Вопреки опасениям и сомнениям скептиков открылся Венецианский фестиваль. Приехали и звезды. Жюри возглавила Кейт Бланшетт, а «Золотого льва» за вклад в кинематограф вручили Тильде Суинтон. Актриса вместе с Педро Альмодоваром представила их совместный проект — короткометражку «Человеческий голос». Помимо нее еще две картины успел посмотреть Андрей Плахов.
Фото: El Deseo D.A.
Фото: El Deseo D.A.
Первым фильмом стал греческий, открывший программу «Горизонты»; он называется «Яблоки» и поставлен режиссером Христосом Нику. Зайдя в кинозал, я обнаружил, что мое заказанное по интернету место находится в последнем ряду, откуда сложно рассмотреть изображение и прочесть английские субтитры. Попросил фестивального волонтера разрешить пересесть поближе, благо зал был заполнен всего на четверть (социальная рассадка!) и свободных мест хватало. «Ни в коем случае, — испуганно сказал волонтер. — Мы должны точно знать, где вы сидите. Если кто-нибудь из ваших соседей заболеет коронавирусом, компьютер вас вычислит и посадит на карантин». После этого я с подозрением стал оглядываться на соседей и одновременно напряг зрение, чтобы лучше видеть экран.
Удивительным образом происходящее в фильме напоминало то, что мы переживаем сейчас: тотальный контроль и полную беспомощность человека перед лицом «глобальных вызовов». В «Яблоках» тоже свирепствует пандемия — только вместо коронавируса это амнезия, потеря памяти. Страдающих этой хворью лечат специальной программой, которая должна помочь им восстановить свою идентичность. Главный герой Арис, мужчина средних лет, получает домашние задания, записанные на кассетах: сделать то-то, пойти туда-то, познакомиться с женщиной, заняться с ней сексом в туалете, отношения не продолжать… И каждый свой жизненный шаг фотографировать: так сказать, материализация памяти. У Ариса с ней настолько плохо, что он даже не может вспомнить, любит ли вкус яблок. А когда герой узнает, что именно яблоки улучшают память, тут же выбрасывает уже почти купленные плоды в корзину. Перед нами ядовитая притча, выполненная в традициях греческой «новой волны»; неудивительно, что режиссер этой притчи Христос Нику работал ассистентом лидера этой волны Йоргоса Лантимоса на фильме «Клык».
В главном конкурсе показали боснийскую военную драму «Куда ты идешь, Аида?». Режиссер Ясмила Жбанич, в свое время прославившаяся фильмом «Грбавица» («Золотой медведь» Берлинале), посвятила свое творчество травмам сербско-боснийской войны, вылившейся в геноцид мусульманского населения. Действие происходит в Сребренице и на голландской военной базе; миротворческие войска ООН и НАТО пытались спасти жителей города от сербских этнических чисток, но не слишком активно, что привело к трагедии с тысячами жертв. В центре событий — учительница Аида, работающая переводчицей у голландцев. Несмотря на особый статус и предпринятые героиней титанические усилия, ее муж и взрослые сыновья оказываются среди жертв этой трагедии. Что еще страшнее, Аида сталкивается с нежеланием людей помнить о ней; тема памяти и ее «стирания» входит в это кино вместе с феминистской повесткой, ведь война в интерпретации Ясмилы Жбанич — это «мужская игра», а мужчины — либо слабаки, либо злодеи.
Как ни странно, в боснийском фильме самым харизматичным персонажем оказывается главный преступник — генерал Ратко Младич. Его играет великолепный сербский актер Борис Исакович, имеющий мужество уже не первый раз выступать в ролях своих соотечественников, виновных в военных преступлениях. А вот Ясна Джуричич, исполнительница роли Аиды,— неплохая актриса, но для трагедии нужна великая, масштаба Анны Маньяни.
Итальянская звезда неореализма вспоминается еще и потому, что на этом же сеансе показали «Человеческий голос» по пьесе Жана Кокто, в экранизации которой некогда блистали Анна Маньяни, Ингрид Бергман и Софи Лорен. Тильда Суинтон не уступает им по пронзительной искренности и актерской мощи, с которой произносит знаменитый монолог брошенной любовником женщины. Впрочем, только для того, чтобы еще раз темпераментно разыграть его, Альмодовар и Суинтон не взялись бы за эту старую театральную вещь. Но взявшись, придали ей новое измерение, наполнив юмором, прихотливыми художественными ассоциациями и сделав из нее маленький шедевр дизайна. От Артемизии Джентилески, прародительницы феминизма в ренессансной живописи (ее картина висит на стене в студии героини), до Баленсиаги, в чье барочное платье одета Суинтон,— таков диапазон ингредиентов этого роскошного дизайна. Он включает и «рабочий инструментарий» — великолепные лобзики, пилы, плоскогубцы, отвертки и топорики, которые могут быть использованы по назначению (например, чтобы разрубить на куски костюм неверного любовника), а могут притворяться буквами и складываться в слова. Еще один фактор совершенства — пес Дэш, который так переживает разрыв своих хозяев, что в некоторых сценах переигрывает саму Суинтон. Впрочем, это естественно в кино: переигрывает остальных тот, кто вообще не играет.