концерт телевидение
В Государственном Кремлевском дворце прошел концерт памяти Владимира Высоцкого. Акция "Галактика Высоцкого" вылилась в обычный эстрадный концерт с телесъемкой. БОРИСА Ъ-БАРАБАНОВА удивило в этом только одно — равнодушие зрителей.
Принять участие в концерте памяти Владимира Высоцкого, попытаться спеть его песни — дело для любого артиста почетное и ответственное. Особенно если концерт происходит в Государственном Кремлевском дворце, с масштабными декорациями в стиле Таганки. И конечно, с учетом того, что его снимает телевидение.
Говорить о художественных достоинствах действа под названием "Галактика Высоцкого" не хочется. Такие представления изначально "затачиваются под телевизор" и с точки зрения зрелища для пришедших в зал, да еще, не дай бог, с мыслью коллективно помянуть народного поэта, ценность имеют нулевую. Признаюсь, не хочется в этой ситуации иронизировать по поводу парадоксального по своей сути пения бардов под фонограмму (этим отличились Галина Хомчик и интеллигентные господа из проекта "Песни нашего века"). Это их выбор, значит, сейчас им "нужен телевизор". Ровно так же тяжело смеяться над Надеждой Бабкиной, не попадавшей в собственную "фанеру",— в конце концов, певица-фольклористка продемонстрировала хотя бы намек на собственное прочтение песен Высоцкого.
Не хочется потешаться над безвестной певичкой, проговорившей в зависшую над партером камеру прелестную фразу: "Низкий поклон самому лучшему гению нашей Российской Федерации". Не хочется разбираться, кто решил, что песню "В желтой жаркой Африке" и "Песню о переселении душ" должны озвучить дети из ансамбля "Непоседы" в пионерских галстуках? И уж тем более нет желания выяснять, кто дал согласие на то, чтобы Диана Гурцкая на мемориальном по сути собрании выступила со своим шоу-балетом и эстрадной песенкой из собственного репертуара.
В конце концов, у организаторов подобных акций всегда есть отговорка, озвученная в Кремле Виктором Рыбиным из "Дюны", что, мол, "у Высоцкого были не только серьезные песни". И вообще, человек был веселый, так что, почему бы, например, Жасмин не сбацать "Утреннюю гимнастику". Беда только в том, что малобюджетная запись исполнения той же песни Высоцким в Венгрии, которая проецировалась на экран во время выступления певицы, во сто крат живее и органичнее всех жасмин и всех их балетов.
Очень хочется избежать в этом репортаже сравнения песен с авторскими версиями. В конце концов, помимо всего прочего, Владимир Семенович был прекрасным композитором, что было продемонстрировано во время исполнения попурри на его песни оркестром под управлением Георгия Гараняна. Мелодии Высоцкого настолько хороши, что выдержат любые трактовки, даже самого примитивного пошиба. Жаль только, что практически ни у одного из артистов, взявшихся интерпретировать Высоцкого, в тот вечер не нашлось и двух слов, чтобы объяснить, почему именно он поет именно эту песню именно так.
Что-то попытался сказать Александр Маршал, он пел "Ноль семь" и вполне логично объяснил свой выбор: жил, мол, в Америке и вынужден был вот так же, через телефонисток, дозваниваться домой (интересно, кстати, что и самая известная песня группы Gorky Park, в которой долгие годы пел Маршал, "Moscow Calling", была почти о том же). Илья Резник прочел стих про то, как злые советские литераторы не приняли Высоцкого в Союз писателей, и про то, какой бы он был совестью нации, если бы жил сейчас. Все. Подгоняемые неумолимым ходом сценария, поп-звезды пели, словно сдавали хвосты "по Высоцкому", и бежали дальше, спешили на концерты в казино, на другие съемки...
В итоге на финальное исполнение песни "На Большом Каретном" остались считаные участники концерта, массовость создавали "Непоседы" и барды из "Песен нашего века". На призыв спеть "Каретный" хором зрители в зале отреагировали без энтузиазма — то-то работы добавилось звукорежиссерам, которые готовили телеверсию шоу. Вообще, зрители — это единственное, о чем хочется говорить после "Галактики Высоцкого" всерьез. За весь концерт публика не освистала ни одного из вышедших на сцену.
Странно, ведь сам Владимир Семенович был прежде всего воплощением свободного человека, прямого, трудноуправляемого, честного прежде всего перед самим собой. Всегда казалось, что и публика у него была такая же. А на "Галактике Высоцкого" казалось, что, едва увидев камеры, пришедшие в Кремлевский дворец словно автоматически приняли правила игры, установленные телепродюсерами. Требовалось изображать радость. Вот и глотали зрители все эти странные опусы молча, как зомби, сносили все, что творилось на сцене. Повторю, далеко не все там было неудачно, но не могло же все нравиться! Но картинка наверняка получилась хорошая.