" (как можно часто слышать в кабинетах). Нет одной работы — есть разная работа и разные функции применительно к одному событию. И если работа следователя заключается в установлении преступного события и виновных лиц, то работа прокурора заключается в том, чтобы надзирать за тем, чтобы следователь не нарушал закон в своей деятельности, а если нарушил, то, несмотря на все правовые последствия, права человека должны быть восстановлены. Только такой простой, но принципиальный подход позволит изменить существующее неудовлетворительное положение в уголовном судопроизводстве»,— отмечает представитель ФПА.

«Для прокурора оправдание незаконно или необоснованно привлеченного к уголовной ответственности человека должно стать равнозначной и столь же важной целью, как и обвинение виновного. И если такой сущностный подход будет распространен на всю надзорную деятельность прокурора, то через небольшой, но очень сложный период, авторитет прокуратуры, ее эффективность и значимость возрастут в геометрической прогрессии. Для этого нужна политическая воля, сила и интеллект. Уверен, что вслед за этим изменятся и поднадзорные виды деятельности»,— заявляет господин Рубинштейн.

При этом Евгению Рубинштейну видится «странным» и даже «вредным» «возрождение» правила о присутствии прокурора на месте происшествия по значимым или резонансным делам.

Господин Рубинштейн полагает, что определенная неясность функции прокурора при проведении этого следственного действия рано или поздно приведет к еще большему срастанию следствия и надзора, на размежевание которого и была направлена реформа более десятилетней давности.

Он также обратил внимание на обеспокоенность генерального прокурора соблюдением разумных сроков производства по уголовному делу. «Без всякого сомнения, сроки важны и имеют значение. Но если провести глубокий анализ, то в настоящее время соблюдение сроков стало большей ценностью, чем обоснованность обвинения и соблюдение закона на стадии предварительного расследования. Дошло до того, что для соблюдения разумных сроков следователи идут на нарушение прав обвиняемых. Если сроки важнее конституционного права на защиту, то в шкале ценностей у правоприменителей имеются очень серьезные проблемы»,— считает представитель ФПА. Эти же аргументы, отметил он, применимы и к статистике, на что справедливо обратил внимание генпрокурор Краснов.

«Адвокат не имеет права быть пессимистом. Поэтому, несмотря ни на что, адвокатское сообщество надеется на позитивные изменения с приходом Игоря Краснова на должность генпрокурора»,— заключил он.

Сергей Сергеев