экспозиция история
В последние предновогодние дни и в самом начале нового года Государственный исторический музей повел себя по принципу "все и сразу". С минимальным интервалом открылись выставка раннего русского портрета "Эпоха парсуны" и выставка "Переяславская рада" — дань 350-летию воссоединения Украины с Россией. И, что весьма существенно, открыто несколько залов основной экспозиции — событие, которое означает, что многолетняя реставрация музейных площадей первого этажа наконец завершена. Комментирует СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Официально событие окрестили совсем уж помпезно: открытие, мол, основной экспозиции "От каменного века до XVII столетия". Это, конечно, солидная гипербола — на самом-то деле вновь открыто только четыре зала (с 9-го по 13-й). Такому солидному учреждению, как ГИМ, гиперболы под стать, но это не главное. Главное — что теперь хронологический ряд от палеолита до первых Романовых действительно предстает в непрерывном виде.
Ведь как все было? В 1986 году музей закрыли на долгие одиннадцать лет. В 1997-м, так сказать, приоткрыли, смонтировав эдакое the best of из наиболее любопытных исторических реликвий и подготовив первые залы — те самые, где каменный век и ранние славяне. Денег было мало, хотя нынешняя (на начало 2004-го) стадия окончания работ казалась абсолютной утопией, но тем не менее "приоткрытый" ГИМ продемонстрировал полный разрыв с советским прошлым. В советские годы эта институция, до революции числившаяся самой традиционалистской и самой монархической по духу, исправно старалась демонстрировать засилье крепостничества и бесчеловечность церковных и светских феодалов. В 1997-м, очень в духе позднеельцинско-лужковской Москвы, музею с лихвой вернули тяжеловесное обаяние эпохи Александра III — не только в восстановленных интерьерах залов, но и в символических деталях: на шпили вернулись позолоченные орлы, а в Парадных сенях восстановили багряно-золотой декор с циклопическим "Родословным древом Российского государства".
Дальше опять было затишье, в последнее время сменившееся очевидным нарастанием темпов. Выставки в музее, поначалу смотревшиеся редкостными событиями, постепенно превратились в ординарный порядок вещей. Ну а спонсорские деньги не пропадали даром. Чуть больше года назад, в феврале 2003-го, открыли очередную порцию залов — с 14-го по 21-й. При президенте Ельцине был блеск Парадных сеней, скребки, черепки и рыболовные грузила, а вот при президенте Путине появился новый выставочный зал (скупой на декор и современный — никакого вам Александра III) и предметы XV-XVII веков (едва ли не самая интересная и зрелищная часть музейной экспозиции).
В четырех вновь открытых залах, соответственно, обнаруживается то, что эти два этапа связывает и уравновешивает: Киевская Русь и феодальная раздробленность. Белым-бело от обилия берестяных грамот и их пергаментных и бумажных коллег (ведь письменность появилась же); здесь же — "Слово о полку Игореве", но не в рукописи, а в издании Мусина-Пушкина, поскольку подлинник, как известно, сгорел в отданной французу Москве. И уйма реликвий: золотоордынские золотые бляшки, на удивление хорошо сохранившийся кусочек стены первого, деревянного московского Кремля, кольчуга неизвестного воина, найденная на Куликовом поле.
На первый взгляд сдается, что эта величавая поступь эпох — просто возобновление того, чем музейная экспозиция была еще во времена отцов-основателей — Ивана Забелина и Алексея Уварова (не того, который "православие-самодержавие-народность", а его сына). Но нет, говорят работники музея, у нас новая концепция. Во-первых, как ни восстанавливай наивно-стилизаторские интерьеры, музейное собрание уже физически не то, что сто лет назад: всего в обновленной экспозиции первого этажа около пятнадцати тысяч экспонатов, но еще по крайней мере столько же лежит в запасниках. (А запасников у ГИМа, разбросанных по Москве и ведущих вследствие недофинансирования довольно причудливую жизнь, немало, поскольку после революции главному историческому музею страны досталось огромное количество реквизированных предметов.) И технические условия опять же не те — самыми существенными строками в бюджете были расходы не на интерьеры, а на витрины, экспозиционный дизайн, освещение, сигнализацию и так далее. Пока деньги есть: к 2006 году руководство музея обещает открыть и второй этаж (залы истории XVIII-XIX веков). Но, видимо, что-то музей беспокоит. Иначе невозможно объяснить поразительную смену настроения. При Александре III залы музея не могли преподноситься иначе, чем в качестве гимна постепенному и великолепному росту великой державы. А теперь? Теперь не до гимнов. Даже официальный пресс-релиз сам делает выводы: "В тысячелетней российской истории трудно отыскать эпоху длительного благоденствия". Вот такая вот новая концепция.