Формирование русского стиля

Эпоха правления императора Александра III ознаменовалась для России поиском новых ценностей, что прослеживается не только в общественно-политической жизни того времени, но и в культурно-эстетическом плане. Обращение к национальным истокам в искусстве и архитектуре привело к формированию так называемого русского стиля.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Архитектура периода правления Александра III (1881–1894) отражала новое самосознание российской монархии, идеологию России второй половины XIX века. Ее постулаты были провозглашены Высочайшим манифестом от 29 апреля 1881 года, основной посыл которого заключался в смене парадигмы, в том числе эстетической — от ценностей европейского абсолютизма к поиску национального самосознания, к допетровскому периоду, поясняет Софья Батурина, старший преподаватель кафедры «Визуальные коммуникации» факультета дизайна и рекламы университета «Синергия».

В целом архитектура эпохи характеризуется термином «эклектика». Это направление, доминировавшее в Европе и России в 1830–1890-е годы, которое иногда называют периодом неостилей. Мастера в работе обращались к приемам, характерным для разных эпох, вплоть до того, что использовали составляющие различных стилей в рамках одного здания. Среди исторических стилей, присущих эклектике в России, были неоренессанс, необарокко, неорококо, неоготика, неовизантийский, индо-сарацинский, неомавританский и неорусский стили.

Новый русский

К концу XIX века в России возобладала тенденция с главным посылом, что лишь крепкие национальные корни могут быть основой новой жизнеспособной архитектурной ветви. В результате в стране сформировалась совокупность архитектурных стилей, нередко объединяемых под названием «русский стиль» (или «псевдорусский стиль», «неорусский стиль»). Стоит отметить, что поиск творческого источника в прошлом получил распространение и в других странах: Финляндии, Эстонии, в меньшей степени — в Германии, Англии, Австрии. «Поэтому можно утверждать, что причина становления русского стиля как ведущего в отечественной архитектуре конца ХIХ века лежит не в политическом, а в эстетическом и общекультурном русле»,— отмечает госпожа Батурина.

Для русского стиля было характерно обращение к архитектуре допетровской эпохи. «Особенно были популярны цитаты из архитектуры периода царствования Алексея Михайловича — стиля так называемого русского узорочья: фигурная каменная и кирпичная кладка, декор поливными изразцами, включение в композицию фасадов традиционных крылец с фигурными колонками, гирьками и дыньками. Здания получают шатровые крыши и часто включают элементы декора, характерные ранее для культовой архитектуры, такие как луковичные арки, закомары и кокошники. Окна декорируются наличниками образца XVII века и декоративными панно, имитирующими традиционные подзоры»,— рассказывает эксперт.

«Александр III всецело поддерживал развитие национальной идеи обретения самобытности. Русский стиль стал официальным стилем эпохи и использовался повсеместно в жилой и гражданской архитектуре»,— добавляет Зоя Юркова, главный специалист ООО «Ленстройуправление».

След в архитектуре

Наиболее яркие образцы псевдорусского и неорусского стиля сосредоточены в Москве, где требования к стилистическому единству были иными, нежели в Петербурге, отмечают эксперты. Среди представителей русского стиля эпохи Александра III выделяются такие архитекторы, как Константин Быковский (собор Владимирской иконы Божией Матери в Спасо-Бородинском женском монастыре, Бородинское поле, 1851–1859; Центральный банк, Москва, улица Неглинная, 1890–1894), Александр Каминский (дом С. М. Третьякова на Гоголевском бульваре, 1890; доходный дом Третьяковых на Кузнецком мосту, 1889; Третьяковский проезд, Москва, 1891), Роман Клейн (Средние торговые ряды, 1889–1893; Музей изящных искусств).

«Говоря о Петербурге, отдельно стоит упомянуть Альфреда Парланда, которому принадлежит один из ключевых архитектурных проектов Александровской эпохи — храм Воскресения Христова "на крови" (на месте убийства Александра II), 1883–1907. Проект, предложенный архитектором, включал прямые цитаты памятника архитектуры XVI века — церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи в селе Дьяково. Русский стиль не был примитивным копированием форм прошлого, но являлся переосмыслением традиций на новом историческом этапе»,— говорит госпожа Батурина.

