«Кризис проходит, а спрос остается»

Мобильные операторы в период самоизоляции граждан справились с ростом нагрузки на сети из-за возросшего трафика, но не вышли из пандемии без потерь. Крупнейший оператор МТС первым пересмотрел прогноз по выручке по итогам года, не исключив отсутствия роста впервые за долгое время. На что компания делает ставку в новых условиях, “Ъ” рассказал ее президент Алексей Корня.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Минкомсвязь прогнозировала, что из-за коронавируса отрасль связи может закончить год с падением. Ваш прогноз более оптимистичен?

— Пандемия показала, что отрасль стала важнейшим элементом поддержания привычного образа жизни. Удаленная работа, учеба, медицина — все зависит от телекома. Однако беспрецедентное увеличение нагрузки на сети, рост потребления онлайн-сервисов в дни карантина, вынуждающее умощнять инфраструктуру, тратя дополнительный CAPEX, не коррелировали с выручкой, где мы потеряли почти весь роуминг и значительную часть доходов бизнес-сегмента. Кроме того, выполняя социальную миссию, некоторые сервисы операторы сделали бесплатными. Добавьте к этому сокращение объема финансовых операций, снижение продаж в рознице, и станет понятно, почему мы корректируем прогнозы.

Но заметьте, что, несмотря на кризис, мы все равно ставим цель показать достойные результаты, потому что идет новый цикл: ускоренная трансформация медиапотребления; в b2b растет спрос на автоматизацию, облачные продукты, аналитику больших данных, решения для удаленной работы; увеличиваются продажи через интернет-магазин и так далее. По многим направлениям мы в ближайшее время увидим ускоренное развитие: то, что должно было произойти за четыре-пять лет, случится за год-два.

— Вы апеллируете к облачным продуктам, медиапотреблению, большим данным… Вы считаете, что уже стали экосистемой, о которой заговорили в прошлом году?

— Скажем так, в прошлом году мы этот термин впервые публично озвучили в стратегии. Наверное, рано говорить «уже стали» — скорее «мы в пути».

Что такое экосистема? В отношении нашего бизнеса это мультипродуктовость, скрепленная общим базисом. Понятно, что этот базис в значительной степени строится на телекоме, но наша основная задача — прирастать в других областях, комплементарных нашему традиционному сервису: медиа, развлечения, билетные сервисы, финтех, облачные и цифровые решения для бизнеса и т. д. Прежде всего потому, что этого хочет клиент. Сегодня клиент готов покупать разные продукты от одного бренда: он получает единый опыт, снижает затраты на выбор и получает дополнительную экономическую выгоду. Именно поэтому в основе успеха мультипродуктовой стратегии лежат доверие и любовь к бренду.

— Почему не остаться телекомом, а разработку дополнительных сервисов отдать профессиональным компаниям, которые будут делиться с вами прибылью?

— Иными словами вы говорите: стройте сети, продавайте данные, а продукты на их основе пусть разрабатывают другие. Это известная бизнес-модель. Думаю, в ней можно просуществовать, но она имеет ограниченный потенциал развития. А также несет значительные риски, потому что дифференциация в этом наборе сервисов низкая и велико искушение конкурировать ценой. МТС больше 20 лет лидер рынка. Быть лидером — это всегда что-то делать первым, играть на опережение. Так было во всем: начиная с построения собственной розницы и заканчивая пакетными тарифами.

— Новые рынки, куда вы выходите, очень конкурентны, и их участники зачастую скептически относятся к МТС. Есть фактическое подтверждение правильности движения?

— Мы идем на рынки с высокочастотным потреблением и потенциально миллионной клиентской базой, где, как мы считаем, будут формироваться новые модели потребления. У нас есть одно неоспоримое конкурентное преимущество — это регулярные финансовые отношения с клиентами.

Многие бизнесы, в том числе интернет-компании, мечтают, чтобы у них был регулярный денежный поток от клиента. Даже автопроизводители тестируют подписочные модели отношений с клиентами. Потому что даже очень успешному бизнесу, чтобы продавать сервис, каждый раз приходится тратить большие ресурсы на привлечение и сохранение клиента. У нас такие отношения с клиентами де-факто уже есть — ежемесячные платежи. Нам нужно лишь, чтобы клиент захотел расширить набор сервисов, которые включит в ежемесячную плату.

Сегодня неважно, как давно вы на рынке, потому что движение в цифровые рынки нелинейное: инструменты дешевеют, маршруты укорачиваются.

Последние два года компания показывает такие темпы роста бизнеса, которых не было, наверное, лет десять. Есть и конкретные метрики: средний чек клиента МТС, который начинает пользоваться несколькими сервисами, вырастает в среднем вдвое, а отток конвергентных клиентов — втрое ниже.

— В прошлом году вы пошли в непрофильный медиабизнес. Зачем?

