Исследуя поведение точки и линии на плоскости, Василий Кандинский, между прочим, замечал, что "весь мир можно рассматривать как одну замкнутую в себе композицию, которая в свою очередь состоит из бесконечных, самостоятельных, также замкнутых в себе и все уменьшающихся композиций". Максим Ксута в своих прежних работах предлагал зрителям в случайной композиции космических объектов — звездных скоплениях и туманностях — разглядеть узнаваемые антропоморфные образы. Фотографии астрономических объектов получали названия "Голова Адама", "Демон", "Соломон", "Иуда", "Лазарь", "Лилит". Художник наделял эти имена космическими портретами. Теперь Максим Ксута переходит на следующую ступень абстрагирования от земных образов, но одновременно находит новую связь между человеком и вселенной. Титанические звездные взрывы, зафиксированные астрономами, он превращает в рисунок на сетчатке человеческого глаза. Микромир оказывается способным принять в себя гигантские вселенские катаклизмы. Самым же удивительным в новой экспозиции художника, состоящей из лайт-боксов в форме человеческого глаза и видеоролика, в котором некий астрономический пейзаж из туманности превращается в четкую звездную картину, является та легкость, с которой ему удалось все теоретические философские подтексты упаковать в ненавязчивую, почти клубную эстетику.
Максим Ксута "Kosmoscopia in Action" в Айдан-галерее
Исследуя поведение точки и линии на плоскости, Василий Кандинский, между прочим, замечал, что "весь мир можно рассматривать как одну замкнутую в себе композицию, которая в свою очередь состоит из бесконечных, самостоятельных, также замкнутых в себе и все уменьшающихся композиций". Максим Ксута в своих прежних работах предлагал зрителям в случайной композиции космических объектов — звездных скоплениях и туманностях — разглядеть узнаваемые антропоморфные образы. Фотографии астрономических объектов получали названия "Голова Адама", "Демон", "Соломон", "Иуда", "Лазарь", "Лилит". Художник наделял эти имена космическими портретами. Теперь Максим Ксута переходит на следующую ступень абстрагирования от земных образов, но одновременно находит новую связь между человеком и вселенной. Титанические звездные взрывы, зафиксированные астрономами, он превращает в рисунок на сетчатке человеческого глаза. Микромир оказывается способным принять в себя гигантские вселенские катаклизмы. Самым же удивительным в новой экспозиции художника, состоящей из лайт-боксов в форме человеческого глаза и видеоролика, в котором некий астрономический пейзаж из туманности превращается в четкую звездную картину, является та легкость, с которой ему удалось все теоретические философские подтексты упаковать в ненавязчивую, почти клубную эстетику.