Массовые акции в Белоруссии прошли в пятый раз. Силовики впервые не вмешивались в демонстрации, не избивали и не задерживали протестующих. Также накануне глава Сената республики заявила, что президент поручил разобраться со всеми фактами задержаний. Политолог Екатерина Шульман в эфире “Ъ FM” поделилась своим мнением о том, можно ли говорить, что власти поменяли тактику.
Фото: Евгений Ерчак, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Евгений Ерчак, Коммерсантъ / купить фото
— Можно ли говорить, утверждать, что власти отказались от силового сценария?
— Пока мы имеем только один день. Это еще не тенденция, а единичный эпизод, но тем не менее, да, мы видим какие-то попытки, по крайней мере, приостановить эскалацию насилия, которая происходила в предыдущие дни. Интересно будет посмотреть, что делается не только в Минске, но и в других городах, потому что акции протеста проходят по всей стране. Конечно, на Минске, как всегда на столице, сконцентрировано максимальное внимание, но людей «пакуют», как это нынче называется, на самом деле везде.
— Разве там не произойдет то же самое, может быть, с опозданием на один день?
— По логике вещей, да, должно произойти то же самое, поскольку на столицу все смотрят, но на остальные города тоже надо обращать внимание. Также важно, что будет происходить вокруг забастовочного движения, которое сейчас, я так смотрю, становится основным протестным инструментом в Белоруссии, — все больше появляется сообщений от предприятий, которые частично или полностью либо останавливают работу, либо работники выходят на какие-то символические акции, тем самым обозначая свое присоединение к забастовке. И вот тут трудно: бастующих разгонять затруднительно, и вводить полицию или ОМОН на завод тоже сложно, — что будет с ними, будут ли заводить, например, уголовные дела на тех, кого сочтут организаторами. То есть тут нужно следить за тем, что происходит, потому что эти умиротворяющие заявления со стороны власти могут быть попыткой выиграть время и остановить полицейское насилие. И тогда, если протесты затихают, как мы знаем по опыту других стран, через некоторое время репрессии возобновляются, но уже не в виде разгонов на улицах, так как уже просто некого разгонять, а в виде уголовных дел против участников, в виде репрессий против организаций или гражданских структур, которые были к этому причастны, то есть начинают, так сказать, зачищать территорию.
— Конечно, рабочих уже не назовешь ни уголовниками, ни западными агентами, как сейчас именуют многих тех, кто выходит на улицы. Будет ли это означать, что именно от поведения рабочих предприятий будет зависеть повестка дня?
— Успех любого протестного движения зависит от многих факторов. Первый из них — это настойчивость, то есть насколько длительными могут быть акции. Второе — это разнообразие, то есть одни люди выходят на улицу, другие на своих рабочих местах протестуют, третьи пишут петиции, а кто-то обращается в международные организации, — такая диверсификация инструментов. И дальше мы смотрим на то, как ведут себя представители элит, есть ли какие-то шаги навстречу, какие-то заявления, которые можно трактовать как проявление симпатии к протестующим или там осуждение. Насилие против них — это мы тоже в Белоруссии видим. Не всегда можно понять, насколько это согласовано или не согласовано. Сам ли тот или иной милицейский деятель говорит, что неправильно так себя вести, либо это ему поручили сказать и взять ответственность на себя. И следующий, четвертый, фактор — это поведение международного сообщества, мировых столиц, правительств крупнейших государств и международных организаций.
— В середине дня 13 августа, когда было огромное количество видео из разных городов Белоруссии, создавалось ощущение, что под ногами у Лукашенко очень зыбкая почва, и должно произойти что-то, что будет означать конец его правления. У вас есть такое ощущение сейчас?
— Тут мы попадаем в такую информационную ловушку. С одной стороны, действительно, сообщений очень много, с другой стороны вычленить из этого сущностную информацию бывает не так легко. В Белоруссии продолжаются перебои с интернетом и вообще это такая автократия знакомого нам типа, которая в официальных своих СМИ никакую информацию не выдает, в результате мы опираемся на Telegram-каналы, а там могут быть тоже разные сведения, поэтому легко поддаться эмоциональному порыву. К чему я клоню? Не к тому, что Telegram-каналы говорят неправду, а к тому, что легко вовлечься, и дальше смотреть на это как на кино, в котором сейчас кульминация, а дальше будет развязка. Но политические процессы гораздо более длительны и менее зрелищны. Поэтому сказать, что прямо сейчас что-то случится, я не очень люблю делать такого рода прогнозы, потому что мне непонятно, на чем они основаны. Вчера были ожидания, что президент Белоруссии обратится с обращением, а потом выяснилось, что эта информация взята неизвестно откуда. Хотя в какой-то момент он, конечно, обратится, но вчера были, так сказать, завышены драматические ожидания, и они ни к чему не привели. В принципе, конечно, общий принцип состоит в том, что авторитарный правитель, потерявший популярность и применивший силу первым, в перспективе проигрывает. А насколько длительна эта перспектива, я бы не взялась предсказывать.
Последние данные по протестам в Белоруссии
— На ваш взгляд, готовы ли власти к переговорам с оппонентами, состоятся ли такие переговоры, и с кем власть будет их вести?
— Пока видно, что рефлекторная силовая реакция быстрого результата не принесла, то есть за считанные дни разогнать протест и полностью его уничтожить не получилось. Дальше наступает следующий этап, и он довольно опасный, причем для обеих сторон. Это этап с одной стороны переговоров и частичных уступок, пока еще не переговоров, скорее, уступок и риторических заявлений, и игры на время, то есть вот давайте потянем время, кто первый выдохнется. Это опасный момент для обеих сторон, потому что протестующие могут потерять энтузиазм, решить: там отпустили задержанных, наверное, все уже хорошо; и забыть о том, что главный вопрос — это, конечно, вопрос о власти. Было бы прекрасно для страны, чтобы насилие прекратилось, и начался бы какой-то конституционный процесс, ключевой задачей которого должно быть, конечно, проведение новых выборов. Собственно, те требования, которые высказываются, — отпустить политзаключенных и провести выборы с участием тех, кто захочет в них участвовать, в том числе тех кандидатов, которые сейчас находятся в заключении, — это мирный вариант, он, в общем, опробован на некотором количестве стран, которые находили себя, обнаруживали себя в таком политическом конституционном кризисе, это лучше, чем гражданская война.