Кроме того, как отмечает госпожа Юркова, в Северной столице к этому периоду относятся не сохранившийся до наших дней дом-сказка на углу Английского проспекта и улицы Декабристов (архитектор А. Бернардаци, 1909); усадьба А. И. Чернова «Сосновка» на Октябрьской набережной, возведенная по проекту архитектора Александра фон Гогена; комплекс казарм 3-го стрелкового ЕИВ полка в виде крепости в местечке София города Пушкина, построенный по проекту Владимира Покровского (носит неофициальное название «Покровский городок») и расположенная поблизости полковая церковь святого мученика Иулиана Тарсийского лейб-гвардии кирасирского полка.

Использование русского стиля продолжилось и после кончины Александра III. Его элементы органично слились со стилистикой модерна, в результате чего возникали новые формы.

Памятник императору

К наследию эпохи Александра III можно отнести и знаменитый конный памятник императору работы скульптора Паоло Трубецкого, который был открыт на Знаменской площади (ныне площадь Восстания) 28 мая 1909 года. Среди петербуржцев тех времен, настроенных критически по отношению к власти, он вызвал неоднозначную реакцию.

Как отмечает госпожа Юркова, в 1937 году монумент демонтировали и перенесли в один из внутренних двориков Русского музея. В 1985 году на площади Восстания был установлен обелиск «Городу-герою Ленинграду», который первоначально планировался для площади Мужества.

Сейчас памятник Александру III находится в парадном дворе Мраморного дворца. В последние годы нередко высказывались предложения вернуть его на историческое место. С новой инициативой в конце 2019 года выступил Фонд содействия воссозданию объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге. Как отмечает представитель фонда Филипп Грибанов, это позволит восстановить архитектурный облик площади и впишется в окружающую застройку. Памятник станет той самой яркой доминантой, которой сейчас так не хватает этой территории и, несомненно, украсит ее.

«Вообще, вопрос о переносе памятника обсуждается не первый год, и мы видим, что у этой идеи множество сторонников. Многие говорят, что личность Александра III недооценивается и преподносится однобоко, а ведь все сделанное им в годы правления заслуживает особого внимания. При нем укрепились границы России, активно развивались промышленность, сельское хозяйство и многое другое. Современники считали его кристально честным и очень порядочным человеком, болеющим за страну и людей. Именно Александр III основал Транссибирскую магистраль, соединившую европейскую часть России с Сибирью и Дальним Востоком. Кстати, посвящение на памятнике гласит: "Императору Александру III, державному основателю Великого Сибирского пути". И он достоин того, чтобы вернуться на историческое место»,— говорит господин Грибанов.

Госпожа Юркова поясняет, что с архитектурной и градостроительной точки зрения площадь Восстания — шарнир, соединяющий два проспекта: Невский и Старо-Невский. В начале Невского стоит Адмиралтейство, в конце Старо-Невского — Александро-Невская лавра. «Эти два сооружения нужно соединить, а не разъединять, как это сделано сейчас. Высокий обелиск режет Невский проспект на две независимые улицы. Поэтому здесь должно быть что-то довольно низкое. Памятник как раз и выполнял эту роль. Правда, сейчас следовало бы несколько увеличить размеры постамента, для того чтобы памятник «держал» современную площадь, перегруженную транспортом»,— добавляет эксперт.

«Перенос памятника Александру III на историческое место возможен, но это проблема не сегодняшнего дня, поскольку площади Восстания требуется в первую очередь решение транспортных проблем»,— полагает Вячеслав Ухов, генеральный директор ООО «АПМ Ухова В.О.», вице-президент Союза архитекторов Санкт-Петербурга, профессор ИЖСА им. Репина.

«Творение Трубецкого отражает суть александровской эпохи, и нет никаких оснований прятать этот памятник в укромных местах. Его место там, где он был изначально поставлен,— на вокзальной площади. История монументов такого масштаба — это история страны. Не нужно вырывать из нее звенья»,— считает Яков Гордин, историк, главный редактор журнала «Звезда».

Ксения Потапова