Премьер-министр Канады категорически против участия России в саммите G7. Москву исключили из группы за неуважительное отношение к международным правилам, напомнил Джастин Трюдо. Это произошло после вхождения Крыма в состав России. И, по словам канадского премьера, страна с тех пор так и осталась «разрушительной силой». Ранее Дональд Трамп заявил о планах пригласить Россию и еще несколько стран на саммит G7. Международный обозреватель “Ъ” Максим Юсин размышляет о том, стоит ли Владимиру Путину лететь в США на расширенный саммит «семерки».
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
В конце прошлой недели президент Трамп потряс мир очередной сенсацией. Он не только перенес на сентябрь саммит «большой семерки», уже вроде бы назначенный на конец июня, но и изменил статус мероприятия, пригласив на него лидеров еще четырех государств, в том числе Владимира Путина. Еще более любопытным стал последовавший за этим комментарий директора Белого дома по стратегическим коммуникациям Алиссы Фары. По ее словам, саммит «сведет вместе наших традиционных союзников, чтобы поговорить о том, как иметь дело с Китаем». Тем самым в Белом доме фактически дали понять, что необычный формат саммита, когда к классической «семерке» привлечены Южная Корея, Индия, Австралия и Россия, преследует вполне конкретную цель – создать контуры будущей антикитайской коалиции.
Был в заявлении госпожи Фары и еще один примечательный момент — использованное ей слово «союзники» по отношению, в том числе, к Москве. Это прямо-таки оговорка по Фрейду.
Получается, что Россия, против которой по поводу и без повода США вводят санкции, которой мешают продавать в третьи страны газ и вооружения, строить там АЭС, эта самая Россия все равно в глубине души воспринимается как потенциальный союзник.
Заблудившийся, запутавшийся, полуавторитарный, но по сути свой. И этот запутавшийся союзник рано или поздно должен присоединиться к единственно правильной коалиции, которая будет противостоять главному, экзистенциальному противнику — Китаю.
Учитывая это обстоятельство, российскому руководству скоро придется решать, принимать или нет приглашение на мероприятие, задуманное как антикитайское. Что автоматически подразумевает и некое новое позиционирование Москвы в американо-китайской схватке. Здесь важно взвесить все плюсы и минусы.
Что может предложить Москве Трамп за присоединение к его коалиции? Да по большому счету ничего. Даже если он что-то пообещает, какой-то геополитический размен, Конгресс, Демократическая партия, ястребы в самой президентской команде (коллективный Майк Помпео) все эти обещания сумеют обнулить, напугав главу Белого дома очередным «Russia-гейтом». А он, как показал опыт последних трех с половиной лет, к таким угрозам, увы, восприимчив.
Теперь перейдем к Китаю. К нему в Москве, надо полагать, за последнее время накопилось немало претензий. На словах китайские лидеры позиционируют себя как надежного партнера Кремля в борьбе с однополярным миром. Но на деле далеко не всегда ведут себя соответствующе. После введения западных антироссийских санкций в 2014 году китайские банки (а все они, так или иначе, связаны с государством) фактически к этим санкциям присоединились. Спросите у наших бизнесменов, работающих с Китаем, как сложно с каких-то пор им стало провести через китайские банки простейшую операцию. Не хотят китайцы ради Москвы рисковать своими интересами в США. А иногда Пекин вел себя вообще вызывающе — так, как не должен себя вести союзник и партнер. Один из примеров — визит генконсула Китая в Стамбуле в резиденцию патриарха Варфоломея в разгар кризиса, вызванного признанием этим самым патриархом Православной церкви Украины, которую в Москве считают раскольнической. Китайские власти пошли на этот шаг, зная, насколько близко к сердцу Владимир Путин принимает церковные дела и церковный раскол. Такие вещи не забываются. И иллюзий по поводу надежности союза с Китаем, думаю, в Москве не питают.
Но с другой стороны, все это было в прошлой жизни, до пандемии, до резкого обострения отношений между Вашингтоном и Пекином. Сейчас все стремительно меняется, возникает новая логика. А в рамках этой логики очень важно, что в апреле, в критический момент для российской экономики, после рекордного падения мировых цен на энергоносители, именно Россия стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай, заметно опередив Саудовскую Аравию.
В ситуации, когда саудовцы и американцы стремятся вытеснить Москву с европейского рынка энергоносителей, китайский рынок стал для нее надежным источником столь необходимых доходов. Возможно, мы наблюдаем свидетельство того, что под влиянием конфликта с Вашингтоном Пекин, наконец-то, решил поменять подход и стать более лояльным, более предсказуемым партнером для северо-западного соседа.
Посмотрим, так ли это, закрепится ли тенденция. Ну а пока, видимо, нет смысла создавать дополнительный раздражитель в отношениях с Пекином и принимать приглашение Трампа на саммит, задуманный как антикитайский. К тому же не в качестве полноправного участника (как раньше в «восьмерке»), а на приставном стуле, наряду с Индией, Южной Кореей и Австралией.