выставка современное искусство
В Государственной Третьяковской галерее открылась полная версия инсталляции Ильи Кабакова "10 персонажей". Сначала предполагалось, что инсталляция из десяти альбомов слишком велика и показать ее можно, только разбив на серии по пять альбомов. Но в конце концов произведение живого классика удалось показать целиком. Побывавшая на выставке ИРИНА Ъ-КУЛИК убедилась, что инсталляция заработала только сейчас.
Теперь десять героев кабаковского цикла наконец-то собрались вместе — "В`окноглядящий Архипов" и "В`шкафусидящий Примаков", "Математический Горский" и "Мучительный Суриков", "Украшатель Малыгин" и "Шутник Горохов", "Отпущенный Гаврилов" и "Полетевший Комаров", "Щедрый Бармин" и "Анна Петровна видит сон". Сюжеты концептуалистских комиксов Ильи Кабакова можно определить как своего рода "истории болезни", психиатрические "случаи" наподобие классических фрейдовских историй "Человека с волками" или "Маленького Ганса". Все персонажи страдают различными причудливыми фобиями и навязчивыми идеями. "Математический Горский", например, пытается выстроить окружающие его предметы в тот или иной простой ряд наподобие арифметического. "В`шкафусидящий Примаков" с детства отказывался выбираться из гардероба и предпочитал воображать окружающий мир, не покидая своего убежища. "Щедрый Бармин" привык присваивать людям, как звания, имена предметов вроде "бархатного рукава" или "синей чашки" и называть предметы именами-отчествами своих знакомых. "Шутник Горохов" собирает, как анекдоты, всевозможные мистические и паранормальные истории. Что же до Анны Петровны, то она, как примерная пациентка психоаналитика, рассказывает свой сон, в котором она видит умершую подругу в виде золотистого шарика, парящего вместе с другими шариками над поверхностью земли, имеющей форму огромного чайника.
Один, два или пять подобных "случаев" еще можно истолковать как любопытные психиатрические курьезы. Но десять историй подобного рода обретают фатальность эпидемии. Тем более что безумие кабаковских персонажей обладает загадочной силой воздействия на мир. Сюжеты почти всех альбомов кончаются необъяснимым и бесследным исчезновением главного героя. А кульминацией каждого альбома неминуемо оказывается белый лист — знак того, что, растворившись в небытии, герой обрек на исчезновение и саму реальность.
Кабаковские альбомы в равной степени убедительны и как изобразительное искусство, и как литература. Неумолимо-абсурдная логика самих сюжетов отсылает, естественно, к Даниилу Хармсу и Францу Кафке, несомненно значимым для Ильи Кабакова авторам. Но обманчиво-прозрачная, до манерности изящная графика напоминает скорее перфекционистскую прозу Владимира Набокова. Как и он, Илья Кабаков никогда не описывает безумие как свой собственный опыт — он предпочитает оставаться снаружи лабиринта, по которому блуждают его герои.
"Десять персонажей" — не просто цикл альбомов, но тотальная инсталляция. Графические листы расположены на створках гигантской "раскладушки", образующей спиралевидную структуру. Пока в Третьяковке демонстрировались только пять альбомов, эта "улитка" казалась всего лишь остроумным экспозиционным ходом, придуманным художником для своих альбомов, некогда рассчитанных на неспешное приватное разглядывание. И только теперь, когда выполненная по чертежам самого Ильи Кабакова конструкция обрела законченный вид, стало понятно, что речь идет о настоящем лабиринте, в котором можно на полном серьезе заблудиться. В какой-то момент даже испытываешь панику: а вдруг тебе так и не выбраться из этой воронки, в которую тебя затащили призраки десяти безумцев? Зритель вынужден метаться по клаустрофобическим коридорам в поисках начала или конца повествования, поневоле забегая вперед или пересматривая листы вспять, пока десять простых историй не образуют ветвящийся гипертекст.
"Десять персонажей" — первая тотальная инсталляция Ильи Кабакова, показанная в России. Теперь этот шедевр самого знаменитого из ныне живых русских художников принадлежит Третьяковской галерее. Было бы замечательно, если бы это программное для московского концептуализма, да и всего современного искусства, произведение осталось в постоянной экспозиции. И публика получила бы возможность удостовериться, что "за`границейживущий" Кабаков вовсе не миф.