Владимир Путин и Ангела Меркель провели телефонный разговор. Они обсудили ситуацию в Белоруссии. Как сообщает пресс-служба канцлера Германии, Меркель подчеркнула, что белорусские власти должны воздержаться от насилия над мирными демонстрантами, немедленно освободить политзаключенных и вступить в диалог с оппозицией и обществом. Путин, в свою очередь, заявил о том, что любые попытки вмешаться в дела Белоруссии неприемлемы. Главы государств выразили надежду, что обстановка скоро нормализуется. 17 августа Александр Лукашенко заявил, что ему звонила Меркель «поговорить». В правительстве ФРГ это опровергли. Белорусский политолог Александр Класковский в эфире “Ъ FM” поделился своим мнением о том, почему канцлер ФРГ предпочла созвониться с президентом России, а не Белоруссии.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— До Александра Лукашенко Запад не может достучаться. Я думаю, что в Европе понимают, что основное внешнее влияние на белорусского лидера, который остается у власти, несмотря на то, что многие считают, что он проиграл выборы, может оказать именно Кремль. Это действительно так.
И я думаю, что сам факт этого разговора можно приветствовать, этот диалог между Западом и Москвой по белорусскому вопросу важен, потому что в принципе и Запад, и Москва не очень доверяют друг другу, подозревают в каких-то там вот злостных намерениях.
По сути, Меркель оперирует к Путину, как я это прочитываю, с просьбой воздействовать на Лукашенко по следующим пунктам: прекратить насилие — вроде бы пока что ОМОН с улиц отозвали, и демонстранты ходят спокойно; а вот следующие вопросы, освободить политзаключенных и особенно вступить в диалог с другой стороной, условно назовем ее сторонниками перемен, — здесь очень туго, потому что позиция Лукашенко, почти в буквальном смысле он выразился: «Через мой труп».
— Накануне Евросоюз предупреждал Россию о невмешательстве в дела Белоруссии. То есть, с одной стороны, Евросоюз говорит: «Не нужно вмешиваться в дела Белоруссии»; с другой — Ангела Меркель перечисляет список тех необходимых важных действий, которые нужно произвести в Белоруссии, и передает его Владимиру Путину. Получается, вмешается Москва или нет, в любом случае Москву можно будет потом обвинить в том, что она пытается давить на ситуацию в соседней стране?
— Да, я думаю, что действительно для Кремля это сложная сейчас задачка. Во-первых, я хочу напомнить, что Владимир Путин сразу же поздравил Александра Лукашенко с победой, я думаю, что, может быть, сейчас уже в Кремле думают, что напрасно так поторопились, потому что после этого последовала такая брутальная расправа с участниками мирных протестов, после чего вся Белоруссия, или большая часть Белоруссии вышла на митинги. То есть сейчас ситуация гораздо более неоднозначная. Другое дело, какую политику Кремль сейчас выберет по отношению к белорусским событиям, — это вопрос открытый. Если посмотреть спектр мнений белорусских аналитиков, комментаторов, то здесь три основных варианта. Первый, что Кремль будет поддерживать Лукашенко по целому ряду соображений, потому что, если свалится Лукашенко, это удар и по союзному государству. Вторая версия, что Кремль, может быть, увидев, что Лукашенко слишком слаб, поможет ему упасть и будет присматриваться к каким-то альтернативным кандидатам, кто сможет заменить Лукашенко и будет приемлемой для Москвы фигурой. И третий вариант, есть и такие алармистские голоса, что можно ожидать и вторжения России, которая не захочет, так сказать, терять белорусский плацдарм.
— Запад активно критикует за силовой сценарий Александра Лукашенко, почему Москва ничего по этому поводу не говорит?
— Это вопрос, наверное, к Москве все-таки, к российскому руководству. Я не исключаю, что закулисно, — мы же не знаем всех подробностей разговоров Путина с Лукашенко, — возможно какие-то советы все-таки не перегибать с этой брутальностью звучат, хотя, конечно, белорусская демократическая общественность, те, кто выступают за перемены, хотели бы видеть другую позицию Кремля, более решительное осуждение этого брутального подавления протестов.
— Какие сейчас есть фигуры в Белоруссии, которые могут стать симпатичными для Кремля в случае, если режим Лукашенко все-таки не выдержит?
— Если посмотреть на всех альтернативных кандидатов, в том числе и тех, которые не дошли до финиша, — это люди, которые не отличались какой-то антироссийской риторикой, по-моему, напротив. И само нынешнее протестное движение в Белоруссии, — это движение именно против Лукашенко, против человека, который уже 27 год удерживает власть, и надоел, скажем прямо, большей части белорусского общества. Но какого-то антироссийского компонента во всем этом нет, поэтому мне кажется, что здесь Кремлю нет повода для тревоги, для беспокойства, что этот процесс каким-то образом направлен против России.
Я думаю, что любой новый белорусский лидер, будет на высоте ответственности, на высоте исторического момента, и, на мой взгляд, он окажется более договороспособным и в отношениях с Западом, с Европой, и в отношениях с Москвой.
Лукашенко ведь только вербально, на словах рисовал себя главным интегратором, но всю прошлую кампанию он как раз говорил о руке Москвы, именно российскую угрозу рисовал самой страшной, говорил о каких-то заговорах, и себя позиционировал как защитника независимости Беларуси. А как только вот под ним зашаталась почва, то тут же врагами стали западные силы, и он обратился к Кремлю за поддержкой, то есть это такая флюгерная позиция. Мне кажется, что любой новый лидер, любой другой человек не с таким скандальным характером и не с таким враждебным взглядом на окружающий мир, смог бы наладить отношения и с Европой, и с Москвой.