Цена могущества

Пожар на американском универсальном десантном корабле Bonhomme Richard, продолжающийся уже вторые сутки, еще ждет своего расследования и сформулированных выводов о конкретных технических и организационных причинах. Но поговорить о тех из них, какие и так видны, можно уже сейчас. А заодно попытаться извлечь уроки, которые могут оказаться полезными для нас самих, в строгом соответствии с поговоркой об умниках, которые учатся на чужих ошибках.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Описывая ситуацию в ВМФ России, принято употреблять термин «кризис» — и он вполне корректно описывает реальность. Нехватка кораблей и инфраструктуры, низкие темпы строительства, влекущие срыв планов обновления флота, постоянные корректировки уже утвержденных проектов и программ, не улучшающие ситуацию,— все это симптомы системного кризиса, причин которого множество.

А что можно сказать о ВМС США, и, в частности, можно ли сказать, что и они находятся в кризисе? Да, конечно.

Для начала, ВМС США испытывают глубокий кризис управления, охватывающий как командную, так и гражданскую иерархию. Ярким признаком кризиса стало скандально известное дело «Толстого Лео», в ходе которого сотни офицеров ВМС США, в том числе десятки адмиралов, были заподозрены в коррупции. Причина проста до банальности — просто в течение 25 лет американские корабли, заходившие в порты стран Азиатско-Тихоокеанского региона, пользовались услугами различных поставщиков, так или иначе замыкавшихся на одну структуру — Glenn Marine Group. Многие годы компания предоставляла услуги шипчандлера — обеспечивая поставки продовольствия, воды, горючего, электроэнергии, сбор мусора и иные виды снабжения и портовых услуг.

Такая склонность ВМС США к компаниям, аффилированным с Glenn Marine Group, объяснялась тем, что руководитель и владелец компании, сингапурский бизнесмен Леонард Гленн Фрэнсис (известный под прозвищем «толстый Леонард» — Fat Leonard) обеспечил своему бизнесу льготные условия благодаря систематическому подкупу старших офицеров 7-го флота ВМС США, в зону ответственности которого входит западная часть Тихого океана.

Дело было расследовано, хотя и не до конца: ответственность понесли в основном исполнители низшего и среднего звена.

Цепочки подозрений тянулись гораздо выше, исчезая в заоблачных вершинах командных постов ВМС США в целом и Тихоокеанского флота в частности, но никто из многозвездных адмиралов к ответственности привлечен не был.

Расследование, не затронувшее никого из лидеров флота, мимо которых эта кипучая деятельность проходить не могла, оставило у многих офицеров ВМС США странное чувство незавершенности, не дав никаких гарантий отсутствия повторения подобных инцидентов в будущем.

В последние годы кризис командования усугубился кризисом гражданской администрации флота: после Рэя Мабуса, занимавшего должность секретаря ВМС с 2009 по 2017 год, на этом посту сменили друг друга уже пятеро чиновников — Шон Стакли, Ричард Спенсер, Томас Модли, Джеймс Макферсон, наконец, назначенный в мае 2020 года Кеннет Брейтуэйт, при этом Спенсер и Модли успели трижды сменить друг друга.

В апреле 2020 года оба кризиса слились в один: на фоне эпидемии коронавируса в ВМС США разразился скандал, вызванный требованием командира авианосца Theodore Roosevelt Бретта Крозье снять корабль с боевой службы для карантина. Это требование попало в прессу (отметим, что никто из адресатов письма Крозье не имел права делиться служебным документом с журналистами, но утечки информации в США уже перестали удивлять), привело к увольнению Крозье по требованию исполняющего обязанности секретаря ВМС Томаса Модли, а затем и к отставке самого Модли (уже второй). На какой срок в этом кресле задержится бывший посол в Норвегии контр-адмирал ВМС США Кеннет Брейтуэйт и сумеет ли он наладить управление флотом, сказать сложно.