— Это как раз профильное для телекомов направление. Классический пример — AT&T, которая приобрела Time Warner и стала, по сути, медиагигантом. МТС — единственная в России компания, у которой есть все среды передачи ТВ-сигнала: кабельное ТВ, IPTV, спутниковое и OTT. У нас более 4,5 млн платящих ТВ-абонентов. Если мы хотим развиваться в этом направлении, надо идти в вертикальную интеграцию, потому что с развитием интернета и OTT доступ сам по себе перестанет быть конкурентным преимуществом. Им будет становиться контент, и, не имея в нем компетенций и конкурентных преимуществ, мы проиграем рынок.

При этом неизбежно будет расти роль персонализации. И здесь у МТС большие возможности с учетом всего того, о чем я говорил раньше: 90 млн клиентов, большие данные, регулярные финансовые отношения. Мы можем выдавать релевантный контент из каналов, фильмов и сериалов для всей семьи на большом экране и для конкретного пользователя в приложении на смартфоне. Мы уже сейчас можем строить модели, позволяющие оценить потенциальный интерес даже к еще не существующему контенту.

— В этом суть партнерства с «Первым каналом»?

— Да, именно это легло в основу наших договоренностей о создании совместного предприятия.

— И все-таки вы идете и в производство собственного контента?

— Это не самоцель. Мы создаем прежде всего собственные компетенции в этой области и систему отношений, которая включает каналы доставки, партнерства с ведущими продюсерскими компаниями, отношения по принципу first look (преимущественное право покупки контента.— “Ъ”), участие в фестивалях и других мероприятиях. Создание эксклюзивного и собственного контента лишь часть системы.

Основная задача медийного направления — это наращивание клиентской базы и развитие мультиканальной платформы доступа к клиенту.

— Очевидно, что у ваших партнеров по производству контента будут сложности. Съемки новых фильмов и сериалов были заморожены из-за пандемии. Что предлагать аудитории, если нет нового контента?

— Это тактический, а не стратегический вопрос. Да, на полгода производство задержалось, но оно возобновится. Наверное, на рынке контента снизится предложение, но не думаю, что это повлияет на нашу стратегию. Можно сэкономить инвестиции, важнее станут партнерства, большую роль будут играть эксклюзивы.

— Как вы планируете продвигать свою медиаплатформу? Сейчас по запросу в поиске «МТС Медиа» находится только блог компании.

— Кстати, неплохой блог. Но если вы имеете в виду «МТС Медиа» как медийное бизнес-направление МТС, то мы сейчас как раз подходим к этому вопросу. Медиа как отдельному бизнес-направлению чуть больше полугода. Только недавно мы запустили новую ТВ-платформу. Сперва нужно создать продукт, а потом его продвигать.

— Еще одно направление, которое, очевидно, серьезно пострадает в этом году,— мероприятия и развлечения. Планируете ли менять стратегию этой вертикали?

— Нет. Опять-таки мы считаем, что стратегически делаем правильную ставку. Во-первых, как мы видели на примере 2008 и 2014 годов, кризис проходит, а спрос остается и даже растет. Во-вторых, поскольку этот рынок все еще находится в достаточно дикой стадии и на нем нет крупных системных игроков, у МТС появляется возможность стать одним из основных бенефициаров его развития.

Да, мы, наверно, тактически потеряли полгода в части реализации билетов, но все же специфика рынка в том, что около 70% бизнеса приходится на вторую половину года, поэтому по мере того, как все будут выходить из изоляции, думаю, что 70–80% сегмента в деньгах мы сможем восстановить. Плюс не забывайте про развитие онлайн-форматов и связанные с этим возможности.

— В этом году планировалось запустить новую концертную площадку под брендом МТС, которая строится в партнерстве с «Сафмар». Что сейчас с проектом?

— Готовимся к открытию площадки в конце этого — начале следующего года. Есть повышенный интерес как со стороны российских, так и зарубежных звезд.

— Вхождение клиентов в систему ваших сервисов происходит через телеком? Есть примеры привлечения через другие сервисы?

— Конечно. Вхождение происходит через каналы продаж, а они могут быть разные. Есть, например, более 4,5 млн зрителей МТС ТВ, многие из которых готовы стать потребителями других сервисов. Есть более 2,5 млн клиентов МТС-банка, примерно половина из которых пока не потребляет больше ни одного сервиса МТС. Это резерв. Есть бизнес-клиенты, которые купили наши облачные сервисы, а потом купили базовый сервис и т. д.

— Вы много говорили о необходимости трансформации розничной сети. Не считаете ли, что с запуском виртуальных сим-карт eSIM необходимость в рознице отпадет?

— Не считаю. Думаю, изменится суть розницы. Конечно, все больше и больше простых продаж будет уходить в онлайн, в том числе и из-за eSIM. Но появляются новые гаджеты, услуги и продукты, которые люди хотят пощупать, поэтому наша задача сейчас, оптимизируя розницу, трансформировать ее в витрину нашей экосистемы, где будут продаваться не только телеком-сервисы, но и другие наши цифровые продукты.

