Входивший в топ-список государств, пострадавших от коронавируса, Иран снял все ограничения, введенные в связи с пандемией. Страна вновь удивила мир — на этот раз отказом от режима самоизоляции, который был отменен после зафиксированного еще на прошлой неделе абсолютного антирекорда по числу заболевших. Как пояснил президент Хасан Роухани, в условиях тяжелой экономической ситуации страна не может сидеть на карантине. Как иранцы борются с COVID-19 и учатся улыбаться даже в годовщину смерти основателя Исламской Республики аятоллы Хомейни, рассказывает тегеранский журналист Мохаммад-Реза Мусави — специально для “Ъ”.
Несмотря на рост числа заболевших, Иран постепенно снимает карантинные ограничения
Фото: Ebrahim Noroozi / AP
Несмотря на рост числа заболевших, Иран постепенно снимает карантинные ограничения
Фото: Ebrahim Noroozi / AP
Абсолютный суточный антирекорд по числу заболевших за три с половиной месяца пандемии — 3574 случая — был зафиксирован в Иране еще 4 июня. После этого общее количество случаев заражения коронавирусом в Исламской Республике превысило 161 тыс. человек, более 8 тыс. скончались.
Казалось бы, эта шокирующая статистика не оставляла властям иного выбора, кроме как продлить карантин на весь июнь. Однако руководство страны приняло противоположное решение: снимать ограничения. В Минздраве пояснили: говорить о второй волне пандемии пока рано, а рост числа заболевших во многом связан с возросшим количеством тестов.
«В сложившихся обстоятельствах у нас нет другого выбора — нет второго варианта. Мы вынуждены работать, наши заводы должны функционировать, магазины торговать, и по стране должны быть перемещения, пока это необходимо»,— заявил в минувшую субботу президент страны Хасан Роухани.
Дав понять, что и дальше сидеть на карантине для находящейся под экономическими санкциями страны просто невозможно, президент Роухани при этом призвал иранцев не создавать себе и властям дополнительных проблем любыми неосмотрительными действиями и недопустимой в нынешней ситуации полной беспечностью. «В одном месте мы столкнулись с всплеском заболеваемости: источником была свадьба, которая создала проблемы для людей, сотрудников медицинских служб, привела к потерям для экономики и системы здравоохранения»,— заявил Хасан Роухани.
Строго говоря, поэтапная отмена режима изоляции началась в Иране еще в апреле. Сначала люди робко выходили на улицы и прогуливались в парках, постепенно приходя в себя вместе с оживающей весенней природой. Потом открылись торговые центры, рестораны, парикмахерские, отели, возобновились занятия в университетах. Последними ушли ограничения для спортивных клубов — они вновь открыли свои двери 6 июня.
Главная концепция, которую продвигают власти вместо ограничений,— «умная социальная дистанция».
Эта формулировка звучит постоянно, однако все еще непонятно, в чем именно состоит концепция. Так, существует разметка для пассажиров в транспорте, но ее никто не соблюдает. Все новые «умные» меры сводятся к призывам носить маски, мыть руки и не приближаться друг к другу ближе чем на один-два метра. Значительная часть пассажиров общественного транспорта при этом напрочь игнорирует требование носить маски.
В то же время определенная адаптация к новым условиям произошла. Так, два месяца назад в аптеках было невозможно купить гель или спрей для дезинфекции рук на спиртовой основе — все моментально скупалось. Однако сегодня эти товары можно запросто приобрести в аптеке и заказать онлайн в обычном продуктовом магазине. Похожая ситуация с масками.
Сегодняшний Тегеран, 12-миллионный мегаполис, притихший было на время пандемии, обретает свой привычный вид: пробки, рев мотоциклов и толпы людей на улицах. Впервые с начала распространения коронавируса, который заявил о себе 19 февраля, я сажусь в такси. Водитель в маске, но это единственная мера предосторожности. В остальном все так же, как и было раньше. «А люди не боятся использовать такси?» — спрашиваю водителя. «Да нет, конечно. Всем снова надо ездить по делам, работать. Что еще делать? Тем более что цены в магазинах после карантина заметно подросли»,— пожимает он плечами.
За день до того, как в Иране был зафиксирован абсолютный антирекорд по числу заболевших — 3 июня, страна отмечала очередную годовщина смерти основателя Исламской Республики аятоллы Хомейни. По этому случаю было объявлено два выходных дня подряд. В связи с этим многие горожане — представители среднего класса предпочли отправиться на уикенд за город. Какой-то неизвестный острослов, не побоявшийся гнева Корпуса стражей исламской революции, без оглядки на авторитеты назвал эти дни «Эртехал холидей» («Эртехал» — по-персидски «смерть»).
Мы едем на север, к Каспийскому морю. Это излюбленное направление для отдыха жителей столицы. Теперь уже ничто не мешает такому времяпрепровождению — ограничения на передвижения сняты, отели открыты, рынок аренды жилья работает в прежнем режиме. На выезде из города несколько часов стоим в огромной пробке из желающих отдохнуть в эти дни.
Завожу разговор со своим попутчиком — молодым доктором, работающим в частной столичной клинике. «Вы же тестируете людей на коронавирус, правда?» — начинаю я.
«Да, причем даже на дом можем приехать. Правда, точность у иранских тестов не очень высокая: в каждом пятом случае происходит ошибка. Вообще, эти комплекты по китайской технологии производятся в самом Иране структурами, близкими к Корпусу стражей исламской революции»,— рассказывает он.
Я спрашиваю, могут ли возникнуть проблемы с методикой подсчета новых случаев заболевания. «Все организации, проводящие исследования на коронавирус, должны каждый день отправлять данные через специальное интернет-приложение в Минздрав»,— рассказывает врач.
«Но ты официальным данным не верь. Проблема не в методике,— продолжает он.— Только в нашей небольшой клинике каждый день обнаруживают коронавирус у ста человек. Но власти данные занижают. Реально в стране минимум в два-три раза больше инфицированных, чем они говорят».