фестиваль электроника
В учебно-спортивном комплексе "Крылья Советов" прошел фестиваль VIDM "Абракадабра". Аббревиатура на латинице расшифровывается как "Very Intelligent Danse Music Festival". Впрочем, электронная музыка на "Абракадабре" была, пожалуй, слишком умной для того, чтобы под нее танцевать, поэтому ее дополнили видеомикстами. Танцевать под видео пыталась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
УСК "Крылья Советов" совсем не похож на гламурные клубные пространства. Здесь до сих пор висят флаги союзных республик, висит вывеска "Боксерский клуб", а по коридорам бродят мускулистые тренерши в красных олимпийках с надписью "Russia". Полуподпольная атмосфера навевала ностальгию по первым рейвам конца 1980-х — начала 1990-х. Но зал оснастили по последнему слову техники: огромные проекционные экраны, батареи прожекторов, паутина разноцветных лазерных лучей. В фойе разместилась шеренга видеомониторов и плазменных панелей. Собранная художником Аркадием Насоновым выставка "От синестезии к анестезии" оказалась ретроспективой отечественного видеоарта — от видеоремикса советского боевика "Тайна двух океанов", некогда сделанного Сергеем Шутовым, до "Оды" Мариана Жунина и Виктора Алимпиева, показанной на последней Венецианской биеннале. Все видео демонстрировались без оригинального саундтрека. Вместо него из зала доносилось скворчание, бульканье, уханье и прочие неслыханные и неописуемые звуки, которые извлекали из своих компьютеров звезды фестиваля.
Среди участников "Абракадабры" были диджеи из России и Америки, а над видеомикстами вместе с отечественными умельцами трудились виртуозы из Бельгии и Хорватии. Электронная культура, как и интернет, не знает столиц и провинций. Отечественные музыканты в этой сфере всегда были чрезвычайно продвинутыми. Выступавшие на фестивале Novel 23 (Роман Белоусов) и Solar X (Роман Белавкин) — весьма почитаемые представители жанра. Господин Белавкин помимо своих музыкальных занятий также занимается научными изысканиями, посвященными искусственному интеллекту.
Электронная музыка неотделима от видеоарта — в том числе потому, что и то и другое создается практически на одном и том же компьютере. Самые интересные видеоклипы последнего десятилетия были сняты на композиции электронщиков, будь то Aphex Twin, Fat Boy Slim, Chemical Brothers или Moby. Впрочем, эти эффектные мини-фильмы все же следствие эмтивизации чересчур абстрактной для массового зрителя элитарно-маргинальной музыки. В собственном пространстве музыканты предпочитают иное визуальное сопровождение. Исходным материалом для микстов на "Абракадабре" могло служить что угодно. На экране мелькали репродукции картин Натальи Гончаровой, фрагменты из фильма Даррена Аранофски "Пи", фотография художника Мэтью Барни в образе сатира, советские мультики, документальные кадры загадочного происхождения и даже отрывки эмтивишных клипов, снятых для других исполнителей. Но все это словно бы пропустили через машинку для уничтожения документов — остался только ворох совершенно нечитаемого серпантина.
Такая же участь постигает и исходные музыкальные сэмплы. Американский диджей, выступающий под псевдонимом Donna Summer, предпочитает делать крошево из обрывков диско-хитов и тяжелозвонких аккордов стадионного хард-рока. Сам облик бывшего журналиста и художника безукоризненно соответствовал его пристрастию к старомодному кичу. Donna Summer оказался лысеющим здоровяком в белой рубашке с рюшечками, украшенной розеткой из лент размером со сковородку, а с публикой общался в стиле профессионального массовика-затейника, не пренебрегающего смачными "факами". Другой американец, выбравший псевдоним Hrvatski вовсе не из любви к Хорватии, а из-за диковинности звучания, с публикой почти не общался, предпочитая прятаться в бороду, капюшон олимпийки и клубы дыма. Из его компьютера время от времени всплывали фрагменты джаза и рок-музыки безоблачных 60-х, но все это быстро дезинтегрировалось в сплошном потоке звуковых частиц.
"В начале было слово. Потом еще слово и еще. Наконец слов стало так много, что они начали терять смысл" — такой глубокомысленный эпиграф выбрали организаторы фестиваля "Абракадабра". Музыка и видео, представленные на нем, возникли в мире, переполненном звуками и изображениями. Вернуть им смысл уже невозможно. Можно попытаться обратить их в магическое заклинание. Но еще лучше воспринимать их как некое стихийное явление — изображения, измельченные до состояния телевизионного снега, и звук, превратившийся во что-то вроде статических помех в радиоэфире. В общем, то ли гул языка, то ли "музыка сфер", неотличимая от шума.