ВМС США испытывают кризис целеполагания. Дональд Трамп шел на выборы в 2016 году, обещая среди прочего увеличить численность кораблей основных классов в составе флота до 355 единиц (сейчас около 300). Но «355-корабельный план» до сих пор толком не вписан ни в бюджет, ни в стратегию и по-прежнему представляет собой набор благопожеланий без путей реализации. Реализовать его обычным способом, то есть заменой старых кораблей на новые с некоторым увеличением численности вряд ли получится: это обойдется слишком дорого, учитывая необходимость освоения сразу нескольких новых проектов, включая такие сложные, как авианосец (тип Gerald R. Ford) и атомный подводный ракетоносец нового поколения (тип Columbia). При этом конечная цель наращивания численности флота непонятна. ВМС США, пусть и уступив китайскому флоту первое место по номинальной численности, по-прежнему остаются самым сильным флотом планеты, и задачи, требующие непременного увеличения численного состава, в настоящий момент отсутствуют. Нет, конечно, можно представить себе любой сценарий, включая, например героическую победу над ВМС Китая в ремейке битвы за залив Лейте, где китайские моряки 2020-х годов будут исполнять роль японских в 1944-м, но наращивать для этого численность флота в общем-то не обязательно.

Так или иначе, но время идет, а внятного ответа на вопросы об исполнимости плана увеличения численности флота и его осмысленности пока нет.

Кризис управления и целеполагания сопровождается кризисом среднего звена: организация несения службы на кораблях и эксплуатация техники стали больным местом. Регулярные выходы на боевые службы полуисправных кораблей, падение навыков кораблевождения, участившиеся инциденты, включая столкновения с человеческими жертвами, и многочисленные предпосылки к инцидентам, не повлекшие аварий, позволяют говорить о снижении боевой и технической готовности ВМС США.

Происходящее усугубляется кризисом строительства и ремонта. За некоторыми исключениями вроде программы лодок типа Virginia (которых, впрочем, недостаточно для компенсации проблем в соседних областях) цены на постройку и ремонт растут так же, как и сроки работ. При этом растущие цены не гарантируют качества работ и материалов, что периодически приводит к скандалам типа выявленных недавно многолетних поставок некондиционной стали для строительства подлодок.

Зарплата работников на фоне всего этого отнюдь не растет, что влечет свои последствия типа недавней забастовки на верфи Bath Iron Works, одном из главных поставщиков ВМС США. Растет и объем проблем, как с внедрением новой техники, так и с проведением рутинных работ — и одним из символов этих проблем стал пожар на Bonhomme Richard.

Затягивание сроков ремонта повышает нагрузку на остающиеся в строю корабли, вынужденные регулярно бить рекорды по продолжительности боевой службы. Это вызывает ускоренный расход ресурса техники и повышенную усталость экипажа, что оборачивается и ростом вероятности инцидентов, и увеличивает время, необходимое на восстановление после похода, превращая ситуацию в порочный круг.

Это все, разумеется, не причины кризиса, это его симптомы.

Что стоит за ними? Кризис США в целом? Его должны анализировать американисты, но в части военной машины этот кризис находит прямое отражение.

На сегодняшний день вооруженные силы США и флот в первую очередь не имеют задач, оправдывающих их поддержание в текущей структуре, при этом кризис политического управления не позволяет нормально переопределить эти задачи. В итоге можно констатировать, что развитие ВМС США превратилось в инерционный процесс: с такой массой вовлеченных структур и освоенных средств он катится сам по себе и способен катиться еще очень и очень долго. Какой в итоге выход будет найден и как он будет осуществляться — предсказать пока невозможно: в любом случае сначала этот выход должны отыскать в Белом доме и на Капитолийском холме, а уже потом он, наверное, отыщется и в Пентагоне.

Да, разумеется, при всем сказанном ВМС США остаются сильнейшими на планете.