— Очевидно, что первыми с eSIM вы уже не будете, поскольку два или три оператора уже запустили технологию в разных форматах.

— В тестовом режиме все это непринципиально. Тестовые зоны 5G тоже многие запустили, но не для массового потребителя.

— Вы выпустили умную колонку с голосовым помощником и искусственным интеллектом. «Яндексу» уже несколько лет сегмент устройств со встроенным помощником не приносит прибыли. Не означает ли это, что такой форм-фактор, как колонка, пока не очень востребован?

— Это направление, от которого нельзя ожидать прибыли в краткосрочной перспективе. Сам голосовой помощник как продукт намного важнее, чем форм-фактор. Он может быть встроен в колонку, телефон, домашние устройства или телевизор — это неважно. Важно выиграть клиента с точки зрения взаимодействия, чтобы конкретный сервис стал им востребован. Это стратегическая игра, которая не связана с получением прибыли в моменте.

Голосовые интерфейсы все еще на заре своего развития, их проникновение не так велико, и сейчас это скорее игрушка, чем по-настоящему полезная вещь. Но мы верим, что позже они станут крайне важным элементом взаимодействия с клиентами. Сейчас, например, уже значительная доля потребления музыки идет через голосовой интерфейс. Следующий шаг — управление видео, а дальше — умным домом, автомобилем, чем угодно. Колонка — это лишь одна из форм взаимодействия с голосовым помощником Марвином, которого мы сейчас создаем.

— Где разрабатывается ваша колонка?

— Софт разрабатывается в МТС нашей AI-командой. Форм-фактор, железо — в Китае.

— В части развития сети вы планировали выйти в сегмент оборудования OpenRAN с открытой архитектурой. Это необходимо, чтобы получить частоты для 5G?

— Не совсем так. OpenRAN позволяет совмещать различные решения радиомодулей сети за счет открытых интерфейсов. С нашей точки зрения, это будущее производителей телеком-оборудования и, значит, самих мобильных сетей. И это то, где у нас как страны есть возможность локализованных решений.

Открытая архитектура означает, что с таким оборудованием может быть совместимо решение, разработанное в Кремниевой долине, Китае или у нас. В случае с классической закрытой архитектурой глобальных вендоров вы покупаете законченное и собранное решение. В случае открытой архитектуры можете сами собрать решение. Это как компьютеры: можно купить готовый, а можно собрать то, что тебе лучше подходит. Я думаю, что открытая архитектура будет востребована даже на сетях 4G, не только 5G и 6G.

— Правда, что власти поставили условия выделения частот для 5G, только если операторы будут строить на российском оборудовании?

— Идет рабочая дискуссия.

— Есть понимание, когда будет решение по единому оператору для выделения частот? Операторы должны были договориться в первом квартале.

— Пандемия внесла коррективы. Сейчас мы на достаточно продвинутой стадии обсуждения окончательной конфигурации и соглашения.

— Каким должен быть функционал такого оператора?

— Прежде всего вопросы, связанные с расчисткой и высвобождением частот.

— Есть ли у вас планы по тестированию 5G в этом году?

— Мы активно тестируем 5G, у нас десять тестовых зон по всей стране, в том числе отдельный город Кронштадт. Стратегически, учитывая ограничения, необходимо не только высвобождать пул частот под 5G, но и двигаться в направлении технологической нейтральности, то есть давать возможность в будущем использовать под 5G-частоты, которые сейчас есть у операторов.

— Если будет разрешена технологическая нейтральность, сколько времени МТС потребуется, чтобы развернуть коммерческую сеть 5G?

— В теории мы сделаем это достаточно быстро. На практике это будет определяться спросом и проникновением 5G-устройств, которых сейчас почти нет.

— По прогнозам, в этом году проникновение смартфонов с 5G должно глобально составить 9%, что довольно много.

— Думаю, это маловероятно, на продажи устройств 5G в РФ придется в этом году менее 1%. Сейчас даже нет iPhone на 5G, а это показательно.

— Как вы считаете, назрело ли укрупнение телеком-рынка в России?

— Любая разумная консолидация рынка, с моей точки зрения, полезна для технологического развития, потому что делает его более конкурентоспособным в международном плане, позволяя больше инвестировать в новые технологии.

На большинстве европейских рынков происходит движение от четырех игроков к трем.

Процесс идет в Британии, в Италии произошло такое движение, в Голландии и Германии. Насколько это возможно сейчас в России — вопрос открытый.

— МТС поступали предложения о возможности объединения с одним из конкурентов?

— Нет.

— А в принципе вы для себя рассматриваете такую возможность в перспективе?

— Обычно это подразумевает какую-то конкретику. Я могу лишь повторить то, что сказал: я не вижу такого сценария в моменте. Возможно ли это на длинном горизонте? Возможно. Хорошо ли это? Скорее да.

Интервью взяла Юлия Тишина