Любовь – как болезнь. Она слепа и нерациональна. И не важно, кто объект любви: человек, Родина или автомобиль.
Любимый автомобиль чувствуешь сразу. Он всегда теплее окружающей среды на пару градусов и слегка светится изнутри. Ему дарят подарки, его украшают, им хвастаются перед другими любителями. Именно любимые автомобили выставлены напоказ в интернет-сообществах, и кажется, что владельцы фотографируют их чаще, чем собственных детей. Про такие машины пишут увлекательные истории, а объявления о продаже любимцев просто невозможно читать без слез.
Но есть и другой полюс – нелюбовь. Нелюбимую машину так же хорошо видно. Она, как правило, занимает место и портит вид. Увидев ее, мы хмуримся и отворачиваемся. Она никому не интересна, даже когда полезна.
Присмотритесь к обезличенным автомобилям такси или каршеринга – они эту нелюбовь прямо-таки излучают. Их покупали малодушные менеджеры, руководствуясь соображениями экономики и маркетинга. На них тяп-ляп нанесли раскраску и наклейки, их скверно помыли и плохо вытерли. На них ездят, опасно маневрируя в потоке, бедные раздражительные люди, которые и себя-то не любят, а не то что какой-то чужой автомобиль. Судьба этих машин – бесконечные удары судьбы. Вмятины и царапины, грязь, воровство и вандализм случайных попутчиков.
Существуют люди, которые искренне любят трамваи и вагоны метро, есть фанаты локомотивов, автобусов и троллейбусов. Но эти бесчисленные белки-стрелки-разделимобили не любит никто. На них плевать хотели и водители, и владельцы, о них говорят исключительно во множественном числе. Ты на чем ездишь? Я на такси. А я на каршеринге. И точка.
Беда в том, что в последнее время автомобильной любви все меньше, а нелюбви – все больше. Автомобиль в больших городах превратился из предмета в функцию. Теперь любят функцию – это недорого, модно и в духе времени. А любить автомобиль, неважно какой, как минимум, накладно.
Интересно, что в этом смысле машины повторяют судьбу пионеров индивидуальной мобильности – лошадей. Владеть лошадью и любить лошадь в современном мегаполисе по деньгам почти то же самое, что владеть автомобилем и любить автомобиль. Разница в том, что к лошадям судьба оказалась все-таки менее жестока. Массу никем не любимых забитых городских грузовых битюгов и извозчичьих кляч заменили редкие, но любимые своими богатенькими хозяевами холеные спортивно-тренировочные частные лошадки. А своих собственных любимых железных коней мы в итоге меняем на табун чужих и нелюбимых машин. Этот процесс уже идет вовсю, и он, похоже, необратим.